много, но так и не ответила на вопрос, есть ли у нее отношения с Тиграном. Меня это вообще не должно волновать, но… волновало. После страха за жизнь этого невыносимого типа, разумеется. Я ему еще деньги должна вернуть.
— Вы так и не ответили. У вас отношения с Тиграном?
— Нет.
— Зачем же вы его тогда поцеловали? Поцеловали Тиграна. Я видела.
— Мужчины любят, когда их превозносят, смотрят с восхищением. Поцелуй под наплывом эмоций дарит чувство, что делаешь что-то героическое, вставляет похлеще адреналина. На второй заход ему он явно понадобится, — цинично рассудила Венера.
— А я думала, вы в него влюблены.
— Сто раз справила веселые поминки этим чувствам. Но Тигран может думать, что я по нему сохну! — рассмеялась Венера и подмигнула, добавив шепотом. — Будь уверена, твой слизняк и через десять лет, став лысиком с пивным животом, будет считать себя неотразимым и думать, что ты по нему сохнешь, мечтаешь и вообще готова ноги раздвинуть по щелчку. И пусть тебе сто раз будет на него плевать, он будет свято верить, что ты его хочешь. Ох уж эти мужчины…
Рассказ Венеры прервался каким-то звуком. Стук.
Он доносился из-за двери, на которой висел огромный замок.
— Это он! Матвей, сними замок! Живо…
— Как? Я… У меня… руки… без ничего…
— И совесть, очевидно, тоже!
Я сбросила босоножки и сорвалась с места и побежала, громко зовя на помощь спасателей.
Надо было раньше додуматься, ой дура… Дура! Сидела и слушала Венеру эту…
— Помогите! Там люди в огне! Заблокированы! На помощь…
Я рванула за рукав одного из пожарных и принялась кричать, тащить за собой. Он подхватил ломик и бросился за мной.
Всего два-три удара и замок отлетел в сторону. Дым и огонь рванули на свежий воздух.
Пожарный бросился внутрь и вытащил по одному двоих мужчин.
Рядом засуетились медики, погрузили мужчина в машины, я была там же и сама не поняла, как оказалась рядом…
Белобрысый пострадал сильнее, ему поставили кислородную маску. Тиграну тоже досталось. Одежда превратилась в лохмотья, местами ожоги. Мои глаза слезились, их сильно щипало от дыма.
Тигран на миг приоткрыл глаза.
— Ты как, малая? — прохрипел он, сильно испугав меня, вцепился в мою руку, сдавил пальцы, будто клещами.
— Я в порядке. Мы едем в больницу! Кому-нибудь позвонить? Рассказать о вас?
— Некому. Будь рядом и…
И отключился, дыхание у него неровное, частое…
Надышался.
— В сторону, девушка! — сдвинули меня и надели ему маску.
Я сидела едва дыша и продолжала держать его пальцы. Лишь бы спасли…
Мария
Не знаю, почему я осталась в больнице, ведь могла бы уехать, верно? Просто сдать Тиграна на руки врачей и уехать.
По сути, я о нем совсем ничего не знала. Ни фамилии, имени, ни даты рождения, ни рода занятий. Я не знала о нем ровным счетом ничего, кроме дурацкой истории с перепутанной процедурой по восстановлению девственности, которую сделали мне вместо его невесты. На этом все… Плюс он точно был состоятельным, но этого было мало. Впрочем, у меня еще был номер телефона…
Сумочка чудом осталась при мне.
Я поняла это только в больнице, когда меня отвели в травмпункт, чтобы обработать ожоги, и попросили убрать сумочку.
Какая сумочка?
Ах, вот эта сумочка… Моя сумочка… Вернее, сумочка подружки.
Надо было позвонить своим? Но я не сразу нашла силы. Поначалу расплакалась в туалете больницы и долго-долго не могла успокоиться, подобрать слова.
Плюс время позднее…
Мои привыкли, что я взрослая девочка, и иногда ночевала у друзей.
Позвонить родным? Тогда сразу Орда примчится… Они подтянут всех знакомых, какие только есть. Потом начнут нянчиться. Гипер-опека…
Нет, пожалуй, здесь останусь.
Хотя бы до утра…
***
Помощника Тиграна разместили в реанимации, а сам Тигран вроде бы пришел в себя, но меня к нему пока не пускали.
Я же понять не могла, зачем мне надо к нему… Надо — и все!
Дежурила в коридоре у палаты, выпросила зарядку и клевала носом, засыпая сидя.
— Боже, ты что, здесь до сих пор?!
Я встрепенулась и едва до потолка не подпрыгнула от звука голоса.
Протерла глаза и невольно испытала смущение от вида Венеры.
Она, в отличии от меня, времени зря не теряла, привела себя в порядок, переоделась в стильное черное платье, объемный пиджак с леопардовыми туфельками. Через плечо перекинут модный рюкзачок. В руках — лаконичный букет из бордовых и белых роз, плюсом шла небольшая открытка «Скорейшего выздоровления».
— Привет, — хрипло отозвалась я.
На ее фоне… я смотрелась погорельцем, лишенным дома.
Сердобольная медсестра разрешила мне помыться, дала пижаму застиранную и резиновые тапочки. Но от меня до сих пор воняло дымом, а волосы оставляли желать лучшего.
Вряд ли бы Тигран будет рад увидеть закопченную замарашку, но зато я смогу сказать ему «спасибо» за спасение. К тому же он поймет, что нам не по пути и перестанет наседать на меня с требованием отдать ему девственность.
— Глазам своим не верю. Тебе некуда идти? Моя сиротка… Сейчас я распоряжусь, водитель отвезет тебя. Вымоешься, поспишь. Мои помощницы соберут тебе одежду, а потом я что-нибудь придумаю. Без крыши над головой не останешься! — пообещала Венера и достала телефон.
— Нет-нет, спасибо. У меня есть семья, родные. Просто не хочу тревожить их посреди ночи. Утром позвоню… И потом я еще спасибо не сказала. Тигран требовал, будь рядом… — осеклась под ироничным взглядом Венеры.
Она подошла ко мне плавно и погладила по плечу.
— Наивная. Люди в момент стресса и не такое потребуют.
— Еще я не знала, кому звонить. Он сказал. Некому. Как это — некому? Быть такого не может!
— Но ты и сама никому не позвонила. А говоришь, есть семья.
— Потому что если я позвоню, сюда полгорода примчится, а уже завтра мне организуют путевку в пансионат для больных бабушек, где-нибудь подальше от цивилизации, для восстановления здоровья. У меня большая и дружная семья. Иногда даже слишком дружная… Я лучше утром тихонько вернусь, и все, никто ничего не узнает.
— Ты на весь коридор… копченым пахнешь. Это за один раз не вымоется. Даже если ты ничего не скажешь, они унюхают. Так что давай, сиротка, спускайся, мой водитель отвезет, куда скажешь.
— Спасибо. Но до утра чуть-чуть осталось. Я здесь буду, — сказала я и села в кресло.
Венера посмотрела на меня так, будто ждала, что я уйду.
Но я уходить не собиралась. Тогда женщина вздохнула.
— Как знаешь. Я спущусь за кофе. Ты
