Несмотря на неловкость, Барри был рад, что поговорил с братом. Обсудив проблему, он почувствовал себя не таким придурком. И даже тот факт, что во время уроков на открытом воздухе, он время от времени бросал взгляды на выходящие на площадку окна кабинета литературы, уже не выглядел таким диким. Сделав мысленную пометку никогда не рассказывать об этом Нолану, Барри встал и направился в раздевалку. Паршивая вышла тренировка. Зато полезный разговор.
Да, с ним всё в порядке. Просто Оливия расшевелила в нём что-то, что он усердно усыплял в себе долгие, долгие годы. Придётся примириться с этим и жить дальше.
— Раз уж у нас обоих выходной, поехали в бар. Сегодня будет большая поставка. Мне не помешает пара лишних рук. А потом можешь и дальше предаваться унынию и жалеть себя.
Барри рассмеялся и отвесил Нолану шутливый подзатыльник. Братские узы. На них всегда можно положиться.
Глава 12
Когда первая рабочая неделя подошла к концу, Лив всерьёз задумалась о вечеринке по этому поводу. Правда быстро отмела эту идею из-за нежелания суетиться.
Пять учебных дней спустя она убедилась в двух вещах. Первая: для работы с подростками нужно иметь крепкие нервы. Вторая: нервы у неё ни к чёрту. К чему лукавить: она имела представление, куда шла, и чего ей это будет стоить, но реальность превзошла даже её ожидания!
Учителя больше не являются авторитетами для детишек, и это открытие стало для неё неприятным сюрпризом. Во Вселенной, судя по всему, произошёл какой-то сбой, а иначе с чего бы отношение к этой профессии вернулось на несколько тысяч лет назад, когда учителями были рабы богатых господ? Её современники получают зарплаты и имеют страховки, но родители готовы с радостью вытирать ноги о тех, кто пытается вложить хоть кроху знаний в головы их отпрысков! Немудрено, что и детки, следуя примеру родителей, ведут себя соответствующе.
С замиранием сердца она слушала рассказы коллег, и перед началом каждого урока гадала, какие сюрпризы он ей принесёт. Нет, открытой агрессии дети не проявляли, хотя будь она проклята, если не проверяла украдкой наличие суперклея или мела на учительском стуле, но бесконечные умничанья малолетних выпендрёжников здорово сбивали настрой.
Поэтому в свой первый выходной Лив мечтала как минимум о тишине и мягких домашних тапочках вместо опостылевших лодочек на каблуках. Как максимум — о бокале мартини под просмотр любимого сериала…. Или наплевать на все ограничения и просто повеселиться! Но по факту, Лив не получила ни первого, ни второго, ни даже третьего!
Вместо этого она коротала время в кресле маминого салона красоты. Мастер неопределённой ориентации, который нанёс ей на лицо странноватую смесь, похожую на кашицу из артишоков, клялся, что после этого её кожа будет нежной и гладкой, как у младенца, и так же пахнуть. Осталось поверить ему на слово и смириться с этим, как и с манипуляциями, которые проводили с её волосами. Сидевшая в соседнем кресле мама пообещала, что их не обрежут и не выкрасят в экстремальный цвет. И на том спасибо.
Лив не знала, сколько продолжалась эта экзекуция, но вот её волосы оставили в покое, а мастер Рауль велел сидеть смирно и пообещал, что смоет с её лица это непотребство через двадцать минут.
Услышав глухой щелчок, с которым закрылась дверь, Лив выдохнула.
— Ну, наконец-то. Временное избавление.
— Не будь такой неблагодарной, Оливия Роуз. Рауль едва не разрыдался, когда увидел, до какого состояния ты довела свои волосы. Некогда густые и шелковистые, сейчас они напоминают воронье гнездо.
— Хм.
— Но ничего, Рауль знает своё дело. Я переманила его из очень известного салона Брайтона, да будет тебе известно. А люди, имеющие столь престижную работу, отличаются верностью. — Мать поёрзала, усаживаясь поудобнее. — Так как я и сама варюсь в том же соусе вот уже практически полжизни, мне известно, что верность эта имеет свою цену.
— Это касается и твоих работников, мама?
