Наконец-то на меня снисходит приятное умиротворение. Я даже потом подремал немного, буквально минут двадцать, отложив в сторону смартфон. Тем более что толку от него в полете мало. Кино я накачать не успел, музыку слушать тоже не выйдет – приложение, с которого я это делаю, без интернета не работает. Ну, а коли нет подключения к глобальной сети, то какой прок от смарта? Хотя нет, один все-таки есть. И о нем я вспоминаю, когда дрема проходит.
Я перед отъездом, уже поздно ночью, от нечего делать, скачал роман Ланы Алвин. Называется он «Повелитель времени», и там рассказ про морпеха из расы терранов, крутого мужика, которого отправили на отдалённую планету выполнять ответственную миссию. Я дошел до того момента, когда ему на помощь прислали доктора, и она оказалась очень красивой женщиной. Морпех старается от монстров отбиться, попутно влюбляясь в свою напарницу. Мне теперь, учитывая обстоятельства, это стало важно. Вот и почитаю теперь, может, мне откроется что-нибудь и про самого себя.
Глава 14
Слышу голос. Но не из прекрасного далеко. А совсем рядом. Да противненький такой, с подковырочкой.
– Сашок, ты не спишь?
– Сплю.
– Врёшь, Сашок, – это Максим опять хихикает рядышком. – Если бы ты спал, то не ответил бы.
– А я во сне разговариваю.
– Вау! Как интересно! Надо будет послушать, – говорит мажорка.
– Для этого тебе придется со мной поспать.
– Переспать?
– Поспать, – делаю акцент на приставке «по». – Не пытайся меня на слове поймать. У меня мама – доктор филологических наук.
– Бывает такое, что от осинки не родятся апельсинки, – хмыкает Максим.
– Сама ты… апельсинка! – бурчу в ответ. Опять начались бесконечные подколки. – Ну, чего хочешь?
– Чего хочу – не знаю, кого знаю – не хочу, а кого хочу…
– За-дол-бала, – выговариваю каждый слог и делаю вид, что укладываюсь спать. Хотя на таком кресле, даже если полностью откинуть спинку, это невозможно. Не кровать все-таки. Вот интересно: почему мой богатенький папенька не раскошелился на места в бизнес-классе? У него денег достаточно для такого. Видимо, решил сэкономить.
– Ладно, я тебя вот зачем разбудила. Меня совесть замучила, – говорит Максим. Голос у неё впервые за долго время серьезен, аж не верится. Наверняка какую-нибудь подлость опять придумала. Эх, доверчивый я человек!
– Тебя? Совесть? Ты где её откопала? В колготках или в кармане сумочки?
– Да будет тебе, – примирительно говорит мажорка. – Хочу рассказать, как с твоим отцом познакомилась.
– Знаю-знаю, – отмахиваюсь рукой. – Слышал уже. Свежо питание, но гадится с трудом.
– Что ты знаешь? – удивляется мажорка.
– Что ты сейчас наплетёшь мне знаю. Давай-ка предположу. Ты была на сафари в Африке, стреляла там львов. И совершенно случайно один недобиток тебя ранил, укусив за ляжку, а тут неподалеку проезжал мой отец на внедорожнике с сопровождающим, и они тебя отбили. Так было дело? – теперь мой черед настал ёрничать.
– Ну, почти, – усмехается Максим. Кажется, она потом эту байку кому-нибудь другому расскажет, взял на заметку. – Мы познакомились с ним в ресторане, в Москве. Я пришла туда с друзьями, мы вели себя шумно, а твой отец подошел к нам и попросил вести себя потише. Я начала ему хамить, он вежливо мне ответил, что если продолжу вести себя в том же духе, то он расскажет моему отцу, Альберту Романовичу, как я себя неприлично веду в его собственном ресторане.
– И ты прямо вся испугалась, – подкалываю мажорку.
– Ну, не то чтобы, но… тогда мне было почти двадцать, я ещё училась в университете, и ссориться с богатым папашей… сам понимаешь, не было с руки, – ответил Максим.
– Дальше что?
– Ну, мы посидели, потом я собралась вызвать такси, поехать домой. А тут подошел Кирилл Андреевич и предложил меня довезти на своей машине, – продолжает моя спутница. – Я согласилась, потому как было немного грустно.
– Тебе бывает грустно? – удивляюсь я. – Ты ж вся такая на позитиве постоянно.
