Я забыла, насколько Адриан красив. Он не отличается традиционной красотой, подобно модели или спортсмену, но он большой, намного больше меня. Его плечи как минимум в два раза шире моих. В его руках даже мои руки будут выглядеть крошечными. Я забыла о множестве вещей, связанных с ним, и о том, как все они мне нравились. Я никогда раньше не рисковала предаваться этому чувству, иначе это могло бы привести к чьей-то гибели. Но мне не кажется, что Адриана будет легко убрать с дороги.
— И что теперь? — спрашиваю я.
Адриан выглядит так, словно ждёт чего-то, и внезапно меня пронзает догадка. Если я здесь, и он обеспечивает мою безопасность, то я должна выполнить свою часть сделки. Учитывая его просьбу в казино, полагаю, ему нужно нечто большее, чем содержательная беседа и отменная партнёрша в картах. Я откидываю одеяла подальше от своих ног, и Адриан с недоумением смотрит на них, всматриваясь в пространство между плюшевыми одеялами и моими голыми конечностями.
Когда я не пытаюсь слезть с кровати, Адриан, кажется, успокаивается, всё ещё сжимая мою руку в своей.
Когда страх и неизвестное мне чувство скользят по моему позвоночнику, я медленно свожу колени вместе, а затем раздвигаю их.
Адриан вздрагивает так, словно я бью его под дых.
— Какого чёрта ты делаешь?
Моё лицо пылает, но это меня не остановит, особенно когда на кону стоит моя безопасность.
— Ты сказал, что я должна выполнить свою часть сделки, и я готова это сделать. Но тебе придётся взять на себя большую часть работы, потому что я не совсем понимаю, что делать. Ну, я понимаю, что и куда, конечно, но я никогда...
Я замолкаю, потому что выражение лица Адриана нельзя назвать иначе как убийственным.
13
АДРИАН
Я отдёргиваю руку и отхожу от Вэл в другой конец комнаты. Дверь в ванную закрыта. Я не иду так далеко, поскольку мне всё ещё нужно видеть Вэл. Даже когда она не в состоянии получить удовольствие, я в трёх секундах от того, чтобы принять всё, что она предлагает. Пламя, что разгорелось в моей крови, когда мы встретились, бурлит во мне, требуя, чтобы Вэл стала моей, и я боюсь, что не смогу долго продержаться. Особенно, когда она обнажается передо мной, предлагая всё, что я хочу.
— Ты в порядке? — спрашивает Вэл, и я вижу её нерешительность и испуг – всё это вновь из-за меня.
Я смотрю на неё и трясу головой, испытывая облегчение от того, что Вэл прикрыла бёдра, оставив обнажёнными только колени и ноги. Мои глаза опускаются к бинтам на её лодыжках, и это срабатывает с той же эффективностью, что и ушат ледяной воды. Я возвращаюсь к кровати, но не прикасаюсь к Вэл.
— Я в порядке. Есть моменты, которые нам стоит обсудить, и мы разберёмся с нашей сделкой, но не сейчас.
Она даже не пытается скрыть своё облегчение. Её предложение – всего лишь способ довести дело до конца. Если бы она была кем-то другим, я бы оценил её практичность. Я не уклонялся от необходимых, пусть даже неприятных, действий, чтобы вести дела. Но она не кто-то другой с этими волосами, глазами и прекрасным маленьким телом, которое я видел больше раз, чем мог вынести, с тех пор как спас ей жизнь.
Я смотрю на её лицо, игнорируя облегчение, чтобы уловить и другие эмоции Вэл.
— Ты поверишь мне, когда я скажу, что мы не ляжем в постель, пока тебе не станет лучше?
Вэл пожимает плечами, и я двигаюсь к ней, пока мне не удаётся заглянуть ей в глаза, наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга.
— Я не люблю ложь. В первую очередь это меня в тебе и подкупило. Пока ты честна со мной, я буду честен с тобой. Скажи мне, что ты поняла.
Вэл аккуратно прочищает пострадавшее горло.
— Я поняла, — шепчет она.
Я поднимаю её подбородок, чтобы взглянуть в большие оленьи глаза, и ищу в них убеждения, которые я увидел на вечеринке той ночью. Те убеждения, которые я увидел в её взгляде, когда Вэл пришла ко мне за помощью.
— У меня нет причин лгать тебе. Поверь, я обязательно затащу тебя в постель, просто не сейчас.
