и за мной должны ухаживать, а не наоборот. Но уже ладно, раз встала, донесу.
– Блиц-опрос окончен? – спрашивает Иван, наливая кипяток в чашки.
– Да. Подведем итог: пообщавшись с тобой, я укрепилась во мнении, что мне жаль мою подругу, которая вышла за юриста. Все вы придирчивые зазнайки.
– Зато с нами интересно, – парирует Иван.
– И у вас завышенное самомнение.
– Которое выросло не на пустом месте.
Закатываю глаза и, подхватив протянутую мне вазочку с печеньем, иду к столу. Я ведь даже не заметила, как он подключил меня к накрыванию стола! Но уже в следующую минуту я несу тарелку с разложенными на ней кусочками шоколада, конфетами и шоколадными драже.
– О, а ты сладкоежка, да? – киваю на богатство сладостей на столе, пока сажусь.
– Еще какой.
– А я вот сладкого не ем.
– Совсем? – брови Ивана подскакивают вверх.
– Абсолютно.
– Так вот почему ты такая злая и на людей бросаешься. Ты лишена сладенького.
Он подмигивает, а я прямо застываю. Совершенно неожиданный жест от такого мужчины. Кажется, он и игривость – это настолько полярные понятия, которые никогда не получится даже произнести в одном предложении. Словно две параллельные прямые, которые, к тому же, существуют в разных плоскостях. И тут вдруг подмигивание. Удивил ты меня, Иван Богомолов.
– Мы уже перешли к флирту? – спрашиваю самым елейным тоном.
– Мне кажется, мы из этого режима не выходили.
– А, то есть, когда ты назвал меня агрессивной, это был комплимент?
– Ась, ты в курсе, что иногда тебе хочется закрыть рот самым грубым образом?
Как только эти слова слетают с его губ, мое извращенное подсознание рисует та-а-акие картинки, что я даже чувствую, как краснеют щеки. Чтобы скрыть неловкость, я хватаю печенье и, даже не думая, откусываю. Но, когда начинаю медленно жевать, торможу и перевожу встревоженный взгляд на Ивана. Этот негодяй широко улыбается и забрасывает в рот конфету.
– Вот теперь ты можешь сказать, что ешь сладкое, – довольным тоном заключает он, а я думаю о том, насколько грубо будет подойти к раковине и выплюнуть пожеванное печенье в ведро. Решаю, что, наверное, хватит впечатлительному Ивану смотреть на мои выходки, надо показать еще и то, что я воспитанная девушка, а потому проглатываю печенье и тут же запиваю чаем.
– Невкусное, – выношу вердикт и откладываю на край вазочки оставшийся кусочек.
– Тогда попробуй конфету, – голосом соблазнителя предлагает Иван. И улыбается так, что хочется перепробовать все конфетки из тарелки.
– Я же сказала, что не ем сладкого.
– Иди сюда, Ася, – произносит Иван низким голосом, и я могу поклясться, что от этого внутри меня начинается какая-то особенная вибрация. Но по причине бестолкового протеста качаю головой. – Ася, подойди.
Не знаю, что такого в его тоне, но я уже поднимаюсь и шагаю к нему. Наверное, просто хочу секса, раз становлюсь настолько податливой.
– Вообще в постели, как правило, веду я, – заявляю, встав между его разведенными ногами.
– Мы не в постели, – безапелляционно заявляет он. – Но и там тебе покомандовать не доведется.
Иван подхватывает меня за талию и усаживает к себе на колени. От неожиданности я ахаю, а потом широко улыбаюсь. У него на коленях уютно и надежно, крепкая рука удерживает меня на месте, и от этого собственнического жеста по телу разбегаются мурашки. Ваня берет конфету и подносит ее к моим губам.
– Открой рот, – хриплым голосом произносит он, глядя на мои губы.
– Змей-искуситель, – говорю я. – Но нет, я не ем сладкого.
– Открой рот, Ася, – приказным тоном. Если бы он попросил это для чего-то другого, я бы, пожалуй, не стала мешкать, но конфеты… нет. – А если так?
Он зажимает конфету между зубами и ждет, пока я откушу от нее кусочек.
– Пошлый прием, – выдаю, а сама глотаю слюну, так соблазнительно выглядит рыжий с конфетой, что мне прямо внезапно захотелось сладостей.
Он приподнимает брови, взглядом настаивая на том, чтобы я выполнила его приказ. И я наконец сдаюсь. Пытаюсь подразнить, перехватив конфету зубами, но Иван не оставляет мне ни единого шанса. Нырнув пальцами в мои волосы, он сжимает их на затылке и буквально впечатывает мои губы в свои. Я пытаюсь откусить конфету, но он проталкивает ее мне в рот целиком и ныряет языком следом за ней. До этого контакта я думала, что откушу кусочек и выплюну, но Ваня в прямом смысле гоняет конфету по моему рту, и та начинает таять. Слишком приторный вкус взрывается на языке, растворяясь в умопомрачительном вкусе рыжего, и я плыву. В какой-то момент начинаю теряться, где наши языки, а где конфета. Она уже давно растворилась, а мы все продолжаем целоваться, как сумасшедшие, и, кажется, никогда не сможем остановиться. Такое ощущение, что мы голодали друг без друга и тут наконец получили желаемое. С таким напором, как у Ивана, я даже боюсь представить, что он умеет в постели. И сейчас, когда он снова хватает меня за талию и усаживает перед собой на столешницу, мне, кажется, представился шанс убедиться в его навыках.
– Ничего не будет.
Как только Иван произносит эти слова, клянусь, вся кровь, которая прилила к голове и ниже пояса, собирается в районе сердца и одной большой волной ухает вниз.
– Ничего не будет, пока ты не будешь готова отдать мне контроль, – добавляет он.
– О, да у нас тут доминант? – с иронией спрашиваю я, но голос дрожит.
– У нас тут мужчина, Ася, – строго произносит он, а я начинаю ерзать от нетерпения. Теперь хочу еще сильнее.
– Так я отдала тебе контроль, даже позволила засунуть мне в рот конфету! – восклицаю, а потом беру со стола его чашку с чаем и делаю большой глоток, смывая приторный вкус.
– Здесь не поспоришь, – соглашается он, а сам тем временем кладет ладони на мои колени и медленно разводит их в стороны, глядя на меня с ироничной ухмылкой. – Что ж, Ася, давай-ка попробуем понять, что тебе нравится в сексе. – Я уже открываю рот, чтобы выдать ему короткий, но жизненно важный список, но Иван качает головой. – Люблю эксперименты, а ты сейчас загубишь все на корню. Прикрой ротик, позже мы и ему найдем применение.
Пока Иван задирает мою юбку, я пытаюсь не начать скулить от счастья и предвкушения. И, чтобы держать себя в руках, мысленно прохожусь по личному списку:
1. Я должна быть сверху. Всегда. Ладно, если мы стоя, это невозможно, так что лицом к лицу допустимо, сзади и все такое. Но точно не он сверху.
