Зейд просто смотрит на меня, а затем выплёскивает своё пиво в раковину. Когда он внезапно делает шаг вперёд, я так удивлена, что отступаю назад, натыкаясь задницей на стойку. Он кладёт руки по обе стороны от меня, фактически загоняя меня в угол. Я и сейчас чувствую его запах, тот сладкий аромат табака и гвоздики, от которого я падала в обморок в прошлом году. Потом я вспоминаю, что он принёс камеру в мою комнату, чтобы заснять нас, пока мы целовались.
Кусок дерьма.
— Ты не захочешь знать, что Клуб сделает с тобой, если ты не уйдёшь, — угрожает он своим рок-звёздным мурлыкающим голосом. От этого у меня мурашки по всему телу, но я игнорирую это чувство и прищуриваюсь. — Что я с тобой сделаю, если ты не уйдёшь. — Он кладёт ладонь мне на бедро, но я отталкиваю его руку, одновременно ныряя одной рукой в задний карман его джинсов, а другой хватаю его за лицо.
«Ты можешь это сделать, Марни, ты такая крутая!» — говорю я себе, но всё равно… легче от этого не становится. Я целую Зейда крепко и быстро, просовывая свой язык между его губ, одновременно забирая ключи от его машины. Он стонет и наклоняется ко мне, снова кладёт руку мне на бедро и сжимает.
«О боже мой, нет. Он такой чертовски вкусный». Моё тело сливается с телом Зейда, в то время как мои сердце и душа остаются твёрдыми как камень, непреклонными и непоколебимыми. Но эти чёртовы гормоны… Задыхаясь, я отталкиваюсь от Зейда и спотыкаюсь, расплёскивая воду по всему полу. Я игнорирую это, раздавливая чашку каблуками и выбегая из комнаты.
Пробиваясь сквозь толпу, я каким-то образом нахожу дорогу к Заку.
Он бросает один взгляд на моё лицо и чертыхается.
— Они всё ещё достают тебя, — рычит он на меня, пока я стою там с раскрасневшимся лицом, чувствуя себя странно чужой в своём коротком платье и туфлях на каблуках. Я просто смотрю на него снизу-вверх и понятия не имею, что сказать. Что это отстой — влюбляться в тех же самых людей, которых ты ненавидишь? Что я знаю, так это то, что я идиотка, что я должна быть бесчувственной задирой в костюме кошки, такой же крутой и способной, как мой любимый персонаж городского фэнтези.
Но это не так.
— Я… мне нужны ключи от машины Тристана и серьёзное отвлечение, — выдыхаю я, и Зак поднимает на меня свои тёмные брови. Я даже не могу поверить, что прошу его о помощи, но так оно и есть. Он просто смотрит на меня мгновение, а затем кивает. Не говоря ни слова, он протискивается мимо меня, а затем останавливается, когда появляется Эндрю, запыхавшийся и держащий на ладони позвякивающую связку ключей. — Спасибо, — говорю я ему, чувствуя, как во мне поднимается волна адреналина. Я смотрю на Зака, и он улыбается, поджав губы, проталкивается вперёд и находит Джона Ганнибала в толпе.
Джон поворачивается, чтобы посмотреть на него, слегка нахмурившись, и тогда Зак просто отскакивает назад и наносит ему удар прямо в лицо.
— Драка! — кричит кто-то, и толпа устремляется к этой единственной точке в комнате, толкая меня и Эндрю в процессе. Я беру его за руку и подталкиваю в противоположном направлении, к задним дверям и бассейну. Как только мы оказываемся на улице, я скидываю обувь и бросаюсь бежать, увлекая Эндрю за собой.
— Убедись, что сюда никто не выйдет, — говорю я ему, направляясь прямо к «Феррари Спайдер» отца Тристана. По какой-то причине я хочу сначала отыметь его. Резко выдыхая и крепко держась за раскалённую нить мести внутри себя, я забираюсь на водительское сиденье, завожу машину и использую её как бампер автомобиля, врезаясь в машины других студентов без разбора. Я не двигаюсь слишком резко или слишком быстро, ровно настолько, чтобы скрести, царапать и греметь как можно чаще, не производя слишком много шума.
Когда я добираюсь до края бассейна, я вылезаю, ставлю машину в нейтральное положение, а затем обхожу её сзади, чтобы подтолкнуть. Эндрю начинает приближаться ко мне, но я качаю головой, и он заходит в дом. Сначала я не могу понять, что он задумал, но потом слышу, как громкость музыки увеличивается на несколько тонов. Ухмылка расплывается на моём лице, когда я отступаю назад и наблюдаю, как машина стоимостью восемнадцать миллионов долларов перелетает через край и въезжает в бассейн.
