— Привет, прости, застряла в больнице. Можешь меня не ждать, ключи я оставила. Может быть, вечером встретимся?
— Девочка, я по вечерам в казино, — отвечает, и отчего-то от этих слов остается осадок. Да уж, режимы работы у нас обоих аномальные. А тут еще долбаная капельница. Первая из многих… — Но ты тоже можешь заглянуть туда, ежели хочется.
— О, спасибо за приглашение, — язвлю в ответ. — Может, еще сыграть предложишь?
— Увижу, что играешь — на улицу выставлю, — отвечает буднично.
— Грубиян!
Но, как ни странно, у меня даже мысли не возникает обидеться. Привыкла, видимо. Как же все-таки досадно, что у нас все наладилось как раз тогда, когда мне стало хуже.
— Мне пора, — говорю, пока не расклеилась.
— Бывай.
В этот момент я думаю о том, дойду ли я в этих отношениях до будничной фразы: «пока, я тебя люблю». И услышу ли в ответ хотя бы: «я тоже». Что нас вообще ждет? Учитывая отношение Арсения к моему здоровью… дьявол, я не хочу расстаться, даже не успев им надышаться…
Укладываясь на кушетку, я поднимаю глаза на Диму и задаю вопрос, который мучает с самого начала:
— И что теперь?
— Я попытаюсь переговорить с твоим отцом о покупке сердца. Как только появится подходящий донорский орган, попробуем его выкупить.
— Если появится. Не «как только», а «если», — уточняю. — То есть пора?
— Что лукавить, Жен, динамика плохая. Но мы оба знаем, что твои шансы выше, чем у большинства. Мало кто из людей с такими проблемами может позволить себе практически полноценную жизнь или неограниченные медицинские возможности. — И тут он тяжело вздыхает. Так тяжело, что в душу закрадываются нехорошие предчувствия. — Хотя я собирался с тобой обсудить твою ординатуру.
— Нет. Мы не будем говорить об этом, — отвечаю слишком уж резко.
— Жен, тебе не завершить этот год. Ты едва вытянула учебу после случившегося летом, а теперь мы говорим о пересадке сердца. Если она будет успешной, то работать ты сможешь только через некоторое время. А если нет, тебе ординатура и вовсе не понадобится. — Это жестоко, но отчего-то мне нравится больше, чем оборванные на полуслове предложения. Они еще страшнее. — Если хочешь, можешь вести практику как невролог.
— Ты не понимаешь! — восклицаю. — Я не согласна на полумеры! Полусердце у меня уже имеется. Либо все, либо к черту.
— Я не предлагаю тебе совсем отказаться от этой мысли, но ты же понимаешь, что не возьмешься за скальпель, едва поднявшись с операционного стола. Не заставляй меня обнародовать результаты обследований, чтобы вышвырнуть тебя из ординатуры по медицинским показателям, — предупреждает он жестко.
— Ты этого не сделаешь.
— Еще как сделаю. У тебя есть возможность закончить это полугодие, а дальше баста.
— Но останется всего несколько месяцев…
— Ты что, торгуешься? — умиленно хмыкает Дима, а потом резко мрачнеет. — Я уверен, что ты окажешься на больничной койке раньше, чем получишь звание полноценного врача, так что не дури.
А, может быть, Арсению лучше было бы не появляться у меня на пороге вовсе…
Сантино
Мне не понравилось, как исчезла Жен этим утром. Пустая кровать, дежурный звонок… Почему не передала ключи лично? Мне ни хрена не понравилось таскаться по ее квартире в поисках хозяйки, а обнаружить что-то вроде «было круто, но, адьос, у меня свои дела». А вообще какого лешего? Что со мной? Всегда думал, что грузиться такими вопросами — дело бабское, но ведь только отвлекусь, как снова мыслями в это утро возвращаюсь. Либо Жен в чем-то врет, либо не воспринимает всерьез то, что я вчера говорил. Кстати, я и сам с опаской вспоминаю свои пламенные речи, ради которых даже бурбона хлебнул. Оказалось, кишка тонка на трезвую башку с девчонкой объясниться.
Моргнув, возвращаюсь к реальности вместе с очередной затяжкой. Смолю и наблюдаю за тем, как охранники набивают морду очередному шулеру. Временами у нас появляются и такие гости. Пришлось даже организовать для подобных энтузиастов специальную комнатушку без камер. Двое моих ребят уже доходчиво разъяснили мужику, насколько тот неправ, и теперь он сплевывает кровь прямо на пол. Уж насколько несексуальное зрелище, а я все равно только и делаю, что вспоминаю, как инопланетянка прижималась ко мне задницей этой ночью. И подыхаю. Какого хрена она утром свинтила? И где теперь ее выловить? Еще чуть-чуть, и я поеду к ней домой, забив на казино. В конце концов, толку от моего присутствия сегодня здесь маловато. Думаете, преувеличиваю? А вот фиг. Полюбуйтесь, я все еще об этой вихрастой чертовке, а ребята стоят и вопросительно на меня смотрят. «Фас» ждут.
— Ну, кто помогал? — повторяю вопрос, который задавал еще до того, как под глазом у неудачливого Оушена образовался первый фиолетовый кровоподтек.
— Я один, — еле выговаривает, а на губах снова кровь пузырится.
— Один, значит, — произношу задумчиво. К сожалению или счастью, но стащить что-нибудь из казино одному слишком сложно, а парень не слишком-то ловкий. Кого же он станет покрывать после того, как ему расквасили лицо? Явно не дружка. Дружка бы и я не стал… — Эй ты, — зову ближайшего охранника. — Возвращайся в зал и ищи бабу. Одинокую. Или не одинокую, но опасливо озирающуюся по сторонам. В зале не найдешь — на парковке посмотри. Она еще здесь, или умник думает, что здесь, иначе бы раскололся.
Смотрю на ублюдка. Он испуганно на меня таращит глаза и дрожит. Потому, что я прав.
— Ну что, расскажешь? — интересуюсь. — Авось хоть ей скидка выйдет.
— Я один, — повторяет, а голос аж на октаву выше…
Хоть бы врать прилично научился, прежде чем лапы в чужие карманы совать. Как же тошно от вот таких вот. И это мне только до поры до времени везет, однажды все равно появится тот, кто вынесет нажитое непосильным трудом. Скажете, мыслю, как неудачник? Да бросьте, я не настолько наивен, чтобы считать себя лучше других.
— А что с девкой-то делать? — спрашивает один из охранников казино.
— А ты типа этичный у меня, да? Спорю, эта стерва вмазала бы тебе по яйцам коленом, не задумываясь. Ладно, сюда ее тащи, раз кишка тонка. Сам разберусь.
Он кивает и уже идет к двери, как вдруг стук. Еще один охранник пожаловал.
— Сантино, там в стриптизе какая-то девчонка тебя спрашивает. ВИП-кабинку заказала, ждет.
Уж не этого ли типа подружка решила избавиться от хозяина бесчинств, воспользовавшись единственным уединенным помещением в заведении? А что? Сам бы я на ее месте так и сделал: вызвал бы главного и направил бы на него пистолет.
— Какая девчонка? — уточняю.
— Классная, — пожимает он плечами.
