— Эй, ты бы шел домой, а то простудишься.
— А ты мне что мама? — пацан поворачивает ко мне лицо и впивается злым взглядом, а у меня глаза расширяются от удивления.
— Сатана? Ты чего здесь сидишь? Случилось что-то?
— А, это ты, курица.
Это нормально вообще?
— Тебе бы стоило поучится манерам. Не удивлюсь, если окажется что и, друзей-то у тебя нет. Бродишь тут у нас во дворах постоянно в гордом одиночестве.
— А тебе какое дело? Отвяжись от меня, поняла?
Судя по его реакции попала я как раз-таки в точку, хоть и не собиралась обижать его. Новый порыв ветра вывернул мой зонт, и я почувствовала себя Мери Поппинс. Снова окинула взглядом пацана — промокший до нитки, с волос на лицо стекают капли, отвернулся и делает вид, что меня не существует.
— Ладно тебе, я ведь помочь просто хотела. Мало ли, может ключи от дома потерял, или выгнали тебя. Но ты бы все-таки не сидел здесь, подхватишь воспаление легких и целый месяц уколы получать будешь. А они капец какие болючие, — он никак не среагировал на мои слова, поэтому я решила, что свой долг выполнила и с чистой душой можно идти домой.
— У меня сегодня День Рождение, — тихо произнес он в тот момент, когда я уже отвернулась от него.
— О, — я сделала поворот на 180 градусов, — ну, это определенно повод для грусти. Когда тебе стукнет сороковник. А в твои года дети обычно открывают подарки, визжат от радости и тусуются в игроленде с одноклассниками и друзьями.
Он посмотрел на меня пронзительным, взрослым взглядом, от которого стало не по себе. Это был взгляд вовсе не жизнерадостного наивного ребенка, скорее старца, который прошел в своей жизни через многое.
Ветер колыхал пустые качели, а я смотрела на мальца и вдруг вспомнила свой восьмой день рождения.
Тогда мы жили в двухкомнатной хрущевке, папа работал сварщиком на стройке, а мама на рынке. У меня и у еще одной девочки из класса, Лизы, День Рождения был в один день. Я пригласила к себе домой человек десять из класса, с которыми хорошо общалась, а Лиза пригласила весь класс в лунапарк. Если вам сейчас столько же сколько и мне, то вы понимаете, что значило для ребенка пойти в лунапарк, покататься на аттракционах и поесть сладкой ваты в конце девяностых. Да это был настоящий рай! Особенно, когда ты не из богатой семьи.
Угадайте, к кому все пошли на праздник?
Ага, к Лизе.
А я просидела весь день за праздничным столом, в ожидании гостей. Сначала думала, что ребята опаздывают, потом поняла, что, наверное, они пошли к Лизе, но надеялась, что после обязательно заглянут ко мне. Целый день я не разрешала маме разрезать торт с цветочками из крема, все выглядывала в окно, а когда начало темнеть, то просто закрылась в своей комнате и разревелась.
Мне было так обидно. И больно. Я ненавидела эту Лизу за то, что родилась со мной в один день. За то, что ее родители смогли оплатить всем билеты в лунапарк. За то, что увела в этот день всех моих друзей.
А еще было обидно за маму. Она ведь вчера всю ночь готовила, пекла торт, а его так никто и не увидел.
Мама успокаивала меня, пыталась подбодрить, подарила новый школьный ранец, но меня ничего не радовало. Это был худший День Рождения в моей жизни и мне казалось, что, когда я приду завтра в школу, все будут надо мной смеяться и обзывать неудачницей.
Вечером с работы вернулся папа. Я слышала, как хлопнула входная дверь. Как мои родители шушукались, потом папа снова куда-то ушел и вернулся через полчаса.
— Тук-тук, — послышалось от двери.
Я вылезла из-под одеяла и уставилась на огромного медведя. Он полностью закрывал собой фигуру папы и от этого казался живым.
— Смотри кто к тебе пришел, Соник, — медведь подошел к кровати и за нам показалась голова папы. — С Днем Рождения, дочь, — улыбнулся он.
Я бросилась к медведю, обнимая его, нюхая и рассматривая. На мгновенье даже забылся сегодняшний день.
— Нравится?
