– Я поеду с тобой Ась, – выступает Ника вперед.
– Успокоились все! – рявкает полицейский. – Мы что в курятнике? – борзо осаживает Веронику. – Выполняем приказ, а то еще статью пришьют за сопротивление органам власти! – Давайте – этого в машину! – командным голосом отдает приказ, этот у них видимо главный. – А ты со мной поедешь!
Хватает за локоть тянет на выход. Меня всю трясет.
Картина вырисовывается совсем не радужная. Германа без сознания волокут к машине, я иду следом. Чувствую себя преступницей.
– Ну, что доигралась? – слышу ехидный смешок Вадима прежде, чем меня посадили в машину. – И поверь мне, дорогуша – это только цветочки. За такое, – он подцепляет свою вывихнутую челюсть пальцами – пойдешь у меня по “этапу” и будешь там заключенным кудри накручивать и стричь и за ипотеку платить. Поняла?
Глава 6
И если пока мы ехали до участка, я еще питала надежду на то, что там-то точно со всем разберуться: то оказавшись в серых неприветливых стенах полицейского отделения – поняла, что выбраться мне будет непросто.
Мои объяснения, как оказалось и никому не были нужны. Меня в отличие от Германа посадили в общую камеру с реальными “нарушителями закона”.
Запах смрада мгновенно пропитал мою: одежду, волосы, кожу. Закрыв рот и нос ладонью, прошла в самый дальний угол. Уперлась плечом в стену.
В голове промелькнула мысль о том, куда могли увести мужчину. Я только краем глаза успела заметить, что его потащили дальше по коридору…
Сердце неожиданно сжалось в комок, стоило только представить, что сейчас может происходить в камере. А вдруг полицейские избивают Германа? Но ведь это не справедливо! Мужчина ничего не сделал плохого?! В отличие от Вадика, он пытался не навредить, а защитить!
– Эй, зенсина, – услышала рядом с собой, откуда снизу шепелявый то ли мужской, то ли женский голос, было не понятно.
Опустила глаза. На полу, привалившись к стене, сидел достаточно молодой парень. Хоть по его одутловатому лицу и трудно было угадать возраст, но я не угадывала: я точно знала. Я угадала парня. Это Ромка, внук моей постоянной клиентки. Мы живем с ней по-соседству.
– Рома?! – удивленно шиплю, присаживаясь рядом с ним на корточки. – Что ты тут делаешь? Что с твоим лицом?
Парень часто заморгал глазами. И уже через пару секунд, его брови удивленно поползли вверх:
– Ася?! – он подобрался. – Сто вы тут делаете?
– Боже, – схватила паренька за щеки, покрутила в разные стороны. – Тебе… зубы выбили?
Ромка смутившись, прячет взгляд.
– Ром, отвечай, немедленно! Людмила-то знает, что ты здесь? – у меня все трепещет в груди.
Парень совсем еще ребенок. Ему только-только восемнадцать исполнилось. Разве можно так с ним? Что он мог сделать такого, что с ним так обошлись?
Рома продолжает молчать. Я резко выпрямляюсь. Решительно подхожу к решетки. Выглядываю, кого-то из сотрудников полиции. Я этого так не оставлю. Что за беззаконие творится? Я Людмилу и Рому знаю уже больше пяти лет и ни разу не замечала за парнем аморального поведения.
– Товарищи! Тоооварищи! – повышаю голос так, что эхо отзеркаливает от бетонных стен, разносится по зданию.
– Ася, не нузно. А то и вам достанется. Они после праздников совсем озверели. Мы с ребятами, куражились, отдыхали в парке на плосяди. Так они не разобравшись, потолкали нас всех в Уаз и сюда привезли. Я тут несколько дней сизу…сижу. Извините, – выдает на одном дыхании.
А потом прикрывает рот, отворачивается. Наверное заметил, как я поморщилась из-за запахов исходящих от него и от помещения в целом. Сдержать отвращения к этим “ароматам” не смогла.
– Это чистой воды беззаконие! Такое нельзя оставлять без внимания, – цежу сквозь зубы, и поворачиваюсь к решетки с тем настроем, чтобы вновь позвать представителей власти, когда натыкаюсь, на холодный колкий взгляд бледно-серых глаз невысокого пузатого мужика. Его лысина на макушке поблескивает в свете люминисцентных лампа, в круглых, больше похожих на поросячьи, глазах не было ни намека на человечность. Красное лицо с пухлыми щеками и тонкими губами, сидело на массивной короткой ее, которую перетягивала пуговица голубой рубашки.
– У вас имеются какие-то претензии к нашей работе барышня?
Смерив меня блуждающим липким взглядом, остановил его на моих губах. Хмыкнул.
– Да, есть, – вздернув подбородок, смотрю ему прямо в лицо, игнорирую его глумливую усмешку.
– Ну раз есть. Слушаю, – иронизирует.
– У меня к вам вопрос по этому молодому человеку, – сухо говорю.
И по тому, как взлетели тонкие брови полицейского вверх, поняла, что удивился.
– И что же с ним не так? Он вам кем-то приходится?
– Да. Это мой племянник, – вру без зазрения совести. – Мне бы хотелось знать на каком основании вы его удерживаете здесь и даже не даете возможности позвонить!
– Да, у нас тут целый семейный подряд, – посмеиваясь окидывает нас с Ромой общим взглядом. – Значит: один дебошир и пьяница. Вторая: промышляет организацией заказных преступлений прекрасно ничего не скажешь…
– Прекратите! Это не правда! Зачем вы придумываете!?
В серых глазах промелькнула молния. Челюсть мужчины напряглась. Желваки заиграли. Я прикусила губу сделала шажок назад.
Цыкнув языком. Мужчина сплюнул через зубы и решетку мне под ноги.
Втянула голову в плечи.
Ох и не нравится мне его взгляд! Ох, как не нравится!
Полицейский достает ключи, а я делаю еще один шажок в глубь помещения. Здесь хоть и пахнет отвратительно, но это место мне кажется более безопасным, чем где-то там за его пределами, в серых-голубых коридорах.
Щелкает замок и я вздрагиваю.
– На выход, – цедит сквозь зубы, кивая в мою сторону головой.
– Куда?
