Черт. Это безумно приятно.
Её глаза округляются, а с губ слетает что-то вроде слабого стона. Она откликается на то, что каменный член упирается ей в живот ровно так, как надо и как должна реагировать порядочная девушка: со смесью страшного удивления и еле уловимого ужаса в глазах.
- Не бойся, - хриплю, чуть поглаживая нежную кожу на узкой пояснице.
Ариша с трудом сглатывает слюну и в горящих глазах появляется что-то вроде вызова.
- Я и не боюсь, - отвечает воинственно, встряхивая волнистыми русыми волосами.
- Молодец.
- Что вы делаете? – спрашивает она и урывками втягивает воздух через нос. Пытается справиться с собой.
Точно так же, как я…
Контроль своих эмоций и умение держать себя в руках – основная составляющая хорошего, успешного адвоката. Во время судебных заседаний довольно часто случаются чрезвычайные ситуации, порой негативного характера, но важно при этом сохранить хладнокровие и спокойный ум. Иначе ничего не выйдет…
- А на что это похоже? – спрашиваю, уперевшись в её вкусно пахнущую макушку.
Прикрываю глаза от удовольствия.
Отец покрутил бы пальцем у виска. Арина моя помощница, а я так сжимаю её талию, что любой, кто увидел бы эту картину, смог бы приписать мне личное домогательство или так называемый харассмент. Сейчас это дико модно, но, к сожалению, не в реалиях российского законодательства.
Будь я трижды идиот, но не боюсь данного обвинения совершенно не поэтому.
Просто…
Эта малышка не может причинить вред кому бы то ни было.
Она другая. Она особенная.
Я это понял еще в тот день, когда она возникла у меня на пороге и принесла за собой прохладный степной ветер… Арина словно глоток вкусного, наполненного озоном, воздуха после долгожданного летнего дождя.
А её мимолетная реакция на малейшую жалость в свою сторону такая… щемящая и разрывающая душу... Хочется непременно спрятать эту крошку в коконе из собственных рук и пожалеть еще больше.
Хочется её оберегать и защищать. Заступаться бесконечно. Быть рыцарем. В двадцать первом веке, стоя в одном из терминалов Шереметьево, мне, закоренелому цинику и холостяку, хочется быть средневековым рыцарем.
Это первобытное открытие дико веселит.
Блд. Еле слышно посмеиваюсь.
- Почему вы… ты не дал мне обменяться с Маратом телефонами? Он хотел помочь нашим подопечным, - произносит Арина мне в грудь. Голос недовольный и взволнованный, но вырваться она не пытается. Наоборот, как-то обмякает, словно податливый воск плавится в руках и подстраивается под моё тело.
- Ты слишком идеализируешь мир, малыш, - замечаю вздыхая. – Помогать бездомным животным – это предлог, который твой новый знакомый использовал, чтобы взять номер телефона.
- Да ладно? – Арина изумлённо задирает подбородок, подозрительно озирается вокруг нас.
А затем хитровато так лыбится и громко хмыкает.
Запрокидываю голову назад, звонко смеюсь в потолок, не думая о том, что это может увидеть кто-нибудь из доверителей или конкурентов.
Она ведь в курсе. Все два часа перелёта всё понимала и позволяла этому мудаку всё больше и больше утопать в блестящем глянцевом болоте по имени Арина Плевако. И как только бедолага был обездвижен, собралась стрясти с него пожертвование для приюта.
Обхватываю ладонью бархатную щеку и провожу большим пальцем по линии нижнего века. Хочу её покусать. Как минимум.
- Вертишь мужиками, как хочешь, Плевако? – спрашиваю, приближаясь.
- Не понимаю, о чем вы-ы, - трепещет, но храбрится, словно задиристый котенок.
Разглядываю серо-зеленую радужку глаз с мелкими рябоватыми вкраплениями. В нос проникает запах сочного лета.
- Пожалуй, я тоже протяну руку помощи братьям нашим меньшим, - торжественно выговариваю ей в губы. – Какая сумма нужна?!
Малыш закатывает глаза.
- С чего такая щедрость, Арсений Рудольфович?
