— Я не оставлю сестру с вашими подручными. — Смело взглянула в глаза Цветкова Ангелина.
— Они ничего больше вам не сделают. — Пообещал девушке Цветков.
— Я вам не верю. — Усмехнулась Ангелина. Эта показная смелость давалась ей не легко, внутри у Гели все дрожало от страха. — Со мной они видите, как обошлись? — девушка указала на отметины, оставленные похитителями на лице.
— Я вам обещаю, они больше никого не тронут! — Грозно рявкнул Цветков, обводя взглядом помощника и похитителей. — Идемте.
Ангелина направилась следом, с опаской глядя на троих мужчин. Отойдя на несколько метров, мужчина остановился и повернулся к пленнице, молча разглядывая ту.
— Что вам от меня нужно? — прямо спросила Ангелина. — И кто вы такой?
— Кто я — не имеет значения, — быстро ответил мужчина. — А нужны мне ваши акции, Ангелина Викторовна.
— Акции? — изумилась девушка. Она и подумать не могла, что этот человек может заинтересоваться ими. Неужели из-за них её и похитили, а Маруся просто попалась им под руку?
— Акции, акции, — Цветков был серьезен. — Не стоило вам вмешиваться в дела отца.
— И ваши тоже? — уточнила Ангелина, думая как же выпутаться из этой непростой ситуации.
— И мои тоже. — Подтвердил Цветков мысли Соболевской. Дочь Набутова не так проста, как он думал. — Мы с вашим отцом вели совместные дела, Ангелина Викторовна. И вполне успешно.
— Вы так думаете? — Ангелина прищурилась. — То-то я заметила, что у компании стала падать прибыль и уходить выгодные контракты. О каких успешных делах вы ведете речь? — девушка следила за лицом мужчины, который так и не представился. Он выглядел недовольным, слова пленницы не нравились ему.
— Это вас не должно касаться! — отрезал Цветков. Смелость этой девчонки вызывала у него злость.
— Это почему же? — справедливо удивилась Ангелина. — Часть акций принадлежит нам с мамой. Господин Набутов почему-то решил, что он единолично может распоряжаться компанией, но ошибся. А раз я в теме, то меня не может не волновать, что дела «Дальстроя» ухудшились.
— Послушайте, — раздраженно ответил Цветков, — передайте мне акции и мы разойдемся в разные стороны.
Брови Гели взметнулись вверх:
— Вы считаете меня такой наивной? С чего мне верить вам? Вы похитили нас с Марусей, чтобы добиться своего, и нет гарантии, что выпустите нас отсюда.
— Выпущу! — сквозь зубы процедил Цветков. Мысли девчонки верны, но зачем говорить об этом сейчас.
— НЕ ВЕРЮ! — заявила Геля, пряча руки в карманы куртки, чтобы не показать этому человеку, как они дрожат. От страха и холода. Она вдруг осознала, что живыми этот человек их отсюда не выпустит! — Мы с Марусей видели лица похитителей. И ваше тоже. Так с чего вы решили, что я поверю вам?
— Слушай меня, — Цветков схватил Соболевскую за волосы, — тебе лучше не спорить со мной, а то пожалеешь. Мне нужны акции и я заберу их у тебя. Любой ценой. Поняла?
Поморщившись от боли после захвата Цветковым волос, Геля прошипела.
— Поняла, но пока у меня не будет гарантии, что нас с Марусей отпустят — акций вы не увидите!
— А ты смелая, — с невольным уважением сказал Цветков, отпуская Соболевскую. Дочь оказалась гораздо отчаяннее отца. — Только зря это. Даю тебе сутки, чтобы подумать над моим предложением. А пока вы с сестрой будете моими гостьями. — С издевкой Цветков обвел взглядом помещение склада.
Геля проглотила колкий ответ, рисковать в данный момент не стоит. Этот человек очень опасен.
— Идите к сестре, скоро вам привезут завтрак. — Цветков подтолкнул пленницу в спину, направляя девушку в сторону, где осталась младшая дочь Набутова с похитителями.
Набутов решил не ехать сегодня в офис, толку от него все равно не будет. Мужчина слонялся по коттеджу, переживая о дочерях и ожидая звонков от Соболя и Цветкова. Почему они молчат, черт возьми? Матвей обещал помочь, а сам молчит!
Виктор не мог упокоиться, он перерыл всю документацию, хранящуюся у него дома в попытках найти хоть что-то, что можно использовать против Цветкова. У него есть платежки, подписанные Цветковым, но они ничего не дадут — использовать их против Вадима Игнатьевича нельзя. Вот если найти файлы, которые подтверждают причастность Цветкова к выигранным «Дальстроем» тендерам, то можно будет надавить на Вадима Игнатьевича. Ему такая огласка только повредит, наоборот Цветкову нужно, чтобы об его участии никто не знал, иначе это грозит уголовным преследованием.
Набутов щелкал мышкой по папкам, отыскивая нужные файлы, но под руку попадались только платежные документы. Где же он хранит их? Напрягая память, Виктор вспомнил о последних сделках, но необходимых документов в его ноутбуке не было.
Цветков остановился около помощника, наблюдая за пленницами. Соболевская села так, что загородила своим телом сестру от похитителей. Занимательная картина, подумал про себя Цветков. Нужно использовать это в своих интересах. Надавить на Соболевскую, дав ей понять, что в результате её упрямства может пострадать младшая сестра. Судя по всему, Соболевская очень трепетно относится к девочке, хотя они и не родные друг другу, а значит, совесть не позволит ей, чтобы из-за нее пострадал ребёнок.
Цветков довольно улыбнулся и вытащил мобильный телефон из кармана. Набрав нужный номер, он сказал:
— Витя, доброе утро. Хочешь поговорить со своими детьми?
Спокойный голос Цветкова и его предложение поговорить с девочками, отвлекли Набутов от поиска компромата.
— Конечно, хочу! — сразу отозвался Виктор, не став здороваться с Цветковым.
Вадим Игнатьевич протянул трубку Марусе.
— Поговори с отцом, только недолго. — Приказал Цветков девочке.
Маруся схватила телефон:
— Папа, папочка! — громко крикнула она в трубку.
— Ласточка, как ты там? — с болью проговорил Виктор. В голосе дочери мужчина услышал страх и панику.
— Мне страшно, папочка! — дрожащим голосом призналась девочка. — Плохие дядьки забрали нас с Гелей с улицы и привезли куда-то.
— Ты не пострадала? Вас кормят? Вода есть? — забрасывал дочь вопросами Набутов.
— Все есть. — Успокоила его дочь. — Я не пострадала, а вот Гелю уже два раза избили. — Голос Маруси сорвался.
— Что-о-о-о-о? — выдохнул Виктор. Цветков позволил своим шестеркам избить его дочь??? Он убьет их всех!!!
Цветков вырвал телефон из рук младшей дочери Набутова и сказал в трубку.
— Ты слышал свою дочь, Витя. Она жива и здорова.
— Дай трубку Ангелине! — заорал Набутов на Цветкова. — Мне нужно услышать голос старшей дочери! — Все внутри клокотало от ярости, хотелось разорвать обидчиков голыми руками!
