— С чего ты взял, что меня ограбили?
Малец смотрит на меня как на дуру, потом переводит взгляд на комнату, и неуверенно говорит:
— Так, это… у тебя ведь в комнате все разгромлено. Ты что, реально не заметила?
— А, это, — облегченно выдыхаю, — а почему я тебя по-твоему к себе пригласила? Я заставляю маленьких мальчиков убирать у себя в квартире. Так что приступай, пока не достала пистолет и не приставила к твоему виску.
Пацан опасливо косится по сторонам, делает шаг назад, а до меня доходит, что мою шутку как обычно не поняли.
— Да расслабься ты, я же пошутила. Пошли на кухню.
Он с надеждой смотрит в сторону выхода из квартиры, но все же следует за мной.
— Я, кстати, Соня, — говорю, открывая холодильник.
— Рома, — неуверенно мнется у белого кухонного диванчика, не зная куда присесть в мокрой одежде.
— Надо бы тебе какую-то сухую одежду найти, Рома, — вздыхаю и направляюсь в спальню, в поисках спортивок и футболки, которые у меня когда-то забыл бывший. Хоть какая-то польза от него будет.
Безалкогольный мохито получился отменным. Мы выпили три стакана, обменялись несколькими фразами и оба сидели с задумчивым грустным видом.
Я не спрашивала, как так получилось, что на свой День Рождения Рома остался один, не хотела лезть в душу — захочет сам расскажет, но все-таки один вопрос меня очень даже интересовал:
— Слушай, уже девять вечера, родители не будут волноваться?
Он не выглядел ребенком из неблагополучной семьи, в которой родители выпивают, забывая обо всем на свете. Дорогой телефон, кроссы, одежда, купленная не на рынке — все это говорило, что пацан из обеспеченный.
— У меня нет родителей. Я с братом живу, а он укатил к своей курице.
— О, — единственное, что смогла выдавить из себя.
— Ну, он мне не совсем брат, — выпил остатки напитка и перевел взгляд на меня, — папа бросил нас с мамой, когда мне был год, а пять лет назад она вышла замуж за нашего соседа. Он классный дядька. Правда на двенадцать лет старше за маму. В прошлом году, — он начал нервно сжимать и разжимать кулак и отвел взгляд в сторону, упершись в холодильник, — в прошлом году… мама… ее сбила машина и она умерла. Мы жили не в городе, ее мужу было тяжело со мной, я вроде бы как стал трудным ребенком, школу пропускал, из дома сбегал, устраивал драки, и его сын решил забрать меня к себе.
Рома замолчал, а я вдруг посмотрела на этого мальчика совсем другим взглядом. Вовсе он никакой ни мерзкий и не невоспитанный ребенок, просто подросток, потерявший самого дорогого человека и оставшийся в этом мире совсем один. Просто маленький человечек, жаждущий внимания и привлекая его всеми доступными путями.
Я даже не хотела представлять себя на его месте. Это страшно — потерять родителей, никогда не увидеть гордости в их глазах, когда заканчиваешь школу, университет, не увидеть слез счастья на своей свадьбе, знать, что никогда не познакомишь своих детей с ними.
— Мне очень жаль. Иногда в жизни случаются плохие вещи, но пока мы живы, мы не должны отчаиваться и складывать руки. Уверенна, твоя мама наблюдает за тобой с Небес и оберегает. Кстати, — попыталась перевести тему, — сколько тебе лет-то стукнуло сегодня?
— Тринадцать, — гордо проговорил Рома.
— А выглядишь на десять-одиннадцать.
— Если бы я был девочкой, я бы воспринял это как комплимент.
— Ничего личного, бро, просто говорю, как оно есть, — улыбаюсь и допиваю свой напиток. — А теперь скажи мне, чего бы тебе хотелось сделать на свое День Рождение? У нас есть еще целых три часа на реализацию твоей мечты в жизнь. В рамках разумного, конечно.
Рома задумался. Постукивал пальцами по столу и хмурился. Я решила помочь ему с выбором:
— Боулинг? Залезть на самую высокую крышу города? Выкупить все билет в кино и быть единственным зрителем в зале? Покататься на американских горках? Признаться, девушке в любви? Крутой скейт? Картинг?
— Поехать на кладбище.
После этих слов я подавилась.
— Странные … кхы, кхы… мечты у тебя.