– Бывает, но редко, – улыбается Максим. Ну вот, опять она прежняя. – В общем, мы проболтали всю дорогу, появилась взаимная симпатия. Затем твой отец пригласил меня как-то вместе погулять, затем в ресторане посидеть, в кино были, после ездили в Подмосковье. Так вот отношения наши и сложились.
– Зачем было сочинять про Табарака Дюсм… Десю… тьфу! Не выговоришь! И про всё остальное тоже! – спрашиваю возмущенно, хотя больше для проформы, чем по-настоящему.
– Тебя позлить хотела, – говорит мажорка. – Ты такой забавный, когда сердишься! – она вдруг протягивает ко мне руку, хватает за щеку и трясет, как мордашку у щенка. Я вырываюсь.
– Совсем озверела, что ли? – обиженно спрашиваю.
– Ты такой халёсий-халёсий, когда злишься, – сюсюкает Максим.
– Убери от меня свои руки, – скриплю зубами. Только на мажорку это впечатления не производит. Я для нее, сильной и подкаченной, тощий и хлипкий, как для слона – моська, что захлебывается лаем, а сделать ничего не может. Только и может, что прыгать и делать вид, какая она вся из себя такая страшная зверюга.
Всё. Хватит с меня разговоров с этой… козой ангорской. Буду книжку читать. События в романе захватывают меня всё сильнее. Очень интересно узнать, как морпех сумеет отбиться от нашествия инопланетных тварей. И ему удаётся! А потом вдруг поступает странный приказ – найти некий секретный артефакт, очень могущественный. Но дальше не могу. Погружаюсь в сон. Не потому, что книга скучная, даже наоборот! Захватывает с первых страниц. Просто болтовня с Максим меня слишком утомила.
* * *
– Саша, проснись! – Максим трясет меня за плечо так, что у меня голова того и гляди отвалился. Я в ужасе раскрываю глаза.
– Что случилось?!
– Ты только не волнуйся! Но мы падаем!
– Как?! – я таращу в ужасе на неё глаза.
– Отказали оба двигателя. Я не в силах выправить самолет, поэтому скоро столкнемся с землей, – мажорка крепко держит меня рукой за плечо, её пальцы так сильно сжимают, что больно. В глазах плещется черный ужас, губы стали тонкими сжатыми полосками. Лицо бледное, напоминающее восковую посмертную маску. По коже крупными каплями скатывается пот.
– Господи, прости меня! – начинаю внезапно молиться. Никогда не был религиозным, даже ни одной молитвы не знаю, но почему-то теперь решил обратиться к высшей силе. Вдруг поможет?
– Некогда, Сашка, к Богу обращаться! Выравнивай самолет!
– Как?!
– Штурвал тяни на себя изо всех сил! Тяни! – кричит Максим.
Она отпустила меня, вцепилась в свой штурвал, и вот уже бы оба, напрягая все силы, стальной хваткой держа обтянутое кожей железо, пытаемся натянуть его на себя, чтобы отсрочить момент столкновения с землей. В этот момент на табло загорается и начинает мигать алым цветом ещё один датчик: «Пожар в правом двигателе».
– Что делать, Максим?! – кричу я.
– Сейчас, не волнуйся, – она, продолжая одной рукой тянуть штурвал, другой нажимает какие-то кнопки, щелкает тумблерами. Несколько секунд, и датчик перестает сигнализировать.
Я всматриваюсь с лобовое стекло. Но что там увидишь? Мы летим в густой облачности, вокруг – только серая пелена, которая швыряет на толстое стекло огромные капли дождевой воды. Она разлетается в разные стороны, и если не смотреть на приборы, то совершенно непонятно, в какую сторону мы летим.
– Падаем, Сашка. Падаем, – обреченно говорит Максим.
Глава 15
Я нервно сглатываю. В горле здоровенный комок. Не знаю, что мне делать, но, видно, уже ничем не поможешь. Мы теперь уже однозначно разобьемся, и наши фотографии в траурных рамках повесят некоторое время на стенде авиаотряда, а потом их аккуратно снимут и выбросят. Рухнули два летчика, «наши уважаемые коллеги», которые «вечно останутся в наших сердцах». И будем мы с Максим лежать рядышком на одном кладбище, как немое доказательство того, что самолёты хоть и редко, но все-таки падают.
