И что там с ее матерью? Почему Даша живет не с ней, а с отцом? И, надо полагать, живет с ним недавно. В их отношениях проглядывает настороженность, как бывает между людьми малознакомыми и несимпатичными друг другу.
Да кому может быть симпатичен этот сатрап Аракчеев!
Марианна строптиво фыркнула. Ее мысли устремились в опасном направлении, и она пыталась их укротить, как только могла.
Нет. Ей, Марианне, этот элегантный миллионер ни капли не понравился.
Ну, мужская стать, голос звучный… звучный, и противный. Фу.
И почему ей поначалу показалось, что Петр Аркадьевич красивый? Глаза у него как морские ледышки, и рот жестокий, а голове свод стандартов и дремучий Домострой. И каждый жест, каждая гримаса выдает мелкого диктатора и зануду.
Хотя иногда что-то такое в нем порой прорывается… человеческое.
В ее мысли вторгся телефонный звонок. Номер определился смутно знакомый.
– Да? – осторожно ответила Марианна в трубку.
– Доехали нормально? Живы-здоровы? – потребовал отчета мелкий диктатор и зануда.
От неожиданности Марианна не сразу нашлась что ответить, и протянула:
– Эээ… да.
– Вы обещали скинуть смс.
Марианна начисто забыла о своем обещании. Да и серьезно она его не восприняла.
– Прошло уже много времени, – настаивал Аракчеев.
– Такси завязло в сугробе при выезде из поселка, – оправдалась Марианна, все больше недоумевая – и немного волнуясь. – А потом шофер заблудился и привез меня на другой конец города.
В такси ей пришлось мерзнуть около получаса, пока таксист, матерясь и кряхтя, раскидывал лопатой снег и грязь и требовал, чтобы пассажирка вышла и помогла. Затем она спорила с ним до хрипоты, отказываясь платить за поездку больше.
– Вы оставили жалобу в службу такси? Нет? Хорошо, я сам.
– Зачем? – изумилась Марианна. Ей казалось, что она сходит с ума от этого Аракчеева и от разговора.
– Недобросовестность и непрофессионализм нельзя спускать с рук, – заявил Аракчеев. – Спокойной ночи. Жду вас завтра.
Когда запикали гудки, Марианна постучала трубкой по лбу и вздохнула.
Какой заботливый и строгий работодатель! Или просто псих с манией тотального контроля.
Марианна встала и решила, что ей срочно требуется кружка горячего чая. И хорошо бы еще тех пирогов, что подавали в миллионерской кухне…
Но потом вспомнила, что чая нет. И баранки кончились. А рисовую кашу доела хозяйка.
Она, наконец, стянула пальто, вышла в коридор, постучалась к хозяйке в комнату и спросила через дверь:
– Софья Прокофьевна, не поделитесь заваркой? С зарплаты отдам.
Звякнула щеколда, в проем высунулась морщинистая физиономия бабы Сони, обрамленная бигудями. Физиономия была недовольная, бигуди укоризненно покачивались.
– Марьяшка, – строго сказала баба Соня. – Я тебе что твердила: после девяти домой не пущу. А ты во сколько явилась? В полдесятого, глухая ночь уж на дворе!
– Но я же тихо...
– Следующий раз дверь запру и вещи твои выставлю на лестничную площадку. Усекла?
– Усекла, Софья Прокофьевна. Мне бы чаю… и сахару.
– Ладно, бери, там пакетики лежат на блюдце, – разрешила баба Соня, подумав. – Потом пачку мне купи, ту, с ароматом бергамота!
Пакетики оказались желтыми, смятыми, неоднократно до этого заваренными. Марианна глянула на них брезгливо и решила обойтись кипятком с рафинадом вприкуску. Она взяла из коробки бабы Сони ровно один кубик. А то придется потом мешок возвращать за каждый.
Вернулась в комнату, грея руки о чашку, села на диван и продолжила напряженно размышлять.
Отказаться или взяться, вот в чем вопрос!
Задачка интересная. Пока ей не приходилось сталкиваться с откровенно проблемными учениками. А вот проблемных родителей она встречала достаточно. Но куда им до Петра Аракчеева! Стерва Лялечкина перед ним ягненок. Та просто ревнивая и скандальная баба, эка невидаль! А этот...
