Хриплый смех разносится по стоянке, и я поднимаю голову, чтобы увидеть Зейда с запрокинутой головой. Он воет из-за того, что только что сказал Грег, его рука обнимает Бекки за талию. Моя кровь закипает, когда они все набиваются в синий «Ягуар F-типа» с откидным верхом, взбивая гравий, когда они выезжают со стоянки, не обращая внимания ни на кого другого. Я съёживаюсь, когда Зейд едва не врезается передней частью своей машины в «Порше» Валентины.
— Идиоты, — бормочу я, когда замечаю оранжевый «Макларен» Зака, припаркованный через дорогу. Он прислоняется к ней, наблюдая за мной. — Сталкер, — добавляю я, отсылая его, прежде чем открыть двери «Ламбо» и подойти к водительской стороне. Прежде чем забраться внутрь, я вижу Тристана и Крида, стоящих рядом с «Бентли Бентайга», по сути, супер претенциозным белым внедорожником. Словно почувствовав, что я смотрю в их сторону, они оба одновременно поворачиваются, серо-голубые глаза впиваются в мои.
Я ухмыляюсь Идолам, верчу в пальцах ключи Эндрю и сажусь на водительское сиденье.
— У Крида есть машина? — спрашиваю я, закрывая дверь и наблюдая через тонированное стекло, как Тристан садится в «Феррари Спайдер» своего отца, а Крид забирается в «Бентли». Клянусь, каждый богатый человек получает машину на своё шестнадцатилетие. — А Тристан украл машину своего отца или он сам подарил её ему?
— Мой отец предложил нам выбор: машина или деньги в нашем доверительном управлении. Крид выбрал машину, я выбрала наличные. О, и Тристан снова украл «Феррари», — добавляет Миранда, пожимая плечами. — Он ездил на нём всё лето. У его отца так много машин, что он, наверное, и не заметил. Или не заботиться. Уильям Вандербильт не слишком-то уделяет внимание своему сыну. — Она проверяет свой телефон, а затем так громко визжит мне в ухо, что я подпрыгиваю. — Пока никуда не уезжай!
Миранда выбирается с заднего сиденья, придавливая Эндрю передним сиденьем, когда протискивается мимо него. Не успевает она сделать и двух шагов из машины, как бросается обнимать девушку, в которой я смутно узнаю Джесси Мейкер, ту самую девушку, с которой я видела её в прошлом году. Они обнимаются так крепко, что кажется, могут сломать друг другу рёбра, а потом отстраняются и просто улыбаются друг другу.
Оглядываясь назад через окно со стороны водителя, я вижу Крида, сидящего в своём «Бентли» с опущенным стеклом и наблюдающего за ним парой. Его руки крепко сжимают руль, и я знаю, что он так же, как и я, осознает, что Грегори Ван Хорн и Джон Ганнибал наблюдают за ней. Он резко отворачивается и заводит внедорожник, выезжая оттуда почти так же быстро, как это сделал Зейд.
— Ничего, если Джесси поедет с нами? — спрашивает Миранда с порозовевшими щёками, тяжело дыша, когда заглядывает в машину.
— Меня это устраивает, — отвечаю я, и ни одна из девушек не ждёт Эндрю, прежде чем они выдвигают его сиденье вперёд и забираются на заднее.
— Привет, Марни, я много слышала о тебе, — говорит Джесси, её тёмно-каштановые волосы блестящими прядями ниспадают на худые плечи. У неё по-настоящему милая улыбка, сверкающие каштановые глаза и белое платье, которое не оставляет простора для воображения.
— Только хорошее, — уверяет меня Миранда, когда я улыбаюсь и пожимаю руку новенькой девушке, заводя двигатель «Ламбо» с восхитительным урчанием. Как я уже сказала, я не любитель автомобилей, но, чёрт возьми, вибрации двигателя сквозь чёрную кожу сиденья почти достаточно, чтобы обратить меня в свою веру.
Гораздо осторожнее, чем другие, я выезжаю и по той же гравийной дороге поднимаюсь со стоянки и выезжаю из неё, направляясь к месту проведения первой вечеринки в этом году: загородному особняку Илеаны Тайтингер. Это примерно в двух часах езды к северу от Бёрберри, вверх по извилистой прибрежной дороге, которая огибает Санта-Крус и заканчивается великолепно длинной подъездной дорожкой, увенчанной причудливыми металлическими воротами.
Есть студенты — первокурсники, судя по их форме, и один третьекурсник, — которые охраняют ворота и открывают их только после того, как проверят, кто находится внутри каждой машины.