— Конечно! Спасибо, папа, — я выпустила из рук игрушку и бросилась на шею к отцу. Он всегда был у меня самым лучшим. Строгим, требовательным, но любящим и готовым пожертвовать всем ради нас с мамой.
— Мама рассказала про твой неудавшийся праздник. Не расстраивайся, дочь. Завтра возьмем торт и отнесем его в школу. Купим сладкой водички. Угостим всех одноклассников и Евгению Павловну.
— Нет, не хочу их угощать маминым тортом. Сами съедим его, — обижено пробубнила я. — Лучше бы я никого не приглашала. Отметили бы как обычно — мама, ты и соседи, бабушку позвали, она бы приехала, наверное.
— Ну, мы можем позвать маму и отпраздновать втроем. Еще два часа до окончания твоего дня.
— Давай, — я снова бросилась к папе с обнимашками.
— Ох, Соник, и когда ты успела вырасти, а? Знаешь что? Обещаю, что в следующем году закатим тебе такой праздник, что сама Лизка обзавидуется.
Конечно же я не поверила. Кто такая Лизка и, кто я? И зря.
Несколько месяцев отец ходил молчаливым и задумчивым, а потом огорошил маму новостью — он собирается уволится и заняться своим делом. Одолжит денег и откроет кинотеатр.
Я обрадовалась. Еще бы! Кинотеатр!
Мама же устроила истерику. Обзывала его безмозглым идиотом и еще всякими словами, которые не должны слышать детские уши.
И вот через год, я в окружении всего класса была на открытии кинотеатра «СОНИК». С билетиками в руках на какой-то мультик. Папа толкал речь, а в конце сказал, что назвал кинотеатр в честь своей дочери, которой сегодня исполнилось девять лет.
Я сверкала счастливой улыбкой, принимала поздравления и безумно гордилась своим отцом. С тех пор я никогда не сомневаюсь в нем. ОН — мой герой и пример, каким должен быть мужчина.
Я даже пригласила Лизу. Потому что знала, что все дети решили идти на мой праздник, так как поход в кинотеатр для них оказался интересней лунапарка, в котором они были в прошлом году и мне стало жаль ее. Я вспомнила, как отстойно было провести весь день в ожидании гостей за пустым столом и решила, что это вовсе не повод позлорадствовать и скатится до ее уровня.
Толи родители меня воспитали так, толи я родилась такой, но я всегда была добрым ребенком. Всем помогала, со всеми делилась и никому не строила козней.
И я очень надеялась, что моя взрослая версия Соника, не стала злобной сукой.
Именно поэтому я сейчас мокну под дождем, раздумывая что делать с пацаном. Ведь сразу видно — гордый и не позволит жалеть себя.
— Как на счет того, чтобы пойти ко мне и выпить какого-то коктейльчика за твое приближения к старости? Или тебе больше нравится глотать дождевую воду?
— Я вообще-то несовершеннолетний, если ты не видишь.
— А кто говорил, что твой коктейль будет с алкоголем? — вопросительно выгнула бровь и не дожидаясь ответа медленно пошла в сторону дома.
Я не была уверенна, что он последует за мной, но очень надеялась на его благоразумие. Хотя, какое там благоразумие тащиться в дом к незнакомой тетке?
Шаг, два, три. Никто не следует за мной. Я подхожу к двери парадной, делаю вид, что ищу ключи в сумке, давая пацану больше времени для принятия решения и с облегчением выдыхаю, когда слышу позади его голос:
— Эй, подожди, — бежит ко мне. — А можно мне добавить в коктейль хоть капельку алкоголя?
— Я подумаю над этим. Проходи, — дотрагиваюсь таблеткой до домофона и дверь открывается.
Не говоря ни слова мы подняли на лифте на мой этаж и вошли в квартиру.
Пока я копалась с обувью и пыталась пристроить мокрый зонт в прихожей, пацан — нужно бы имя его узнать — без приглашения прошел дальше в квартиру, оставляя на полу после себя потеки воды.
— Слушай, не хочу тебя расстраивать, но, кажется, тебя ограбили, — кричит из гостиной.
Я замерла. От страха, кажется, даже сердце пропустило несколько ударов. Только этого мне сегодня не хватало. Закончиться ли когда-то этот долгий сумасшедший день?
Я несусь в комнату. Окидываю пространство взглядом, но вроде бы не замечаю никаких следов грабителей.