Она кивает, и я принимаю на веру слова Вэл о том, что она мне верит. Что ещё я могу сделать? Я отпускаю её подбородок и проверяю состояние бинтов. Всё на своих местах, и дышать становится немного легче.
— Мы поставили тебе капельницу из-за истощения. Если хочешь, я могу её убрать.
Вэл вновь кивает, на этот раз более решительно. Я поднимаюсь и хватаю спиртовые салфетки и пластырь. Я столько раз ставил капельницы, и несколько из них самому себе, что убрать её не составит труда. Вэл даже не вздрагивает, когда я протираю крохотную дырочку на её руке и перевязываю её.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, желая отвлечься на что-то, помимо её кремово-розовых бёдер.
— Нормально. Но мне немного не по себе. Я хочу принять душ.
— Я мыл тебя несколько раз губкой, но будет здорово принять ванну. Сейчас у тебя нет открытых ран, и, если ты добавишь в воду немного английской соли, это поможет свести некоторые синяки.
Я поднимаю глаза и вижу, что она улыбается. Ни лукавства, ни подвоха — ничего, помимо чистого света. И, чёрт возьми, как же мне хочется овладеть ею.
— Откуда ты это знаешь о ваннах?
— Ты пришла в казино, когда у нас был бой. Ты слишком юна, чтобы знать, что когда-то я тоже участвовал в боях. Мой отец думал, что это поможет мне стать сильнее. — Вэл вскидывает брови, услышав это, и внимательно вглядывается в мои плечи и руки. — Я тогда был совсем ребенком. Тогда я ещё не занимался троеборьем и не начал расти как следует.
Я фиксирую капельницу, а затем обхожу кровать, чтобы поднять её на руки. Вэл обвивает мою шею руками. Бинты царапают мою кожу, но меня это не волнует, ведь её тело так сильно прижимается к моему.
Вэл весит всего ничего, когда я несу её в ванную, и я беспокоюсь, что она не сможет справиться со мной. Я не откажусь от неё, но мне придётся быть нежным и осторожным с ней, чтобы не навредить. Даже больше обычного.
Я мягко опускаю Вэл на мраморный бортик ванны и включаю воду. Затем достаю соль, высыпаю её в ванну и поворачиваюсь к Вэл. Её щёки розовеют, и я понимаю, что она смущена.
Я отвожу её дрожащие пальцы в сторону, затем быстро расстёгиваю пуговицы и снимаю рубашку с её плеч. С такой же отдачей, несмотря на упирающийся в ширинку стояк, я аккуратно снимаю бинты с её запястий и лодыжек, кожа на них всё ещё ярко-розовая. Синяки от верёвок остужают жар в моей крови настолько, что я могу взглянуть на неё.
Вэл смотрит на свои запястья и слегка дотрагивается до левого. Вижу, что она хочет узнать о произошедшем, но у неё не хватает смелости спросить. Пока Вэл не наберётся смелости, она не справится ни с этим, ни с тем, что я собираюсь сделать с Сэлом, когда найду его.
Я вновь осторожно поднимаю Вэл, и она удивлённо вскрикивает. Затем я медленно опускаю её в воду, и мои рукава и рубашка намокают из-за воды.
Когда Вэл устраивается в ванне, я отпускаю её, и она тяжело вздыхает.
— Как же хорошо.
Намёк в её голосе не способствуют моей эрекции. Блядство, соберись.
Я достаю свой шампунь из душевой кабинки в другом конце ванны и ставлю его на мрамор.
— Сейчас я помою тебе волосы. — Она наклоняется вперёд и кусает губы, глядя на шампунь. — Что? Не нравится марка?
— Не в этом дело. У меня особенный уход за волосами. Локоны и остальное требуют дополнительного ухода.
Я ставлю флакон и опускаюсь на колени рядом с ванной.
— Тогда скажи, что мне делать. С этого момента я забочусь о тебе, поэтому я должен знать такие вещи.
Вэл изучает меня, словно измеряет мою искренность, затем выносит решение в мою пользу, как я полагаю, поскольку она продолжает.
— Ну, сначала их нужно вымыть, затем нанести большое количество кондиционера перед тем, как начать расчёсывать. Не беда, если они сами высохнут или что-то в этом роде. Я всё равно никуда не смогу пойти с этими синяками.
