Она невольно заспешила, когда телефон зашелся двенадцатой требовательной трелью. Кто бы он ни был, абонент на другом конце линии, похоже, он решил непременно дозвониться!
С замиранием сердца Алисия подумала о том, что могли звонить ее родители или кто-нибудь из родственников Карлы или Эндри. Вдруг что-нибудь случилось? Может быть, у отца инфаркт и он лежит в муниципальном госпитале, высчитывая возможности и страховку и проклиная разорительную систему здравоохранения? Или, не приведи Господь, мать обварилась кипящим жиром, поджаривая пончики, и лежит теперь рядом с отцом, обвитая шнурами капельниц? Или звонят уже из морга с просьбой распорядиться о похоронах?
Совершенно перепуганная страшными мыслями, Алисия сорвала трубку с настенного телефона.
— Алло, — выдохнула она, чувствуя, что не сможет произнести больше ни слова.
— Извини, я разбудил тебя.
Алисия прислонилась к стене — ноги не держали ее.
— Нет, Шон. Я не спала, — ответила она.
Из ее бурно вздымавшейся груди вырвался сдавленный смешок.
— Просто ты до смерти перепугал меня. Только что я представляла все мыслимые и немыслимые несчастья, которые могли обрушиться на моих родителей.
— Бедная девочка, — пробормотал Шон.
В трубке послышался его тяжелый вздох.
— Мне жутко неловко, но…
Алисия напряженно вслушивалась в пустой телефонный эфир.
— Я не мог заснуть, — закончил Шон после томительной паузы.
— Слишком много пищи за ужином? — участливо спросила она.
— Слишком много эмоций, — тихо ответил он. — Я чувствую себя морем, вышедшим из берегов после урагана.
Алисия рассмеялась. Она не могла сдержаться. Хотя было уже очень поздно и она боялась разбудить своих подруг, ее смех громко звенел в просторной кухне.
— Ты сошел с ума, — воскликнула Алисия.
В ее голосе звучала нежность, смешанная с заботой, страхом, желанием и огромной, бесконечной радостью.
— Я схожу с ума по тебе, — мрачно ответил он.
— О, Шон…
Алисии было радостною мукой шептать его имя.
Шон застонал, как смертельно раненый.
— О Боже, Алисия. Я не понимаю, что со мной.
Тишина была невыносимой.
— Шон, где ты? — окликнула его Алисия.
На другом конце линии вновь раздался вздох.
— Тут, — скорбно произнес Шон. — В этом все дело. Я тут, а ты там. Нас соединяют только идиотские провода, обслуживаемые какой-нибудь компанией «Белл Атлантик».
Алисия молчала, не зная, что сказать. Она слабо разбиралась в телефонном деле.
— Я не могу без тебя, — прошептал Шон.
— А со мной? — спросила Алисия только для того, чтобы снова тишина не повисла в воздухе.
— С тобой? — тихо переспросил он.
И снова пауза, короткая, как суд Линча.
— Могу, — решительно ответил Шон.
Алисия сползла вниз по стене, усевшись на холодный пол, покрытый мраморной плиткой. Она совсем перестала соображать. Она не чувствовала своего тела. Позабыв о предостережениях своего гинеколога, она сидела на мраморном полу, не замечая не только холода, но и вообще ничего вокруг. Закрыв глаза, Алисия ощущала крепкие объятия Шона, заставлявшие трепетать от невыносимого и невероятного желания; его глаза, его губы, запах — запах мужчины, сильный, терпкий, волнующий, заставляющий мучительно стремиться к нему…
Внезапно Алисия ощутила безумное желание быть с ним. Быть с ним прямо здесь, на полу. Слиться с ним, стать частью его, забыть себя, забыться и «…уснуть, и видеть сны, быть может. Но что в том страстном сне приснится?..»
Томясь от безысходности, она вздохнула так тяжело, как будто у нее разрывалось сердце.
— Алисия?
— Да, Шон.
— Что ты делаешь? О чем ты думаешь?
— Я сижу на полу и думаю о тебе.
— На полу? Но зачем?
— Мне так лучше.
— Лучше, чем со мной?
— Нет. В этом все дело. Мне лучше с тобой.
— А без меня?
— Хуже.
— Хуже, чем на полу?
— Хуже, чем без тебя.
Алисия горько вздохнула.
— Впрочем, я ничего уже не понимаю. Ты меня совсем запутал.
— Извини, я не хотел. Мне не стоило тебя будить.
— Нет, не говори так.
— Почему?
— Я так счастлива слышать тебя!
Шон молчал.
— Мне не стоило тебе звонить, — упрямо повторил он убитым голосом. — Из-за меня ты сидишь на полу и плачешь.
