Грустно усмехнувшись, всё-таки покинула комнату, предварительно взяв свой телефон. Так на всякий случай, чтобы не пропустить звонок от брата, потому что он вновь не отвечал на мои.
Спустилась вниз, а потом отважно прошла в столовую. Рыжие были в сборе, а вот мужчины пока отсутствовали.
— Ох, неужели это наша обслуга?! — сразу съязвила Вика, как только увидела меня. — Да она похоже приоделась в новые тряпки!
Мазнула по моему платью недовольным взглядом, а потом впилась им в моё лицо.
— В чём дело, Виктория? — сладко пропела, присаживаясь напротив неё и положив свой телефон на колени. — Я думала, я не дотягиваю до идеальной женщины.
— А кто сказал, что дотягиваешь? — пренебрежительно скривилась девушка. — Это всего лишь новые тряпки, Соня! Под ними ты всё та же обслуга.
— Не знаю, — спокойно пожала плечами, — Феликс не жалуется.
Две другие девицы резко вскинули головы, а Вика откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Посмотрела на меня испытующе.
— Зачем ты здесь? — спросила в лоб.
Я подражая её позе тоже откинулась на спинку стула.
— Затем же, что и все вы, — обвела каждую взглядом. — Мне нравится Феликс.
Я не лукавила на десять процентов из ста. В остальные девяносто помещались моя злость, презрение и негодование к сложившейся ситуации. Но всё же на десять процентов из ста он был мне интересен… Как особь мужского пола и самодостаточная личность, который наверняка считал себя Богом, чёрт бы его побрал.
— Тебе нравится Феликс? — в неверии Вика потрясла головой.
— А тебе разве нет? — уточнила с улыбкой.
Две другие девицы прыснули от смеха, словно я шутку какую-то сказала.
— Поверь, симпатия, это не то, что нами движет, — негромко заговорила одна из них, кажется Катя. — Речь идёт о больших деньгах, возможностях… и о возможности удачно выйти замуж. Поэтому можно закрыть глаза на суровый нрав Сабурова и его вспыльчивость.
Моё лицо, должно быть, вытянулось в изумлении, потому что рыжие опять захихикали.
Боже, видимо, я совсем отстала от жизни, раз люди вполне себе могли говорить о браке, как например о шопинге.
— Не удивляйся так, Сонь, — продолжила Катя с улыбкой. — Феликс понимает на что идёт. И вряд ли рассчитывает на брак по любви, — а всплеснув руками, добавила: — Как можно полюбить его вообще?! Этого… этого, — пыталась подобрать слово. — Этого бесчувственного варвара. Его любить можно разве что за деньги! Не удивительно, что жена сбежала от него…
Сабуров подошёл беззвучно. Не знаю, крался или мы так заслушались Катю, что не заметили его внезапного появления. В одном я была уверена — Вика его видела! Потому что сидела напротив дверного проёма, а когда он откашлялся в кулак, привлекая к себе наше внимание, на её лице не отразилось ни намёка на удивление. Наоборот — ядовитая ухмылка.
Виктория была самой опасной из соперниц, если можно было их так называть. Я с самой первой встречи чувствовала в ней слишком много фальши и притворства, а теперь даже начала побаиваться.
— Значит, не я, а мои деньги говоришь? — ухмыльнувшись, Феликс приблизился к столу и замер возле Кати.
Она напряглась всем телом. Её осанка стала идеально прямой, а взгляд упал в тарелку.
— Прости, — её губы шевельнулись в нелепом извинении. — Ты неправильно понял.
— Тогда объясни, — попросил Сабуров, но в его голосе звучала издёвка.
Всё он понял правильно.
— Давай поговорим наедине? — взмолилась Катя.
Подняла виноватый взгляд на мужчину и неуверенно коснулась его локтя пальцами.
— Конечно, пойдём поговорим, — с мнимым великодушием, Феликс протянул ей руку и помог встать.
Когда они покинули столовую, между нами тремя повисла гробовая тишина. Даже отважная Вика, кажется, растеряла весь арсенал сарказма.
Через десять минут Феликс вернулся один…
Вскоре к нам присоединился Герман. Он присел рядом со мной напротив брата, всех тепло поприветствовал и намного дольше, чем следует изучающе меня осматривал. Начиная от волос, критически оценивая простенькую укладку завитыми волнами. Заинтересованно скользя взглядом по лицу и шее, спрятанной в горловине платья.