Поверьте мне, это бассейн олимпийского размера, сделанный из чистого золота. Он огромен, длиной с дом, с фонтанами и водными горками, искусственными бухтами и пещерами, и кусочками эстетически привлекательной скалы. Там достаточно места для машины. Или двух. Или трёх.
Я не позволяю себе слишком долго наслаждаться этим зрелищем, направляясь обратно к «Бентли» Крида. Я делаю то же самое, соскребаю его с других транспортных средств и оставляю её плавающей в воде с опущенными стёклами. Я не уверена, сколько времени потребуется, чтобы она утонула (почти уверена, что это займёт всего несколько минут), но мне всё равно. Достаточно просто увидеть её частично погруженной в воду.
Машина Зейда последняя, и к тому времени, как я позволяю ей перевалить через край, Эндрю и Зак стоят на заднем дворике и наблюдают.
Зейд не сильно отстаёт от них.
— Святое… какого хрена?! — кричит он, когда я стою на краю бассейна босиком и хмурюсь. Я не улыбаюсь, поднимая с тротуара свои туфли и наблюдая, как он, спотыкаясь, подходит к кромке воды. Машины очень быстро исчезают под поверхностью. — Господи Иисусе, ты что, блядь, с ума сошла?!
— Ты не можешь причинять людям боль и ожидать, что это сойдёт тебе с рук, — отвечаю я ему, радуясь, что поцелуй уже выветрился из моих мыслей. Сейчас я чувствую себя лучше, больше контролирую себя. Я сжимаю руки в кулаки, когда Зейд опускается на колени рядом с бассейном.
— Мой отец сдерёт с меня кожу живьём, — стонет он, закрывая лицо руками.
— Детка? — зовёт Бекки, выходя через заднюю дверь. Она ахает и зажимает рот рукой, когда я открываю свою сумочки и роюсь внутри. — О. Боже. Мой. О, мой грёбаный бог. Харпер! Тристан! — Бекки, спотыкаясь, выходит на улицу на своих четырёхдюймовых (прим. — 10 см) шпильках и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, на её лице застыл ужас. — Ты психованная сучка, — рычит она, её светлые кудри развеваются на ветру. Я лезу в сумочку, беру модные ножницы, которые купила в салоне, а затем протягиваю руку и срезаю огромный клок ее волос на голове.
Она вскрикивает и, спотыкаясь, отступает к краю бассейна. Мне не требуется много усилий, чтобы протянуть руку и столкнуть её вниз.
Миранда и Джесси появляются как раз в тот момент, когда всплеск рассеивается, и Бекки, задыхаясь, выныривает на поверхность, переваливаясь через край. Зейд помогает ей подняться, но затем просто оставляет её лежать на тротуаре, промокшую насквозь, и поворачивается ко мне. Уголок моих губ приподнимается в полуулыбке, и я пожимаю одним плечом.
— Я отдаю столько же, сколько получаю, — говорю я, как раз в тот момент, когда в дверях появляются Тристан, Харпер, Крид и Илеана. Интересно, станет ли она следующим женским Идолом, заняв место Джины Уитли? На данный момент мне действительно всё равно. Я бросаю ножницы в бассейн, лезу в лифчик и беру ключи Эндрю. — Ребята, вы готовы ехать?
Миранда издаёт тихий пищащий звук и кивает, хватая Джесси за руку и таща её к «Ламбо». Эндрю следует за мной, а Зак останавливается рядом со мной, наблюдая, как я рассматриваю Идолов и их разинутые рты. Даже у Тристана широко раскрыты глаза, на лице написано потрясение. На самом деле Крид кажется самым спокойным. Он поворачивается и смотрит на меня, совсем как его сестра, как будто никогда раньше меня не видел.
— Ты хоть представляешь, что ты только что натворила? — спрашивает он, и в его голосе звучит такая же скука, как и всегда. Я встречаюсь с его голубыми глазами и игнорирую лёгкую дрожь, которая проходит через меня. Я списываю это на адреналин. Прямо сейчас я практически пропитан им. — Мы сообщим об этом, и с тобой покончено. Раз и навсегда.
— Хорошо, — говорю я, вытаскивая свой дневник и взламывая замок. Когда вечеринка проходит снаружи, и музыка смолкает, я записываю кое-что внутри, прежде чем снова посмотреть вверх. — Расскажите администрации, как я каким-то образом в одиночку заполучила эти три машины, которых у вас быть не должно, в бассейне дома, в котором мы не должны быть, в окружении алкоголя, который мы не должны пить, и посмотрите, сработает ли это. Может быть, меня исключат, а может быть, и нет. Насколько приятной была бы для вас эта победа?