— Я не плачу, — воскликнула Алисия, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
— Но будешь плакать, — сказал Шон убежденно.
Алисия решительно покачала головой.
— Больше никогда не буду.
— Почему?
— Зачем плакать, если все хорошо.
Шон вздохнул.
— Тебе не холодно на полу? — спросил он ласково.
Алисия улыбнулась.
— Не знаю, Кажется, нет. Меня согревают мысли.
— А о чем ты думаешь?
Голос Шона стало глубоким и зовущим, его дыхание стало прерывистым.
— Скажи мне, Алисия.
Она молчала, пытаясь справиться с собой. Ей хотелось быть сдержанной и благоразумной, как прежде, но она понимала, чувствовала, что это уже невозможно.
— Мне хотелось бы быть с тобой, — прошептала Алисия. — Так же, как… прошлым вечером.
— Так в чем же дело? — воскликнул Шон.
Алисия не могла отважиться сделать следующий шаг.
— Наверное, ни в чем, но…
— Прекрасно, — перебил Шон со вздохом облегчения. — Ты же знаешь, я хотел бы увидеть тебя завтра, сегодня, когда пожелаешь. Всегда. Везде.
Алисия улыбнулась и задумчиво накрутила на палец шелковистую прядь своих волос.
— Давай встретимся… завтра.
— Отлично! — воскликнул Шон. — Ты предпочла бы куда-то пойти или остаться дома?
Его голос стал твердым и решительным.
— Остаться, — ответила она сразу.
— Я принесу пиццу. Хорошо?
В его голосе слышалось восхищение и взволнованное предвкушение встречи.
— О'кей. Но не забудь, нас будет четверо.
— Конечно.
— Спасибо тебе.
— За что? — удивился Шон.
— За то, что ты принимаешь присутствие моих подруг как должное.
— Мне они нравятся, но…
Шон сделал паузу, желая подчеркнуть дальнейшее.
— Я хорошо относился бы к ним, даже если бы они нравились мне меньше. Просто потому, что они твои подруги.
— Я знаю.
Внезапно Алисия поняла: Шон действительно готов принять все связанное с ней. Она была убеждена в этом, потому что сама чувствовала совершенно то же по отношению к нему.
— Спокойной ночи, моя милая.
— Спокойной ночи… — Алисия запнулась на мгновение, — милый.
На следующее утро Алисия вышла к завтраку невыспавшейся и уставшей.
Участливо, как обычно, Эндри взглянула на нее, явно ожидая объяснений.
— Как ты провела время прошлым вечером? — спросила она невинным голоском.
Заметив, что Карла мгновенно обратилась в слух, Алисия улыбнулась и кивнула.
— Прекрасно, — ответила она, удивляясь тому, что ее руки, наливающие кофе в чашку, не дрожат.
Карла и Эндри пожирали ее глазами.
— Говоря откровенно, мы с Шоном настолько хорошо провели вечер, что решили повторить то же и сегодня.
Карла в изумлении приподняла брови.
— Повторить? — переспросила она. — А что вы собираетесь повторять?
— Карла! — простонала Эндри. — Не будь такой любопытной.
— Это единственное средство узнать что-нибудь, — парировала Карла, выразительно взглянув на подругу. — Итак, что случилось?
Алисия пожала плечами.
— Все и ничего, — пробормотала она.
По ее губам скользнула легкая улыбка.
— Ничего себе! — воскликнула Карла. — А подробности?
Алисия вновь пожала плечами.
— Мы ужинали вместе, потом танцевали, потом беседовали. Я влюбилась. Больше ничего.
Ее признание, произнесенное сонным и безмятежным голосом, произвело эффект разорвавшейся бомбы.
— Как! — воскликнула Карла, схватившись за голову.
— Что? — переспросила Эндри, ошеломленно хлопая глазами.
Алисия вздохнула.
— Я сказала…
— Мы слышали, что ты сказала, — нетерпеливо прервала Карла. — Мы никак не можем поверить в это и понять, как это ты могла?
Алисия улыбнулась.
— Но это совершенно разные вещи.
— Не придирайся к словам, хитрая лисица, — раздраженно проворчала Карла. — Отвечай по существу.
Эндри перегнулась через стол и импульсивно схватила Алисию за руку.
— Если ты не расскажешь… — начала она, но Алисия остановила ее, решительно качнув головой.
— Я не собираюсь ничего рассказывать.
Ее плечи бессильно опустились.
— Да и о чем тут говорить? Я не могу ничего объяснить, потому что сама не понимаю себя.
Лицо Алисии омрачила задумчивость.
— Вообще-то я не собиралась ни в кого влюбляться. Это мероприятие определенно не значилось в моем плане на год. Однако…
Ее голос затих, а глаза затуманились. Она вспоминала, вспоминала…