Нас совершенно определённо не приглашают.
— Ты всё ещё не сказала нам, как ты планируешь туда попасть, — говорит Эндрю, когда мы ползём по подъездной дорожке, и я резко выдыхаю, бросая на него сочувственный взгляд. Он видит это и сразу же начинает что-то подозревать. Как ему и следовало бы.
— Услуга есть услуга, — говорю я ему, и его лицо бледнеет. Мы останавливаемся всего в нескольких футах от ворот, когда к нам неторопливо подходит одна из первокурсниц в развевающейся на ветру юбке, демонстрируя при этом кружевные розовые трусики. Хм-м. Я опускаю стекло, и она опирается предплечьями на дверцу, её приторный аромат наполняет машину, вызывая у меня тошноту.
— Прошу прощения, — выплёвывает она, и язвительность в её голосе заставляет меня стиснуть зубы. Эта девушка никогда не встречалась со мной, и всё же она здесь, смотрит на меня так, словно я ниже прудовой мрази. — Никаких шлюх, потаскух или проституток не допускается. Иди показывай свои фокусы в городе, Работяжка.
— Приятно с тобой познакомиться, — говорю я, сохраняя нейтральный тон и приятное выражение лица. Я чувствую напряжение, исходящее от Эндрю, Миранды и Джесси позади меня. — Меня зовут Марни Рид, и я буду присутствовать на этой вечеринке, большое тебе спасибо. — Я продолжаю улыбаться, когда девочка хмуро смотрит на меня, а с другой стороны подходит мальчик в форме третьекурсника.
— Никаких педиков, — говорит он, качая головой и насмешливо глядя на Эндрю через частично опущенное окно. — Мне всё равно, что говорит Крид. Он не придёт на вечеринку к моей младшей сестре. Не хотел бы быть изнасилованным гомиком.
Парень смеётся, и звук этот скорее похож на визг осла с больным горлом, зернистый, сопливый и уродливый. Я борюсь с желанием закричать, мои руки крепче сжимают руль.
— Давай просто уедем, Марни, — шепчет Эндрю, его голос и лицо мрачнеют. — Мы сюда не попадём.
— Пожалуйста, откройте ворота, — повторяю я, и девушка смеётся надо мной, отходя, чтобы встать рядом с кирпичной колонной слева, идеально встряхивая волосами, а затем хихикая над чем-то, что говорит один из парней. Другой засранец, очевидно, старший брат Илеаны, фыркает и отсылает нас, прежде чем неторопливо вернуться к группе. Вздохнув, я включаю задний ход и притворяюсь, что уезжаю.
Но нет.
— Марни… — начинает Эндрю как раз перед тем, как я снова завожу машину и нажимаю на газ. С визгом шин и вонью горелой резины мы устремляемся вперёд и проламываем ворота. Они не заперты, поэтому легко открывается, металл отлетает назад и врезается в кирпичи. Все глазеют на нас, когда мы пересекаем лужайку и паркуемся рядом с десятками других модных машин, которые уже стоят там.
Я обращаю внимание на машины Зейда, Крида и Тристана, прежде чем вылезти и запереть двери, засовывая ключи в лифчик. Эндрю всё ещё пялится на меня, разинув рот, а Миранда ухмыляется, едва сдерживаясь, чтобы не подпрыгнуть на месте. Ладно, может быть, она немного подпрыгивает вверх-вниз. Джесси только поднимает брови и удивлённо присвистывает.
— Ладно, кто ты такая и что ты сделала с Марни Рид, которую я знаю? — спрашивает Миранда, когда группа от ворот несётся через двор ко мне. Я игнорирую их, встряхиваю волосами (надо сказать, неудачно) и направляюсь к парадному крыльцу, к толпе глазеющих студентов.
Зейд прямо там, в гуще событий, с пивом в руке, его рот открыт, его зелёные глаза следят за мной, пока я направляюсь к входной двери.
— Эй! — кричит парень Тайтингер, взбегая по ступенькам, чтобы преградить мне путь. Его уродливое лицо искажается в усмешке, и я почти уверена, что он примерно в десяти секундах от того, чтобы дотронуться до меня. Стервозная первокурсница идёт прямо за ним, занимая позицию слева от него, как часовой.
— Ты грёбаная сука! — рычит она, и довольно тревожно видеть такое ненавистное выражение на её детском личике. Я смотрю на них обоих с вопросительным «и что?» выражением лица, прежде чем взглянуть на Эндрю и мягко улыбнуться.