Стискиваю пальцами свободной руки джинсовую ткань на упругих ягодицах и вжимаю стройные бедра в свой пах еще отчетливее и яростнее. Будто бы хочу напомнить о несвоевременности с её стороны подобного формализма.
- У меня свой интерес, - говорю всё еще ощущая, как её прерывистое дыхание оседает на моих губах.
Она, как единственный в мире источник света притягивает одинокую душу. Я устал бороться.
Возможно, отец скажет, что это не лучшая партия, но… прошли те времена, когда я хотел ему понравиться.
- Потребуете вознаграждение? – сужает глаза и… обижается. Дует губы, фыркая.
- Моя щедрость не требует вознаграждения, Арина, - серьезно выговариваю.
Ты и так будешь моей, - думаю про себя.
Сердце заходится от волнения, когда её тонкие запястья окружают мою шею. Сдалась, моя девочка.
- Хорошо, - соглашается. – Тогда... очень рассчитываю, что это ваш объемный бумажник упирается мне в живот.
Давлю смешок и всё-таки улавливаю пухлые розовые губы, вышибая в собственном мозгу абсолютно все пробки. До одной...
Глава 17. Арина.
Он поцеловал меня. Совершенно по-взрослому.
На людях.
В набитом пассажирами зале прилёта, не обращая внимания на косые взгляды и улыбки. Прижимался так откровенно, что сомнений быть просто не может – Арсений Рудольфович Долинский хочет именно меня.
Это ясно как день.
И совершенно точно ни с кем меня не путает, как я предполагала в ту ночь.
А я такая дурочка…
Зачем-то пошутила про его кошелёк. Как будто это имеет какое-то значение, и я меркантильная?!
Влюбленная дурочка.
Быстро получаем багаж.
С улыбкой рассматриваю свой старенький желтый чемодан весь усыпанный разноцветными наклейками с любимыми Симпсонами и черный, безумно скучный, чопорный чемодан Арсения, словно выпрыгнувший с какого-то очередного симпозиума или конференции.
Как только Долинский выпустил меня из объятий, а я смогла как следует заполнить легкие и подышать, он тут же невозмутимо поправил пиджак, схватил меня за руку и потащил к транспортеру.
Так, будто это не он только что усердно облизывал мои губы.
В полнейшем молчании мы выбираемся из здания аэропорта и размещаемся в желтом такси. Московский адрес, который Арсений называет водителю, совершенно ни о чем мне не говорит.
- Мы в гостиницу? – спрашиваю у Арсения тихо, когда таксист выруливает с парковки.
- Нет, - босс мажет взглядом по моим губам, которые и без того горят и ноют. – Поживём у меня, так будет удобнее.
Шокировано отворачиваюсь к окну и глупо пялюсь на проезжающие мимо машины.
К нему?! Это как вообще?
Он… может, не так меня понял? Видит насквозь? Чувствует мою наивную детскую влюбленность?
И решил, что я готова с ним спать?!
Сердце затапливает стыд и мерзкое, грязное ощущение. Ладони потеют от волнения и ужаса.
- Ты слишком громко думаешь, Арина, - проговаривает успокаивающе Долинский и чуть сжимает моё колено. – На это… - многозначительно поднимает бровь и иронично усмехается, - я тоже рассчитываю, но только по обоюдному согласию. Выбор нашего с тобой пристанища обусловлен удобством расположения моей квартиры и только этим.
Уф.
Мгновенно успокаиваюсь и коротко киваю.
Снова отворачиваюсь к окну, до самой остановки автомобиля больше не смею смотреть в светло-синие глаза. Моё колено Арсений так и не выпускает. Его рука нежная, но при этом сильная. Настойчивая.
Не останавливаясь, гладит большим пальцем крохотный участок моей кожи, отчего по телу растекается приятная горячая лава.
«По обоюдному согласию»…
Хочу ли я его?
Этого взрослого, состоятельного и серьезного мужчину в деловом костюме?!
Если я правильно понимаю реакции своего тела, то, наверное… да.
Боже.
Но ведь есть Тёма?! Мой Тёма.
Да, мы не общаемся чуть более двух недель. Это, скорее всего, объясняется тем, что мне сложно смотреть своему парню в глаза после фактически первого оргазма в жизни.