Его губы дрогнули в мимолётной улыбке и мужчина мне быстро подмигнул. Правда, это не укрылось от глаз Феликса. Я видела, как импульсивно сжались и разжались его кулаки, и как нервно дёрнулся кадык. У него были явные проблемы с самоконтролем. Но мне не хотелось ковыряться в его голове и узнавать причины такого скверного неуравновешенного нрава. В конце концов, у него был брат — отменный мозгоправ. Вот он-то пусть и лечит все существующие изъяны Феликса.
— Куда ты дел Катю? — всё-таки поинтересовалась неугомонная Вика, по середине трапезы, выказывая напускную озадаченность.
Феликс сделал вид, что не слышал её.
— Что там насчёт отца? — праздно обратился к Герману.
Тот неторопливо промокнул рот салфеткой и откинулся на спинку стула, поддержав начатую братом беседу.
— Он звонил мне, уточнял с кем, ты придёшь на ужин.
— Один, — сразу отбрил Феликс, и воткнув нож в кусок мяса, с нажимом его распилил.
— Почему один? — продолжил Герман. — Посмотри какой у тебя цветник. Целых четыре… — осёкся он, обводя взглядом стол. — Действительно, — изумлённо свёл брови к переносице. — Куда делась ещё одна? — всё-таки заметил пропажу Кати.
— Я отправил её домой, — нехотя ответил Сабуров-младший.
— Точно? — Герман театрально скосил глаза. — Надеюсь, ты не сделал с ней то, что сделал с бывшей женой?
Вика и вторая рыжая — Николь, испуганно посмотрели на Германа. Кажется, даже дышать перестали. А я знала, что он делает. Намеренно пугает. Чтобы они сами ушли из этого дома. По доброй воле.
Феликс не оценил шутку брата. Наоборот. Его внешний вид стал ещё мрачнее. Удрученнее. Вероятно потому, что тема бывшей жены для него была болезненной.
Ужин продолжился в гробовом молчании, до тех самых пор пока Вика вновь не решила открыть рот.
— Так что это за ужин? — с мнимой робостью поинтересовалась она. — Я вполне могу быть твоей спутницей.
— Или Соня могла бы, — резко вставил Герман. — На мой взгляд, она воспитаннее остальных.
Рыжие девицы задохнулись от возмущения, а я спрятала улыбку за салфеткой, с усердием протирая губы.
Правда Феликс в один момент убил моё веселье.
— Я не ослышался?! Это она воспитанная? — кивнул в мою сторону. — Где твои глаза, брат? Она слишком необузданная. Слишком своенравная и как раз таки невоспитанная. Её нельзя показывать родителям. Уж лучше я возьму Вику!
Виктория сразу воспрянула духом и посмотрела на меня взглядом победителя!
А я, на этот раз, задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки.
— Наверное, просто не нашёлся тот, кто смог бы обуздать меня, — произнесла с милой улыбкой.
Кажется, Феликс напрягся. Его взгляд вспыхнул. И несмотря на то, что за столом мы были не одни, сексуальное напряжение повисло только между нами.
— Это прозвучало как вызов, брат, — ухмыльнувшись, подначивал Герман.
— Да, мне тоже так показалось, — без тени улыбки кивнул Феликс.
Он продолжал сканировать меня взглядом. Практически раздевал меня. Снимая платье, срывая нижнее бельё…
Боже…
Как бы ни было сложно, я отвечала ему прямым взгляд в глаза. Рыжие были явно лишними, и они чувствовали это.
— Устрой для нас какое-нибудь состязание, — вдруг воскликнула Вика, отвлекая мужчину на себя. — Конкурс!
Она что серьёзно?
— Какой к чертям конкурс? — несдержанно прорычал Сабуров-младший. — Конкурс на воспитанность?
Вика сразу угасла, потому что мужчина довлел над ней. Но не надо мной.
— Пожалуй среди нас всех, для тебя не найдётся спутницы, Феликс, — обратилась к нему. — Я слишком невоспитанная. Вика — выскочка. А Николь потеряется за твоим очарованием, — пальцами сделала в воздухе кавычки, ведь было очевидно, что очарование — это не про Феликса!
— Тогда может мне и тебя домой отправить?
