- Лена! А ну стой! – повелительно крикнул мужик.
С водительского в их сторону выкатился еще один, невысокий и худой, и с нереальной скоростью понесся к месту событий.
Черный, хоть и был в запаре, заценил, как движется водитель, опознал нехилого бойца и даже приготовился драться. Потому что очень сильно хотелось прояснить моменты.
Например, кто эти звери на гелике?
И откуда знают его Веснушку?
И уж не к этому ли черту ее так усиленно волокли ударенные им об весенний асфальт мужики?
Но Лена настойчиво потянула его в сторону байка, и Черный решил, что все вопросы прояснит потом.
А сейчас…
Раз его принцесса желает рвануть с места событий…
Кто он такой, чтоб противиться?
Вернуться-то никогда не поздно.
Он заценил расстояние, понял, что никто ни при каком раскладе помешать не успеет, свистнул презрительно, подхватил свою добычу и усадил на байк.
А дальше – только ветер в лицо!
И веснушкин визг в ухо!
И ее ладошки на его талии!
И кааайф!
Свобода!
Как он правильно заехал-то!
Как вовремя!
Сзади мужик развернулся и кинулся к гелику. Погоня! А хер там!
Против его байка этот трактор – херня!
Так что – отсосите, дядьки серьезные!
Сегодня Черный Зверь с козырями! Его девочка – с ним! И едут они туда, где можно будет поговорить!
И не только поговорить.
И даже скорее всего – сначала не говорить. А только потом. Очень сильно потом.
Черный ощущал нереальную легкость, кайф, офигенное по своей силе чувство, когда находится в центре вселенной. И все получается так, как надо. Правильно получается.
Потому что единственное, что для кайфа нужно, единственное, что необходимо для цельности своего мира – ехало за его спиной, повизгивая и цепляясь за него тонкими ладошками.
Как он раньше без этого жил, дурак?
Поездка с другом.
Я раньше не гоняла на байках. Ну вот как-то не случилось, не пришлось. В сытой Европе я общалась, в принципе, с разными людьми, потому что куда только команду нашу бедовую не заносило, и в бедные районы, и в гетто откровенное, даже как-то у скинов отвисали, веселые, кстати, ребята, душевные такие.
Но вот именно с байкерами не сталкивалась. Так, чтоб гонять вторым номером по трассе.
А здесь, на родине, несмотря на то, что дядя Коля и зависал в байкерской тусне, но меня, маленькую, естественно с собой не брал. Один раз провез до дома, еще до отъезда моего, да потом, в мои семнадцать, пару раз позволил сделать селфи с собой в обнимку на харли... И все, наверно.
И потому эта первая поездка была пронзительно новым опытом. А, если учесть, с кем я уехала…
И при каких обстоятельствах…
Черт!
Глаза Вити я, наверно, на всю жизнь запомню. Злые и изумленные. Так и хотелось ему язык показать, словно маленькой!
Хоть какое-то подобие мести.
Нет, я не дура и прекрасно понимала, что , наверно, плохо поступаю. Нельзя так. Он беспокоится, переживает, его можно понять…
Но стоп! Подождите!
А я?
А меня, вашу мать, кто поймет? А?
Начнем с того, что все утро терроризировали мужики, возомнившие себя властными господинами моей жизни! Мало мне было матери, с ее вечным шпынянием «туда не ходи и это не делай»! Так теперь еще и эти!
Тут психанешь, пожалуй!
Вот я и психанула.
И начала из рук Толика вырываться.
Наверно, со стороны это могло показаться… Ну… Насилием.
Веник вот точно так и подумал.
И начал действовать, не поздоровавшись и сделав предупредительного выстрела.
Конечно, сначала я напугалась.
Веник же появился неожиданно. И был настолько страшным, что я в один момент даже решила ноги сделать подальше от него.
Просто ураган какой-то, неукротимый и бешеный. Троих взрослых, здоровенных и явно опытных в драке мужиков положил за пару секунд, на асфальт соскладировал! И даже не запыхался!
Я, само собой, помнила его бой, то , как он легко, с одного удара вырубил огромного буйвола. Но все равно, не думала, что он… Ну… Настолько крут.
