— Мы могли просто пожениться, — капризно проговорила она, надув красивые губки.
— Не могли. Ничего больше не будет просто в твоей жизни. Ты без одного дня невеста президента. Все, что касается меня чертовски сложно. Единственное, что я имел из разряда «просто» — это побыть пару дней с друзьями, но ты и это умудрилась превратить в сложно. Спасибо, блять.
— Ты выругался, — подметила она мстительно.
— Знаю, — подтвердил я раздраженно.
— Президенту нельзя ругаться матом.
— Знаю.
— Тебе придется вести себя подобающе. Мне не нужен муж с грязным ртом.
Она пыталась свести разговор в шутку, но я был не расположен веселиться и отрезал:
— Мне вообще не нужна жена, но кто бы это учитывал?
Лиз опустила голову, замолчала, продолжая дуть губы. Как будто это я ее заставлял выходить за президента. Не сказав ни слова, она направила лошадь к повороту на проселочную дорогу. Мы пересекли поле в тяжелом молчании. Холмы становились все ближе, и я мог немного отвлечься от всего происходящего. Природа Шотландии прекрасна поздней весной. Вереск, конечно, не увидишь, но и без него глаза не закрываются. Хочется смотреть без остановки, не моргая.
— Я действительно не хотела портить тебе выходные и жизнь, Андрей… — неожиданно прервала мои мысли о природе Элизабет. — Но…
— Но так уж получилось, да?
Я снова не мог сдержать сарказм.
— Я пытаюсь извиниться.
— Ты уже пыталась. Я не оценил.
— И снова не оценишь?
— Пожалуй, нет.
Она опустила глаза, всхлипнув, и мне тут же стало жаль ее.
Черт, мне не нравилось доводить ее до слез. Я не хотел, чтобы она плакала. Но и злиться не мог перестать.
Мы оказались у деревьев. Я уже собирался сказать что-то доброе для разнообразия, но не успел.
— Здесь, — проговорила Лиз, спешиваясь.
Я должен был помочь, ей, конечно, но когда мы придерживались этикета?
Она привязала лошадь и прошла вдоль дороги. Я тоже поспешил оказаться на земле. Вид открывался волшебный. Ярко зеленые поля, на которых паслись, как будто нарисованные, овечки, холмы, увитые тропинками и бесконечно высокое небо, почти без облаков сегодня. Идеальный день и идеальное место для романтического свидания.
Просканировав местность, я отметил блеск объектива у дальнего дерева. Папарацци на месте и достаточном расстоянии, чтобы не раздражать.
— Подойди ко мне, — приказал я, оценивая прямо сейчас ее более-менее довольный вид.
Лиз сделал шаг вперед, но тут же встала, как вкопанная, уточняя:
— С какой стати?
Я сам сократил расстояние между нами, взял ее руки в свои. Она едва заметно дернулась от неожиданности. Ее пальчики чуть дрожали в моих руках.
Как ни крути, а не только расчет руководил ее действиями. Сейчас точно она трепетала от волнения, а не из-за страха. Я видел это в ее глазах, поднося руки Лиз к своим губам. Оставляя на ее пальцах Легкие поцелуи, я слышал, как сбивается дыхание принцессы. Определенно, я ей не противен. Это открытие было приятным. А вот второе заинтриговало.
Я сделал в вдох и ощутил на ее пальцах странный запах. Он смешался с ароматом кожаного повода, но все равно остался и был весьма интересным.
Отпустив левую руку Лиз, я еще раз поцеловал пальчики правой. Дьявольская улыбка разрезала мой рот.
— Где сегодня ты себя трогала? — спросил я. — И когда?
Она мгновенно покраснела до корней волос и вырвала руку.
— Не собираюсь тебе отвечать.
- Признайся, ты ласкала себя, принцесса, — продолжал я смущать ее и чувству себя при этом невероятно хорошо.
— Отвали. — огрызнулась Лиззи и полезла в корзинку, которая была прикреплена к моему седлу. — Мы будем завтракать? Я голодна.
— И не только по части еды, как я понимаю. Может ты вчера слишком рано вызвала отца. Мы могли продолжить…
У меня не было сил остановиться.
— Заткнись, — снова злилась Лиза.
— Когда ты успела провести сеанс мастурбации? В машине? Нет. Я бы заметил. В вертолете? Вряд ли — слишком много народу. У себя в комнате? Ты была там минут пять-десять.