Мало того, что зануда и диктатор. Еще и маньяк-перфекционист. При этом заботливый. Ну, маньяки такими бывают, одно другому не противоречит.
Властный. Но ее колкости вынес терпеливо, не выгнал взашей... И потом: как учтиво он вел себя, когда поймал ее на лестнице!
Марианне стало ужасно стыдно от того, что она свалилась мешком Аракчееву в объятья. И стало еще стыднее, когда она вспомнила, что говорила Аракчееву в его кабинете, и как себя вела. Это было совсем на нее не похоже! Что на нее такое нашло?
В первые мгновения в его присутствии ее охватили оторопь, испуг, неловкость... Потом Аракчеев вызвал у нее сильное раздражение. А дальше в разговоре появился задор. Разгорелся азарт. Такой, наверное, чувствует дерзкий дрессировщик, когда устанавливает контакт со зверем.
Ей понравилось быть дерзкой.
Но как работать дальше? Укрощать таких… личностей она не умеет и не возьмется. Она вообще не знает, как с ним общаться. Это она сегодня была дерзкой, а завтра опять может поджать хвост.
Может, Виоле позвонить? Та в два счета расставит все по полочкам. Посочувствует Марианне, наклеит на миллионера ярлык, припечатает его крепким словцом. И Марианне станет легче. Она будет мило улыбаться в ответ на его придирки и мысленно слать его в баню.
Определенно нужно позвонить Виоле! И денег у нее занять... или придется закрывать неприкосновенный счет-копилку. Марианна вздохнула. Оба варианта ей не нравились, однако деваться некуда. Без чая, сахара и баранок она долго не протянет.
Надо думать, приходящей гувернантке полагаются обеды за счет работодателя. Не будет же она приносить с собой пюре и котлетку в баночке, и потом разогревать в микроволновке на его роскошной кухне!
Марианна завела будильник на семь. Утром ей предстояло закончить множество дел.
Петр Аркадьевич поставил перед ней сложную задачу. Удручало, что на первое занятие с девочкой она явится плохо подготовленной, потому что не успела толком проверить знания будущей ученицы и смутно представляла, как лучше организовать обучение погружением. Единственное, что вспомнилось – старая поговорка: «Учить язык лучше не в классе, а на кухне».
Ну, это понятно. Когда вращаешься среди носителей языка, ешь-пьешь с ними, гуляешь, развлекаешься, работаешь – язык сам учится.
Выходит, ей, Марианне, предстоит заменить собой целую страну. Представлять в своем лице Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии. Придется побыть и учителем, и британским продавцом, и врачом в британской больнице, и кондуктором в британском автобусе… Создать все условия для полного погружения в языковую среду, и держать там Дашу, пока девочка не начнет чувствовать себя среди англоговорящих, как рыба в воде. И при этом не допустить, чтобы она начала захлебываться от переизбытка учебного материала.
Ах да, еще нужно стать для нее ролевой моделью, заставлять ее пить кефир, и не давать играть в куклы.
И как только эти дореволюционные гувернантки справлялись?
Марианна тоже умела быть дотошной, не хуже Петра Аркадьевича, поэтому полночи провела за изучением методичек. На первое время подобрала обычные упражнения, какие давала пятиклассникам. Пока сойдет, а там разберемся, решила она.
Погружение-погружением, но стратегию все же нужно иметь. Просто говорить на иностранном языке без передыха недостаточно. Организовать все следует по уму, а для этого изучить свою ученицу получше. Что ей нравится, что не нравится, чем она живет, чем дышит…
За приготовлениями и размышлениями Марианна так утомилась, что уснула прямо за рабочим столом, опустив лоб на скрещенные руки. Через час проснулась и на ощупь перебралась на диван.
Утром услышала будильник, когда в дверь начала колотить хозяйка квартиры, разъяренная электронным пиликаньем в комнате жилицы.
Марианна собиралась в бешеном темпе, только и успела, что умыться и переодеться. Вызвала такси. Запихала в гобеленовый саквояж папку с распечатками и пару учебников. Увидела грязные сапоги, вспомнила, что забыла вымыть их с вечера и расстроилась.