Не вязался этот образ с тем мелким, хмурым, очень самостоятельным Веником из моего детства!
Это был вообще другой человек.
Я его не знала.
И побаивалась.
И, возможно, если б не обстоятельства, то никуда бы с ним не поехала. Страшно же!
Но обстоятельства.
Витя с Васей нарисовались не вовремя. Или вовремя. Это уж с какой стороны посмотреть.
И вот опять же. Если б Витя подошел нормально, без наезда… Но Витя же не может так! Он же у нас главный нагибатор! Все может быть только по его! И никак иначе!
Взял и выпустил вперед Васю.
А Вася не рассуждает. Вася сразу бьет. И я видела, как он это делает. Больше не хочу.
Хоть Веник и круто положил троих мужиков, но Вася…
Тут дело даже не в силе и технике. Вася – берсерк гребанный. Боли не чувствует, границ не видит. Это мне даже не Витя, это мне дядя Коля рассказывал. И фамилию называл Васину. А там уж я сумела интернетом воспользоваться. Нарыла видосики. И вот что я скажу: есть такая профессия – людей бить.
И Вася в ней – тот, кто преподает.
Потому я быстренько увела Веника с линии обстрела. В прямом смысле.
За Витей не заржавело бы.
Конечно, теперь придется отвечать на вопросы: кто такой этот Витя. А может и не придется. Не настроена я.
Дело все в том, что Венику я ничего про обретение мною папаши не рассказывала никогда, как-то не до того все было. Да и история – не огонь. И Витя – не образец хорошего отца. Короче говоря, не решилась тогда, когда сама узнала. А потом… Ну, потом я уехала.
А теперь сама ситуация смотрелась неоднозначно и странно.
Ну и ладно.
Самое главное, что улизнула.
И полной грудью вздохнула. А то замордовали, властные мужики. Надоели.
Я цеплялась за пояс Веника, взвизгивала от каждого виража и кайфовала.
Мне было плевать в тот момент, куда он меня везет, в крови бурлил адреналин настолько чистой, высшей пробы, что мысли вообще выдувались! А те, что оставались, трансформировались во что-то веселое, озорное, пузырящееся удовольствием.
Я с наслаждением подставляла лицо ветру, довольно холодному, но не до такой степени, чтоб обжигало, на улице был плюс уже. Обнимала Веника, ощущая, какой он горячий, как бьется тяжело и размеренно его сердце. Позволяла себе шалость - немного сжимать пальцы, тискать его, водить по мышцам живота прямо по футболке. И с восторгом ощущать, как они сокращались под моими касаниями!
Боже мой, сколько кайфа!
Как хорошо, что я уехала!
Плевать, плевать на все!
На Витю, на Колю, на маму, на Рупа, на пропавшие билеты, на неоправданные ожидания! Плевать!
Мне до ужаса хотелось жить только одним этим мгновением!
Этой дорогой, залитой солнечными лучами, отраженными в пористом мартовском снегу на обочинах, этим ветром в лицо, холодным, но не обжигающим, от которого щеки становились красными, а губы – чуть обветренными, этим мощным, крепким телом, так круто, так податливо сокращающим мышцы от каждого, самого легкого касания пальцев, моим другом детства, неожиданно выросшим в невероятно горячего, невероятно красивого парня, без сомнений и оглядок вступившегося за меня, заслонившего своей широченной спиной.
Мне было уютно, спокойно и радостно с ним. Мне казалось, что это мгновение будет длиться бесконечно.
Мне хотелось, что оно длилось бесконечно.
Но мы приехали.
Большое здание, похожее на гаражный комплекс, в промзоне.
Веник сходу зарулил на второй этаж крытого гаража, остановился у железной двери, щелкнул пультом.
И я с удивлением наблюдала, как поднимается автоматическая дверь, а за ней…
Жилое помещение!
Явно жилое!
Большое пространство с высокими потолками было полупустым. Без перегородок. Практически без мебели. В одном углу ютилась дешевая икеевская кухня, парочка стеллажей с различной утварью, в другом – здоровенный толстый матрас, брошенный прямо на пол и накрытый пушистым покрывалом.