— К маме на кладбище, Сонь. Принести ей кусочек торта и цветы, — он смотрел на меня с надеждой, а я уже жалела, что открыла рот. Вот почему мы просто не допили молча свое мохито и не разошлись по домам? — А кладбище где находится? — спрашиваю, боясь услышать ответ.
— Так в Камычевске. Тут всего часа два на машине ехать.
Я смотрю на него, он смотрит на меня. Глаза грустные-грустные, плечи ссутулены. Маленький манипулятор!
А мной жуть как просто манипулировать, особенно когда давят на жалость.
И именно поэтому в двенадцать ночи я паркуюсь у ворот кладбища, в ста пятидесяти километрах от города с чужим ребенком на переднем сидении, которого возможно уже ищет полиция.
На небе виднеется полная луна, из-за ограды видны черные силуэты крестов и от этого вида от страха все дрожит внутри.
— Слушай, — поворачиваюсь к Роме, который тянется к заднему сидению, чтобы взять торт, — может это… завтра днем приедем?
— Ты че струсила? — в его голосе слышится насмешка.
— Сам подумай, ночь, полнолуние, мы вдвоем на кладбище, разве не так начинаются все фильмы ужасов?
— Тогда сиди здесь, а я пошел, — и быстренько вылезает из салона авто.
Я несколько секунд борюсь со страхом, наблюдая за отдаляющейся фигуркой пацана в закатанных спортивках и футболке, мешком висящей на нем, закрываю глаза, успокаивая себя, что это всего лишь клочок земли и мертвые навсегда остаются мертвыми, а потом выскакиваю из машины и мчусь за Ромкой, ибо оставаться в неведении еще хуже. Вдруг его зомби попытаются утащить?
Ну, и еще, потому что одной сидеть капец как стремно, даже в закрытой машине.
А еще хватаю бутылку со свяченой водой.
Мало ли что?
— Ты в курсе, что на кладбище нужно идти до обеда? Говорят, после обеда из могил выходят духи умерших и творят всякое, — шепчу, оглядываясь по сторонам.
— Не нагнетай обстановку, — чавкая обувью по размытой земле, так же тихо шепчет Рома.
— Не такой смелый теперь, да?
Тишину вокруг взорвало уханье совы и это было так неожиданно, что я подпрыгнула на месте, а сердце так гулко бабахнуло внутри грудной клетки, что чуть не выскочило наружу.
— Трусихааа, — рассмеялся… Сатана. Божечки, а что если это вовсе не пацан. Что если это какой-то злобный дух, который решил заманить меня в ловушку.
Господи, София, ты пересмотрела фильмов ужасов. Ты этого ребенка уже полгода знаешь.
Я с опаской поглядывала на Рому и даже открутила крышечку от бутылки со свяченой водой.
Почему я вообще согласилась на эту авантюру? Да любой бы на моем месте даже не раздумывал бы ехать сюда или нет.
— Пришли, — мои мысли прервал голос парня. — Привет, мам. Я пришел без цветов, потому что Соня забыла дома кошелек и нам хватило только на торт. Торт тебе бы понравился. С вишней, как ты любишь. Соня, кстати моя новая знакомая. Она живет недалеко от дома, где я сейчас живу…
Он все говорил, говорил и говорил, а я стояла в нескольких шагах от него, боясь помешать. И сжимала в руках бутылку, нервно оглядываясь по сторонам.
Это не должно быть так. Ребенок в тринадцать лет не должен терять маму и приходить на могилу, чтобы поговорить с ней. Я смотрела на Рому, слушала его слова, обращенные к холодной могильной плитой с фотографией женщины, которую я не могла рассмотреть в темноте и на глаза наворачивались слезы.
Возможно тот, кто сказал, что в мире случайностей не бывает, на самом деле был прав? Что было бы с Ромой не встреть я его на тех качелях? Так бы и мок там? Заболел бы? Бродил бы по дворам и дальше в одиночестве?
Я почему-то уверенна, что после сегодняшнего дня мы еще ни один раз встретимся, а наши судьбы крепко переплетутся. Не знаю откуда у меня вдруг появилось это чувство, но сейчас, дрожа от страха, глядя на полную луну, в окружении могил я понимаю, что еще никогда не была на столько уверенна в том, что все сделала правильно… ровно до того момента, как где-то поблизости послышался какой-то шорох.
