и представлять, чем могло бы это закончиться, если бы я не сказала, что правильным было бы ему уйти. Приняла тот факт, что все действительно закончилось. И желание копаться в прошлом — искать виноватых и причины чьих-то поступков, — бесконечно приближалось к нулю. Зачем биться в закрытые двери, если можно найти другие.
Оказывается, мы все-таки можем находиться вместе, в одном помещении, наедине. Хотя и сложно сосредоточиться на работе. Мои мысли разгуливают, где угодно, только не там, где должны. Дома, без его присутствия, я сделала бы гораздо больше. Давно бы нарисовала эти диаграммы.
Да, я могла бы встать сейчас и уйти. Никифоров ничего бы мне не сделал. То ли из-за жалости, то ли из-за своих принципов. Но каким-то внутренним чутьем я понимала, что это все не просто так, но и спрашивать о его мотивах — это будет очередное унижение для себя. Поэтому сейчас я готова была сидеть тут и работать. Показать, что меня это не задевает. Я никогда не боялась работать. А в этом офисе можно даже жить, а не то что работать сверхурочно.
Хотя интересно было бы покопаться в его голове. Что он думает. И думает ли обо мне.
— Я иду на совещание, — ставит меня в известность Никифоров, — досидишь до пяти — и можешь быть свободна.
— Хорошо, — киваю и возвращаюсь к экрану ноутбука.
Набираю цифры в таблице, пытаясь сосредоточиться на данных. Не отвлекаться на то, что он смотрит на меня, пока собирается. Хочет что-то сказать или спросить, но молчит. Хорошо, что сегодня я с распущенными волосами и не видно, как вспыхивают уши. Я же делаю сосредоточенное лицо, не “замечая” его.
Я выжидаю положенное время, собираю вещи и покидаю наш кабинет, но хочу побродить тут еще. Замечаю наверху огромные полупрозрачные буквы AG, декорированные зеленью.
Беру стаканчик кофе и поднимаюсь туда, на самый верхний уровне атриума, прямо под стеклянную крышу, где размещается главная релакс-зона. Располагаюсь в мягком кресле среди зелени.
Усаживаюсь в кресло поудобнее и делаю глоток напитка. Все сделано стильно, дорого, но не вычурно. Мне бы сюда кровать и стол, и я могла бы проводить тут время бесконечно.
Не знаю, сколько я тут сижу, но это место определенно лучше подходит для свиданий, чем у автомата с кофе. Надо завтра пригласить сюда Артура. Выкидываю пустой стакан в урну и направляюсь в гардероб, где забираю свою одежду, и спускаюсь вниз.
Едва двери лифта разъезжаются, отмечаю, что на первом этаже и не пахнет концом рабочего дня. Все здание живет по своему графику, а один маленький его сектор не меняет ровным счетом ничего. Направляюсь к выходу, застегивая на ходу пальто.
Приближаюсь к двум разговаривающим мужчинам и инстинктивно бросаю взгляд на часы над дверью. Почти половина шестого. Я задержалась на двадцать минут, поэтому теперь у босса могу еще и бонус потребовать. Улыбаюсь своей шутке, потому что знаю, что не буду этого делать. Ни одной претензии он больше не услышит от меня. И он может говорить, что хочет. Делать я, все равно, буду по-своему.
— До свидания, — прощаюсь с мужчинами, замечаю задумчивый взгляд Марка, разворачиваюсь и выхожу на улицу.
Первые капли неприятно бьют по неприкрытой шапкой голове, заставляя собраться и напрячься телом. Прохладный ветер порывом проникает за воротник и заставляет дрожать. Спускаюсь с лестницы, мечтая поскорее очутиться в своей машине. Но за последней ступенькой меня ждет настоящее испытание.
Делаю шаг, а каблук скользит по обледеневшему асфальту, не собираясь тормозить. Дождь и гололёд — просто фееричное сочетание. Ухаю, размахивая руками, и пытаюсь схватиться за воздух. Пусть и с трудом, но у меня получается удержать равновесие. Даже думать не хочу, как это смотрится со стороны. Как вообще так получилось, что тут не посыпали песочком?
Пожалуй, разуться сейчас и пройти в носках, было бы проще, чем скользить на каблуках. Переставляю ногу на несколько сантиметров, чтобы попытаться маленькими шагами добраться хотя бы до тротуара и вызвать такси. Сесть за руль сегодня я уже не решусь. Мои навыки вождения отличаются от навыков по ремонту, поэтому, пожалуй, вызвать автомобиль будем самым здравым решением.
Но моя крошечная попытка терпит неудачу, потому что подошве просто не за что зацепиться. Я будто выехала в летней резине на первый снег.
— Не самая подходящая обувь, — слышу за спиной знакомый голос. Кажется, он даже немного злорадствует. Чтоб его.
Оборачиваюсь на Никифорова, он — в темном расстегнутом пальто и с объемным шарфом, обвитым вокруг шеи. В таком прикиде он совсем не похож на того Марка, которого я знала два года назад, — этот прошел через руки стилиста. И, хотя все красиво и со вкусом, но это не его стиль. Он какой-то искусственный.
— Слушай, Никифоров. — Прихожу в себя и останавливаю его, когда он равняется со мной. — Будь другом, помоги дойти до стоянки, чтобы хотя бы такси меня могло забрать. Я в такой гололёд не рискну сесть за руль.
Его брови в мелких каплях дождя дергаются вверх, показывая, а почему бы и нет, и Марк подставляет локоть. Как за спасательный круг, цепляюсь в жесткий драп и попадаю в его личное пространство, окутанное облаком парфюма. Его он не изменил, а я до сих пор так и не знаю названия. Еще раз глубоко вдыхаю, пытаясь выделить знакомые ароматические атомы. Что там, кедр или карнаубская пальма? Я могу отличить по запаху бензин от солярки, “вонючки” в машинах, но элитный парфюм — это не про меня. Хотя, пахнуть так вкусно, — противозаконно. Эта аксиома непоколебима.
Чувствуя надежную опору, я делаю шаг. Он уверенно идет, будто у него в туфлях шипы вделаны, я же мелкими шагами переступаю, чтобы не создавать ситуацию падения и не оказаться под ним или на нем.
— А что король Артур, укатил на колеснице?
Ох, Никифоров, нехорошо подслушивать. И какая тебе разница, с кем я общаюсь?
— У кого-то босс адекватный и отпускает их раньше, и уж тем более не оставляет на отработку.
— Я, значит, неадекватный? — По моей правой скуле скользит его взгляд, но я предпочитаю смотреть себе под ноги, чем на него.
— Ты занудный, — фыркаю в ответ. Сейчас наши отношения на самом деле напоминают старую дружбу. Но дружить семьями с ним я в любом случае не планирую. Дружбы между мужчиной и женщиной в принципе быть не может. А уж между бывшими — и тем более.
— Сейчас оставлю тебя прямо тут, будешь ползком добираться. А лучше — можешь сразу ползти