Она застонала, и я понял, что попал.
— Андрей, пожалуйста, — взмолилась Лиза, доставая плед и расстилая его на ровной поверхности под деревом. — Прекрати. Я очень тебя прошу.
- Ответь мне на один вопрос, и я отстану.
— Не буду.
— Тогда мне придется…
— Ох, ладно! Давай, что за вопрос.
— Ты обо мне думала?
— Нет, — резко и сразу выпалила она.
— Врешь.
— Ты просил ответить, а не ответить правду, — нашлась она. — Так что закончили.
Мне пришлось согласиться.
— Ладно. Твоя взяла.
— Я всегда выигрываю, — ответила Лиз не без бахвальства.
Она присела на плед и буквально вывалила все из корзинки.
— Не спеши, — попросил я. — Нам все нужно делать красиво и медленно.
Она захныкала.
— Можно я спрячусь за дерево и уничтожу этот сэндвич за минуту? Я очень хочу есть.
— Нельзя. Я покормлю тебя.
Она снова капризно захныкала, изображая избалованную аристократку. А может и не изображала. В любом случае мне нравилась ее легкая жеманность в сочетании с острым языком. Лиз смирилась и не возражала, пока я закладывал в ее рот кусочки еды. Она действительно проголодалась. Глотала, почти не жуя и постанывала от удовольствия и нетерпения.
Разумеется, мой член был в восторге от ее блаженного лица и звуков наслаждения. Я пытался игнорировать эрекцию. Порно для «Сан» точно не стоит играть здесь и сейчас. Когда Лиз насытилась, я велел покормить меня. Она не спорила и вроде даже наслаждалась. Слишком поздно я понял, что снова влип в ее игру.
Едва я утратил бдительность, Элизабет начала хулиганить. Она испачкала мне губы клубникой и приблизилась.
— Я такая неаккуратная, — проговорила она, проводя пальцем по моей нижней губе. — Сейчас уберу.
Стерев волокна клубники, она сунула палец себе в рот и пососала. При это в глазах плясали черти. Она знала, что я знаю, где был этот пальчик совсем недавно. Она знала, как я отреагирую на это «невинный» жест. Она все еще думала, что может диктовать правила.
Ее губы становились все ближе и ближе. Я хотел поцелуя. Я обожал целовать ее. Я пристрастился к ее рту, как наркоман. С первой же дозы. Но сейчас все это было неважно. Больше я не позволю ей управлять моими слабостями.
Сжав ее плечи, я остановил Элизабет, запрещая двигаться. Она удивленно округлила глаза. Наши губы все еще были близко. Я чувствовал тепло дыхания и кожи, ощущал аромат клубники, которую она тоже ела.
— Разве сейчас не лучший момент для поцелуя? — спросила Лиз почти касаясь моих губ своими.
— Да. Но это не тебе решать. — Я поцеловал ее и добавил: — Запомни. Только я решаю, Лиз. Ты подчиняешься. Делаешь то, что говорю я или…
Не закончив фразу, я снова поцеловал ее. Едва касаясь и чувствуя, что она хочет большего. Да, сейчас я точно управлял ее желаниями, а не она моими. От этого стало чуть легче. Я отвык без руля во всех смыслах этого слова.
— Ты или..? — напомнила Лиз, когда я отстранился.
— Я или моя помощница. Она будет курировать нашу… ммм… ситуацию. — Я отпустил ее и поднялся. — Собираемся. Для прессы достаточно. Пожалуй, даже многовато.
Лиза процедила сквозь зубы:
— Не только для прессы.
Больше мы не разговаривали. Молча вернулись в КаслТорн, разошлись по комнатам, встретились только вечером, чтобы прогуляться по саду. Нас снова снимали. Я бесконечно долго говорил по телефону. Лиза старалась делать вид, что ей хорошо со мной рядом. Потом мы пили чай в беседке с Беном и Кэти. Для создания видимости одобрения родителей, конечно.
На следующий день все газеты опубликовали наши фото. Бенингтон сделал краткое заявления, подтверждая помолвку дочери с президентом России.
Еще через день мы отправились в Эдинбург, чтобы сесть в самолет и отправиться домой. Вернее, это я летел домой, а Лиз…
Впрочем, скоро Москва-Кремль станет ее домом. На пять лет, как минимум.
