одно из бабушкиных высказываний, и я невольно фыркнула.
Она ничего мне не запрещала, но все новое и подозрительное воспринимала драматично. Была у меня идея петь в группе, так бабуля мне в пример Элвиса привела — пел, мол, и допелся. Умер на унитазе. Порой эти похоронные настроения бабушки меня раздражали, порой — веселили, но в общем-то я уже привыкла.
— Лиза? Мне нужно о чем-то знать? — строго спросил папа.
— Нет, — невинно ответила я, и поставила перед ним чашку.
— Пойду руки мыть, — вздохнул он, но явно мне не поверил.
— Никит, на кухне ополосни руки. В ванной в раковине порошок, Лиза уборку затеяла. Не стоит его смывать, — вдруг произнесла мама.
Сначала я удивилась — никаких Комэтов я в раковину не насыпала, а потом поняла — мама оберегает меня от расспросов, и немного расслабилась.
Я люблю свою семью, а отца просто обожаю. Он не мой родной отец, они с мамой поженились, когда мне семь лет исполнилось. И я смутно, но помню свои мысли — а полюбит ли он меня? Шугалась сначала, стеснялась его папой называть, хотя очень этого хотела. Еще и в школе поделилась с девочкой, что у меня новый папа, а та возьми, да и заяви, что ее мама тоже замуж вышла, и в доме ребенок появился от нового мужа. А значит, скоро ее сдадут в детский дом. И меня тоже.
В итоге никого из нас, конечно, никуда не сдали, все это — детские страшилки, и только. Но страху я натерпелась. И папа заметил. Помню, как он подошел ко мне, и пообещал, что будет и любить, и защищать. Всегда.
И слово он свое держит крепко.
Я обняла папу со спины, поцеловала в колючую щеку, и почувствовала — расслабился. Пронесло, кажется — за еду принялся. Ну слава Богу!
— Виктор заезжал? — спросил он.
— Да.
— Обидел? — папа уловил мой недовольный тон, и я махнула рукой.
— Не обидел, а… не знаю. Как все выяснится — расскажу.
— Он мне не нравится, ты в курсе. Так что, если разбежитесь — я горестно вздыхать не буду.
— По-моему, Витя — милый мальчик, — вступилась за Вика мама.
— Не мужик, — отрезал папа, и запил это резкое высказывание чаем. — Сейчас перекусим, и покажешь, как устроилась. Экскурсию по свои хоромам проведешь. А затем… узнаешь. У нас с Надей для тебя сюрприз. И дочка, не волнуйся, каждый день и правда кататься к тебе не будем. Просто пока не привыкли, что ты — одна, неспокойно было, вот и решили заехать.
— Решили — и хорошо. Сейчас я вам все покажу, и вы успокоитесь! — улыбнулась я своей семье, и мы принялись за завтрак.
* * *
АНДРЕЙ
Практика в офисе была днищем. Определили меня к юристу, и сказали — помогай. А помощь состояла в абсолютной лаже — за канцелярией бегать, кофе носить и бумажки ксерокопировать. Выдержал я недолго, поймал себя на мысли, что тянет не документ отксерокопировать, а свою задницу, и ткнуть ею в лицо душному адвокатишке.
Ну и не выдержал. Не могу я ходить в офис по часам, но заниматься там фигней. Либо уж дали бы работу — я бы делом был занят, либо просто поставили бы печать, что практика пройдена. А занимать свои дни херней я и сам умею, для этого офис не нужен.
— Так возьмете меня, или нет? — переспросил у шкафообразного полицейского — Анатолия Максимовича.
— Возьму, конечно. Рабочие руки-то нужны, чего бы не взять, — хмыкнул он. — Только, парень, если горишь идеей бороться с преступностью — ты не по адресу. У нас в деревне все не так.
Ну да: пьяные драки, воровство в магазинах и гопота.
— Бабулька кота потеряет, собаку, или коза убежит — она сюда идет. Лови, мол, Анатолий Максимыч. Или мужик после получки дома очнется, а машины нет — пьяный припарковался в чистом поле, домой на автомате дошел, а машины нет — он ко мне. Бабе под калитку монет кинут — она тоже ко мне, якобы прокляли ее, ищи, Анатолий, ведьму поганую, — перечислял полицейский, а я живо представлял себя, гоняющимся за Лизкиной козой. — Наркокартелей, перестрелок, бандитских разборок здесь нет и не было. Самое страшное преступление на моей памяти — это поджог амбара, любовнички там кувыркались, устроили романтику со свечами, кхм, дебилы, и все. Сгорел к чертям. Ну что, не передумал?
— Нет, — мрачно ответил я, и отряхнул костюм.
Лиза права была — выгляжу я так, будто у деда этот костюм спер. А все потому, что я еле выцепил вещи у чокнутой нимфоманки, на крыльце которой ночевал. И если джинсам и футболкам некоторая помятость не повредила, то в этом костюме только на погост. Чтобы взглянули разок, быстро гвоздями заколотили, и распрощались.
— Ладно, по половине дня у меня будешь. Проверка скоро, дела разгребаю, и в базу вношу — до часу дня будешь мне помогать. На пару дней занятие есть. Кстати, платить не буду, бюджетом не предусмотрено.
— Я и не рассчитывал, — хмыкнул я, и пошел за Анатолием Максимовичем.
Свободных денег у меня, конечно, мало осталось. Все, что было — в дело вложил. Сначала была идея машины закупать на востоке, на запад перегонять, и втридорога продавать. Потом были еще идеи, даже переехать всерьез планировал, а потом рискнул с парнями, и крипту майнить стал. Недавно железа докупил, и теперь на мели — все на компы ушло, но не у Антохи же просить. Да и из дела деньги не вытащить, я только недавно помощника вместо себя посадил, чтобы тот учился, а сам планировал дипломом заняться.
Теперь практика вот. Но бабло нужно. А значит, нужна подработка. Ну да ничего, справлюсь — сколько раз уже подрабатывал, а главное, теперь не только для себя надо. Одному-то что — еда есть, крыша над головой есть, и хватит. Но раз уж Лиза нашлась, то денег нужно больше. Гораздо больше. Лизе бы, конечно, не помешало задницу надрать за ее шуточки, но раз уж я теперь не один — нужно поднапрячься с баблом. Это раньше Лиза с мамкой и батей жила, а теперь вроде как я ее содержать должен.
Даже если она будет кочевряжиться.
А Лиза, зная ее, будет. Уже принялась мне нервы мотать.
Работа
