как пауки в банке, полной дыма. Разумеется, я доверилась ему в момент опасности, иного выбора не было, но он едва нас не погубил.
Если бы не тот здоровяк…
***
Страх. Стыд. Гнев.
Раскаяние.
Злость.
Ревность.
Разочарование…
Все-все-все во мне и, как решающий гол в матче, этот смачный, сочный поцелуй с языком в исполнении какой-то женщины.
Красивая, яркая брюнетка хорошенько влажно чмокнула Тиграна в его крупный рот, почти поглотила.
Я… Не знаю… Он так настойчиво меня эти дни преследовал, что я подумала: он — другой?
Нет! Такой же…
Я отвернулась, ко мне приполз Матвей, кашляя, пуская сопли, слезы и пытаясь рассказать, как у него ничего с Элис не было!
— Отстань. Просто отстань! Неужели не видишь, меня от тебя тошнит! Уйди… Брехло! Гад, подлец… Изменник вонючий… Беги к своей Элис… Ищи ее, — бросила со слезами и расплакалась.
— Маш, я всего один раз. Случайно, Маш. Думаешь, мне не было стремно. Я на нее после этого ни разу…
Я плакала, меня трясло от пережитого стресса. Матвей клялся, что было один раз, но он ничего не помнил и даже не понял, как оказался с Элис в одной постели.
Мне было плохо. Так плохо.
Почему он не мог оставить меня в покое?!
— Да-да, ни одного раза больше не посмотрел, и член держал в трусах! Плавали, знаем, как вы всего один раз, по пьяни, и вообще, она сама все сделала… Мальчик, отойди в сторону. Делаешь только хуже! — послышался голос женщины.
Она присела рядом со мной, протянула упаковку влажных салфеток.
Та самая, которая Тиграна поцеловала.
А он… Где?
Я завертела головой, ища его…
— Тигран полез обратно, — объяснила женщина.
— Туда? — побледнела я.
— Там остался его человек.
— О боже…
Совсем сумасшедший! Я бы по доброй воле в это пекло не полезла!
— Меня зовут Венера. Я…
— Вы его девушка?
Она посмотрела на меня с сочувствием и пригладила волосы, снимая труху сгоревших волосинок.
— Милая моя девочка, когда ты чуть-чуть повзрослеешь, то ты поймешь, что у таких, как Тигран, не может быть девушки, невесты или жены. У него все — девочки. Пачками… Поверь моему опыту. И вот этого слизняка прощать не смей… — кивнула в сторону Матвея, которого тошнило в кустах. — Сунул член в рот какой-то шмаре один раз, сунет и второй. Все мужики — предатели и лгуны!
Может быть и так, но что-то долго нет этого… Тиграна Эдуардовича…
Мария
Неожиданно для себя я кивнула. Во мне бурлило разочарование: семь лет серьезных отношений, первая любовь и невинность достались Матвею, а он говнюком оказался.
— Разница, знаешь, в чем? — продолжила Венера.
Она достала еще одну салфетку из сумочки и осторожно вытирала мое лицо от пятен копоти, действуя бережно.
— В количестве измен? — поинтересовалась я.
— А ты умная девочка! — восхитилась она. — Знаешь, мне понадобилось долбаных три года наматывать сопли на кулак, а потом обжечься в браке с другими мужчинами, чтобы это понять. Да, основная разница в этом. А еще разница в том, как ты это принимаешь. Просто глотаешь молча или используешь с выгодой для себя.
— Попахивает проституцией…
— Проституция — это когда ты даешь все и всем за копейки, а выгода — когда отщипываешь по маленькому кусочку и никогда-никогда не забываешь о себе.
— Как же любовь? — вздохнула я.
— Иллюзия, придуманная мужчинами. Ведь кто красивее всех поет о любви? Мужчины…
Как раз к этому времени Матвей выполз из кустов и потянулся за бутылкой с водой, чтобы прополоскать рот. Полоскал рот и косился на меня покрасневшими, воспаленными глазами.
Да какая уж тут любовь? С той Элис трахнулся от воздержания, а обо мне подумал? Я тоже его ждала и страдала от недостатка любви, но на первый попавшийся член не полезла…
— Маша, давай поговорим? Поехали, Маш… Поговорим тет-а-тет. Без свидетелей!
— Без свидетелей? С тобой? Пошел вон! — скомкала бумажную салфетку и бросила в него. — Я лучше со свидетелями Иеговы буду задушевные беседы вести, чем с тобой наедине останусь! Ни за что не прощу! И не смотри на меня таким взглядом.
— Я тебя люблю. Я тебе это докажу! — пообещал он и нырнул рукой в карман. — Я сейчас такси вызову!
Матвей прохрипел это обещание и с удивлением посмотрел, как его рука нырнула в дыру на брюках. Они порвались и обгорели.
— Мой телефон. Мой кошелек… Все там осталось! — пробормотал Матвей. — Водительское. Все сгорит…
Брючина была подранной до самого колена, а кожа покрылась волдырями. Я посмотрела на это и ахнула, испугавшись, что будет с невыносимым Тиграном и его помощником, который мужественно тащил меня и Матвея.
Вот кто настоящий герой — тот высокий, большой мужчина. Мрачный, решительный и немногословный…
И он в ловушке пламени остался.
Я занервничала. Молчун здоровый, справится ли Тигран? Такого амбала тащить на себе тяжело…
Справится?!
А где спасатели? Пожарные тушили пожар… Долго ли еще? Вдруг станет слишком поздно?
— Когда же потушат?
Венера села на асфальте и вытянула вперед ноги, в дорогих туфлях.
— Нам остается только ждать.
— Он уже дымом хорошо надышался. Приучен к таким нагрузкам? Нет, конечно же… По костюму видно, что он позер… — прошептала вполголоса, с удивлением для себя отметив, как сильно, до дрожи я переживала за Тиграна, покушавшегося на мою восстановленную девственность.
Как он оказался прав насчет Матвея… Зачем он сюда приехал? За мной следил? А если бы не следил? Если бы не следил, я бы задохнулась от дыма и сгорела живьем…
У меня от ужаса мурашки побежали по коже.
Еще этот рев и треск обрушившихся перекрытий.
Морозом до самого нутра пронимало от ужаса, что творился там, в огне.
— Мой клуб, ох, мой клуууб, — тихонько вздохнула Венера.
— Ваш клуб? — удивилась я.
— По бумагам, клуб бывшего мужа. Я хотела выкупить его долю и заняться им плотно. Он заупрямился и заломил цену. Переговоры были непростыми. Я думала, что нам удалось достигнуть согласия, а он… Видишь, как? — покачала головой. — Не доставайся же ты никому! Теперь только с нуля возводить, затраты бешеные. Я уж молчу про репутацию… Некоторые люди суеверны и не станут приходить туда, где в огне погибли люди.
— Думаете, кто-то погиб? — ахнула я.
— Какой-нибудь обдолбыш точно надышался угарным газом… Такое в порядке вещей.
— Если Тигран тоже погиб… — выдавила из себя.
— Ох, не думаю! — выдохнула Венера. — Он заговоренный. На успех.
Ее уверенность немного подбодрила меня, но все же…
Кое-что мне не давало покоя.
Венера говорила
