Во-первых, пялиться на то, как мужик надо мной пыхтит, – то еще удовольствие. Во-вторых, зачастую прямо на меня капает пот. А это фу. И третье: я прямо задыхаюсь, когда мужчина сверху. Складывается впечатление, что он хочет задавить меня.
2. Никаких заглатываний и прочих извращений, которые доставляют мне дискомфорт. Ладно, немного извращений можно потерпеть с правильным мужчиной. Наверное. Пока еще мне такой не попадался.
3. Никакой скуки в постели. Может, его стоит предупредить, что я могу свалить, если не проникнусь нашим сексом? А то будет стараться, а я просто свалю, оставив его со стояком. Было такое пару раз, и я услышала про себя много нелицеприятного.
Но, кажется, ничего из того, что я перечислила в своей голове, с Иваном мне не грозит. Его руки уверенно скользят по внутренней стороне моих бедер, распаляя, когда оголяют каждый следующий сантиметр. По коже бегут пылающие дорожки, следуя за широкими ладонями. Ваня так уверенно вжимает пальцы в мои бедра, как будто он с ними близко знаком. Самое странное, что между нами нет никакой неловкости, которая обычно сопровождает первый секс. Только электричество, которое все громче потрескивает в воздухе.
Наконец юбка полностью задрана, и я ахаю, когда Иван проводит пальцами по моим трусикам. Едва касаясь, но по телу проходит волна дрожи. Этот искуситель улыбается, замечая каждую реакцию моего тела на его прикосновения. Ведет пальцами вдоль кромки белья, а потом ныряет под них и сдвигает ткань в сторону. И все это так медленно, как будто хочет поиздеваться надо мной, довести до состояния, когда я начну умолять трахнуть меня.
Закрываю глаза, как только пальцы касаются чувствительных лепестков. Шумно выдыхаю, когда он начинает поглаживать их. То легонько, то ныряя глубже и надавливая сильнее. Размазывает смазку по промежности, проникает внутрь, толкается слегка агрессивно, а потом снова мягко и нежно. Мои бедра напрягаются от чувственной ласки, внутренности сводит, а изо рта вырываются хриплые стоны. Я начинаю елозить бедрами по столу.
– Не двигайся, – тихо приказывает Ваня, и у меня даже не возникает желания поспорить с ним. Потому что магия, которую он творит своими пальцами, напрочь ломает все мои барьеры. Они просто разлетаются в стороны, и я парю на грани удовольствия.
Ваня ускоряется. Теперь большой палец надавливает на клитор, а два пальца врываются в меня быстро и ритмично. Это сочетание сводит с ума. Я все жду, когда его язык заменит большой палец, но Иван не торопится. Распахиваю глаза и ловлю его на том, как он облизывает губы, наблюдая за своими движениями. На его виске пульсирует жилка, руки покрылись выступающими венами, челюсти крепко сжаты, а брови съехались на переносице. Сейчас он настолько сексуальный, что я готова пересмотреть некоторые принципы. Мне кажется, ему бы я позволила нависнуть надо мной, если он так же будет смотреть мне в глаза – с жаждой, которая, кажется, накрывает его с головой. Как меня – мой оргазм, внезапно обрушивающийся от его движений. Ладно, не так уж и внезапно, его, как всегда, предваряет и дрожь, и жар в позвоночнике, и покалывание в затылке, и даже ощущение горячих ступней. Но я так увлеклась любованием, что упускаю то самое мгновение зависания на грани, и наконец взрываюсь. На пару секунд я даже слепну, а в ушах слышно только шум крови, которая долбит в виски, пока все мое тело трясется.
Ваня еще нежно поглаживает меня, ловя пальцами пульсацию, а я задыхаюсь. Если он такое творит руками, то что же он может своим членом? Моргаю, наводя резкость, и сталкиваюсь с его горящим взглядом. Ваня подносит руку ко рту и облизывает свои пальцы, глядя на меня. Это так чертовски порочно и горячо, что можно получить еще один оргазм.
– Ты красиво кончаешь, – произносит он севшим голосом, а потом… возвращает мои трусики на место и поправляет юбку.
Мои брови подскакивают вверх.
– Это все? – спрашиваю разочарованно. В принципе, мне жаловаться не на что, я получила свой оргазм, но он как будто неполноценный, я ведь на другое рассчитывала.
– Все, – спокойно отвечает Иван.
Я сползаю со стола и хочу пойти на свое место, но Иван не выпускает меня. Откинувшись на спинку стула, он смотрит снизу вверх. Я вижу, что он возбужден, но при этом ничего не пытается с этим сделать. И это так странно. Неужели…
– Ты гей? – спрашиваю первое, что приходит в голову. Он качает головой, закусив нижнюю губу. В глазах бесята смешиваются со смешинками. А потом до меня доходит, и я ахаю. – О, боже, ты импотент. В смысле, прости, это, наверное, жутко ранит. Просто не знаю, как мягче это произнести. В смысле, ты просто не можешь… – Я опускаю красноречивый взгляд на его пах, но черные джинсы и приглушенный свет мешают мне рассмотреть подробности.
Снова смотрю на Ванино лицо. Теперь в его взгляде нет улыбки, он хмурый и сосредоточенный.
– Ты не обижайся, – тараторю я. – У тебя искусные пальцы. Что, в принципе, логично. Если мужчина не может… – Мне хочется треснуть себя по лбу, чтобы я наконец заткнулась, но после оргазма я в принципе не сильно адекватная, а тут еще такая шокирующая новость. – То есть, столько ведь альтернативных способов. Можно игрушки использовать или, как ты, пальцы. Можно еще язык…
– Замолчи, Ася, – тихо цедит он сквозь зубы.
– Но ты не переживай. Я никому не скажу, твоя тайна умрет вместе со мной. Но ты знаешь, у меня дома есть…
Я не успеваю договорить, как Иван вскакивает со стула, хватает меня за затылок и резким движением разворачивает спиной к себе. Через мгновение я уже прижата щекой к столешнице, а мои трусики снова отодвигают в сторону.
– Что ты…
И снова он затыкает мне рот, но на этот раз проникновением туда, где все еще пульсирует от полученного удовольствия. Его член врывается в меня, и я поднимаюсь на носочки, не в силах выдержать такое жесткое вторжение. Выставляю руку и давлю Ване на бедро, пытаясь оттолкнуть. Войдя полностью, он останавливается и наклоняется к моему уху.
– Скажи мне, Ася, – цедит он, – это похоже на то, как ведет себя импотент?
– Нет, – выдыхаю я.
Он хватает меня за хвост и наматывает его на кулак, снова прижимая мою голову к столу. И трахает так, что я срываю голос от криков. Под гребаным правильным углом, на правильную длину, каждый раз нажимая на заветную точку внутри, отчего я, кажется, умираю и тут же воскресаю. Он врывается жестко, наши бедра, сталкиваясь,
