Урсула расхохоталась.
— Счастливого Рождества! — В ее синих глазах загорелась искорка. — И не просто дряхлым стариком, а очень дряхлым, Финн. — Она со значением посмотрела на сестру, потом на длинный сверток у их ног. — Только взгляни, что она тебе купила!
— Что бы это могло быть? — поинтересовался Финн, широко улыбаясь.
Урсула, сообразив, что Финн охотнее поцелует Амбер без свидетелей, быстренько ретировалась за дверь.
— Принесу другие подарки, — объяснила она. — Сколько здесь цветов, Амбер! Кто их подарил?
Амбер и Финн, не сговариваясь, посмотрели друг на друга.
— Это долгая история! — хором сказали они.
ГЛАВА ШЕСТАЯАмбер надкусила круассан с темным вишневым джемом и покосилась на Финна. Тот, облокотившись на подушку, наблюдал за ней.
Объяснив угрюмый взгляд Финна тем, что он успел проголодаться, Амбер протянула круассан:
— Хочешь кусочек?
Финн помотал головой, тонкая жилка на его щеке задрожала.
— Нет, спасибо, — произнес он врастяжку. — И еще, Амбер, мне бы не хотелось потом выискивать крошки по всей постели. Если ты ничего не имеешь против.
Она вытаращила глаза. Вот это да, вот это тон! Она кто, маленькая глупая фаворитка, которая путается под ногами у большого дяди Финна?
— Извини! — Сильнее всего Амбер удивил его голос этим утром — тусклый, безжизненный. Вообще он был зол как черт с тех пор, как открыл глаза.
Чтобы стереть с лица Финна кислое выражение, она подарила ему самую обворожительную улыбку.
— Хорошо, отныне, прежде чем завтракать в постели, буду спрашивать у тебя разрешения, — нежно проворковала она.
Финн хранил молчание.
Амбер вызывающе слизнула липкий вишневый джем с уголка рта, пристально глядя на Финна, она продолжила медленно облизывать губы, показывая кончик языка, — не самый оригинальный трюк, конечно, зато эффективный. А ей как раз так хотелось предаться любви. Финн не прикасался к ней с Рождества. Правда, прошло всего три дня, но по сравнению с тем, что бывало прежде, это целая вечность...
— Финн, — едва слышно позвала она и, опираясь локтем на подушку, придвинулась ближе.
— Ты повсюду рассыпала свои крошки! — Он криво улыбнулся.
— Раньше я такого от тебя не слышала, — уже в открытую обиделась Амбер.
— Когда мы начали жить вместе, то валялись в постели по нескольку дней, беспрерывно занимаясь сексом. — Он зевнул. — Надеюсь, ты не хочешь провести всю оставшуюся жизнь, валяясь в постели?
Она увидела в его глазах холод и, растерявшись, не сразу смогла ответить.
— Почему бы и нет? — насмешливо сказала Амбер. — Во всяком случае, я совсем не против. Где-то читала, что для здоровой интимной жизни необходимо поддерживать интерес друг к другу. А если нам нравится лежать в постели и постоянно заниматься любовью, зачем это менять?
— Господи, Амбер, откуда такая наивность? — Он резко поправил взлохмаченные черные волосы. — Это не может продолжаться вечно. Отношения становятся...
— Что именно ты хочешь сказать? — поинтересовалась Амбер, которой вдруг стало не по себе. Не от слов Финна, а, скорее, из-за его чужих, ледяных глаз.
Он свернул и положил на пол так и не прочитанную газету.
— Я хочу сказать, что когда двое начинают любовные отношения...
— Прошу тебя не употреблять это слово, — зло перебила она. — Мне начинает казаться, что мы с тобой занимаемся чем-то незаконным, а это неправда! Фраза «любовные отношения» у меня ассоциируется с грязной маленькой интрижкой на стороне. А мы, между прочим, обручены и собираемся пожениться! — В качестве доказательства Амбер помахала рукой с бриллиантовым кольцом перед его носом.
— Черт побери, Амбер! — взорвался Финн. — Ты в состоянии выражаться яснее? Я не думал, что просьба не жевать в постели закончится столь бурной дискуссией!
— А чем, ты думал, она закончится? — бросила она в ответ. — Дружеской беседой?
Финн вздохнул.
— Я всего лишь пытаюсь втолковать тебе, что некоторые маленькие слабости, которые казались мне такими восхитительными в начале наших отношений, — он ехидно подчеркнул это слово, — впоследствии могут раздражать. Вот и все.
— И все! — выдохнула она.
— Или ты считаешь, что я совершаю преступление, когда прошу не сорить повсюду крошками твоего круассана и ничего не пачкать джемом? Особенно постель.
Амбер вытаращила глаза.
— Я, наверное, ослышалась! Это... это... говорит мужчина, который предлагал мне разбрызгать взбитые сливки на... гм... определенных участках его тела, а потом слизывать их как можно медленнее? Тогда тебя не беспокоило состояние простыней!
— Ну, вспомнила! — хмыкнул Финн.
— Вспомнила, и что? — Амбер резко выпрямилась, и тарелка упала прямиком на белоснежную перину.
— Ну, и что ты наделала? — язвительно прокомментировал Финн.
И все-таки, кажется, впервые за все утро его заинтересовали шелк и кружева на ночной сорочке Амбер, вернее, то, что было под ними.
— Ладно, будь по-твоему! — проворчала она. — Больше я не буду есть в постели! Доволен?
Она рухнула на постель и зарылась лицом в подушку, готовая разрыдаться. Зачем он так? Решил посмеяться над ней? Амбер будто ощутила себя на краю бездны, высоко в горах, а Финн остался внизу, вдали, за много-много миль.
Она перевернулась на спину и посмотрела на него.
— Боже, Финн, ты что, нарочно притворяешься?
Потемневшие зеленые глаза завороженно смотрели на кружевной вырез ее сорочки. Сейчас он обнимет ее, стянет надоевшую сорочку и...
Но ничего не происходило.
Амбер посмотрела на свои руки: на среднем пальце насмешливо мерцал прекрасный камень. Спрашивается, зачем он покупал ей это проклятое кольцо и делал предложение?
— Финн...
Кожа Финна сверкнула матовым золотистым блеском, когда он повернулся к ней.
— Что?
От его безразличного тона Амбер невольно поморщилась.
— Что-то не так, я знаю.
Он лишь устало смотрел на нее.
— Например?
— Например, ты слишком много работаешь.
Финн безразлично поднял брови.
— Но ведь не сейчас, дорогая.
— Да. — Она, в который уже раз, попыталась набраться мужества и поделиться сомнениями, которые вот уже несколько недель не давали ей покоя. — И еще, мы совсем не говорили о свадьбе. В последнее время.
Финн усмехнулся.
— А как же твое блистательное интервью журналу «Wow!»? Что, забыла?
Амбер подавила в себе раздражение.
— Но ты ведь не держишь на меня зла, правда?
— Пытаюсь, — признался он. — Хотя, честно говоря, от одной мысли об этом кишки выворачивает. Я в течение долгого времени стремился стать невидимым для общества. А это в нашем бизнесе совсем не просто. Очень непросто. — Он замолчал. — И тут появляешься ты и в один день все рушишь.
