она исчезнет за высоким забором из белого кирпича, и бью по газам.
В виски бьет адреналин, контроль и здравый смысл к х*ям собачьим. Стиснув зубы до скрежета, веду машину к дому Греховцевой. Если мальчика ее там застану, быть крови.
Разгоняюсь, наплевав на все скоростные ограничения и элементарную водительскую вежливость. Долетаю всего за сорок минут. Глушу мотор и складываю руки на руле.
Сердце долбит как отбойный молоток, в голове звон, а зрение приобретает несвойственную ему в нормальном состоянии резкость.
Еще есть время свалить, стерпеть, заглушить и не доводить до взрыва, но…
Беру с подставки телефон и набираю ее номер.
Вызов принимает через три гудка. Молчит, и я молчу. Если бросит трубку, значит домой поеду. Пусть перед мальчиком своим выебывается.
- Арсений Рустамович?..
Вдоль позвоночника идет горячая судорога, и в паху ощутимо тяжелеет. Развожу колени.
- Как дела, Марина?
Слышу в динамике мягкий хмык.
- У меня все отлично, Арсений Рустамович, - заявляет бодрым голосом, - свято чту ваши заветы и четко следую указанному вами курсу!
Давай, дрянь мелкая, скажи, что я опоздал.
Откинувшись на спинку сидения, опираюсь локтем в дверную панель и сжимаю переносицу двумя пальцами.
Мать твою, какой абсурд…
Твою. Сука. Мать.
- Осчастливила своего мальчика, значит?
- Как раз сегодня собираюсь, - сообщает доверительным тоном.
- Ммм…
Прикрываю глаза. На языке так и вертится пожелать ей удачи, а потом отключиться и поехать домой смотреть футбол. Но снова молчу, ведусь на нее, слабости своей потакаю, как малолетка сопливая.
- Ой, а вы чего звоните, Арсений Рустамович? По делу или как? Просто я на эмм… встречу собираюсь, тороплюсь немного, ну, и нервничаю тоже, - смеется тихо, - хочу, чтоб мой первый раз был запоминающимся.
- Выйди.
Маришка осекается на полуслове, слышу, как быстро идет куда-то. Наверное, к окну.
- Куда?..
- Выходи, - чеканю в трубку и отключаюсь.
Если у девчонки, в отличие от меня, есть хоть капля благоразумия, то она не выйдет. Отключит телефон и спрячется под одеяло.
Но уже через пару минут подъездная дверь хлопает, и я вижу, она идет ко мне быстрым шагом. Резко дергает дверь и решительно садится в машину.
Дурочка.
Глупый малыш.
Сложив руки на груди, исподлобья смотрит в лобовое стекло.
Пропустив сквозь тело волну нервной дрожи, вынимаю из кармана сигареты и, выбив одну из пачки, прикуриваю.
Чувствую ее настрой. Она неправильно истолковала причины, приведшие меня во двор ее дома. Раз за разом наполняя легкие никотином, терпеливо жду ее взрыва.
И, наконец, он гремит.
- Я не собираюсь ей ничего рассказывать! – восклицает с обидой, - вы же за этим приехали?
- Я очень люблю ее, - проговариваю, выпуская дым в приоткрытое окно.
- Правда? Рада за вас! – нервным движением выдергивает из кармана куртки свой телефон и активирует экран, - когда у вас годовщина свадьбы? Записать хочу… обязательно пришлю вам поздравительную открытку!
Была в прошлом месяце, но мы ее не отмечали, потому что Инга отдыхала на Кипре.
- Ты никогда не изменишь мое к ней отношение… - слышу щелчок дверного рычажка, - но я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Второй щелчок, но дверь так и не открывается.
В центре груди, там, где сходятся ребра появляется жжение. Стук сердца разгоняет пульс до предельных значений. Сигарета в пальцах едва не ломается.
Повернув голову, смотрю в ее шокированное лицо. Но в глазах тот же огонь, что пылает внутри меня.
Мы горим оба. И оба понимаем, что ответственность будем нести вместе.
Я решение принял. Теперь ее очередь.
- Идите вы… идите к черту, Арсений Рустамович, - выдавливает глухо.
Выбрасываю окурок в окно. Подаюсь к ней, ловлю лицо обеими ладонями и давлю на губы подушечкой большого пальца.
Упирается. Слабо, но сопротивляется.
- Ну, так давай… беги, малыш… спасайся, пока не поздно…
Тонкий вздох, туманная дымка в глазах, податливые губы. И я понимаю, что никуда ее уже не отпущу.
Этот сон, странный, но такой реалистичный…
Его твердые губы, сильный горячий язык. Колющая мою кожу щетина, запах, вкус слюны… отрывают от земли и решительно толкают в темную бездну. Дурманящую, влекущую, но безумно опасную.
Вонзаю пальцы в кожу его куртки и лечу вместе с ним. Вниз… с ним не страшно…
- Едешь со мной… Марина? – оторвавшись от губ, спрашивает с он.
- А ваша жена?.. – шепчу, глядя в его черные, как сама ночь, глаза.
Он смотрит на мой рот, затем, замедленно моргнув, поднимает взгляд выше.
- Мы не будем о ней говорить.
- Но… если вы ее любите, то зачем… я?..
Перемещает ладонь на затылок и, ощутимо сдавив его, царапает щетиной мою щеку. Неожиданно больно, но я неосознанно оказываю встречное давление, принимаю боль эту с извращенным удовольствием.
- Хочу тебя в свою постель… - проникает в уши хриплый шепот, - устроит такой ответ?
С моим телом происходят невероятные вещи. Оно разогревается изнутри, становится ватным и непослушным, но при этом мягким и податливым. В низу живота ощутимо тяжелеет.
Горячие губы касаются скулы, оставляют короткий поцелуй около уха и, наконец, смыкаются на мочке.
Моя совесть стыдливо прикрывает глаза.
Меня устроит такой ответ. Сегодня – да.
- А что потом, Арсений Рустамович? – спрашиваю так же тихо, - это на один раз?
- Нет… не на один, Марина.
Продолжая удерживать руками мое лицо, немного отстраняется, чтобы заглянуть в мои глаза. Не знаю, что он в них видит, понимает или нет мое состояние, мои мысли, но я сейчас готова принять все, что он мне предложит.
- Поедешь? Я за тобой приехал, малыш.
- Поеду, - беззвучно шевелю губами.
Он неожиданно резко втягивает в себя воздух. Будто не ожидал такого ответа. Потом снова перемещает свой взгляд на мои губы и, медленно склонившись, целует.
Мягко, нежно, расслабляюще. Скользит языком в мой рот, плавно двигая им, постепенно углубляет поцелуй. Я протягиваю руки и тоже трогаю его. Шею, линию роста волос, провожу кончиками пальцев по ребру воротника его куртки.
В груди мелко дребезжит от восторга. Голос разума все тише и невнятнее.
Он ее не любит. Буду держаться за эту мысль как за маяк в ночи. С любимыми так не поступают.
- Хорошо, думай, Марина. Обратно не отыграем.
Мне все еще кажется, что это сон, и я намерена досмотреть его до