— Разумеется. Мои сотрудники имеют хороший заработок, плюс щедрые чаевые, что далеко не редкость. Плюс моё хорошее к ним отношение, а именно этот пункт оказался слабым звеном на прошлой работе Рауля. Поэтому мне и удалось завербовать его в свой штат.
— Потому что ты ему просто что-то пообещала?
— Люди болтают, — ответила мать и небрежно улыбнулась, — а заинтересованные — слушают. У моих салонов хорошая репутация, и Раулю не составило труда убедиться в этом. Мои девочки благосклонны ко всем, будь то клиент, доставщик, или новый сотрудник.
Мэйв Томпсон называла всех, кто на неё работал, «её девочками». Теперь к ним затесался и мальчик…ну, по крайней мере, по половому признаку.
— Кстати говоря, — продолжила между тем мама, — я собираюсь устроить приём.
— По какому поводу?
— А что, мне разве нужен для этого повод?
— И то верно. — Судя по лихорадочному блеску в глазах, она и сейчас продумывала экстерьер и закуски. — И всё же?
— Ох, Оливия Роуз, тебя не проведёшь! — Мама подалась вперёд. — Твоя сестра приезжает. И, кажется, собирается здесь остаться на какое-то время.
— А-а-а.
— У меня куча идей! Гостей двести-двести пятьдесят будет вполне достаточно, но там посмотрим. Мне видится приём в стиле Эдвардианской эпохи, как считаешь? Только представь: огромные широкие шляпы, обильно украшенные перьями или искусственными цветами…
— …которые падают при малейшем наклоне головы.
— …шуршащие юбки-колокола…
— …подметающие землю, — флегматично добавила Лив, словно не замечая сердитого взгляда матери.
— Ты — зануда, Оливия Роуз, — припечатала она и сердито стукнула кулаком по подлокотнику кресла. — Головокружительное нагромождение ленточек, кружева, вышивки, оборок, бисера, драгоценностей — всё это создаст неповторимый образ, так соответствующий твоей сестре! Она — образец элегантности.
— Как скажешь.
— Ты можешь поддержать меня хоть в чём-то? Поверить не могу, что ты — мой ребёнок. Даже спустя столько лет. Вот Марисса — моё продолжение. Только не обижайся, Оливия Роуз, — тактично добавила она. — Просто очень странно. Я не могу понять, почему младшая дочь впитала в себя всё, что мы с отцом ей прививали, а ты…
— А на мне природа явно отдохнула, — закончила Лив и безразлично улыбнулась матери. — Ни к чему бесполезные лирические отступления. Вы с детства давали мне понять, что в моём случае аист явно ошибся адресом и принёс вам не того младенца. И я давно примирилась с этим.
«Не примирилась», — шепнуло подсознание, но девушка быстро затолкала эту мысль поглубже, и всё же успела ощутить укол в сердце. Ну не нравились ей все эти бьюти штучки! Ей ни к чему было часами сидеть перед зеркалом, мучаясь выбором, какие серёжки подойдут к той или иной блузке, или красить ногти под цвет сумочки. А от званых вечеров, которые так любила её матушка, Лив и вовсе, бросало в брезгливую дрожь! Но желание доказать родителям, что отсутствие всего этого не повод считать её неполноценной, осталось далеко в прошлом, а вот с лёгкой грустью, настигающей её каждый раз при подобных разговорах, она до сих пор поделать так ничего и не смогла.
— Ты чересчур драматизируешь, дочь.
— Сказала королева драмы.
— Несносная девчонка! Но ты мне хотя бы поможешь организовать приём?
Лив посмотрела на мать и, сладчайше улыбнувшись, сказала:
— И не надейся.
«Возможно, всё не так плохо. Марисса без труда перетянет на себя всё внимание окружающих, а меня оставят в покое», — размышляла Лив по пути домой. Все снова будут вертеться вокруг неё, потакать желаниям. Отлично. Значит, можно будет уйти в тень и заниматься своей жизнью.
Что бы это ни значило.
И всё же, зачем она приезжает? Лив не была особо дружна с младшей сестрёнкой, во многом потому, что это избалованное создание не воспринимало слово «нет», и так уж вышло, что она была единственной, кто говорил ей это слово с завидной регулярностью. И ни губки бантиком, ни полные упрёка и слёз взгляды из-под длинных густых ресниц не пробивали её броню невозмутимости.
