присутствовать на фирме. Он же просто инвестор и ничего делать не должен. Только получить гарантии, что его вложение оправдается сполна. И я должна постараться убедить его в этом. Ведёт он себя сдержанно и спокойно, изредка перехватывая мой безмятежный взгляд.
Когда эта пытка заканчивается, я первая выхожу из кабинета, желая поскорее остаться одна. Почти бегу к себе, мечтая скрыться от посторонних.
Двадцать минут улетают в никуда.
До сих пор потряхивает. Впервые мне тошно на новом месте и нечем дышать. И воздух будто наполнен гарью. Ни о чем не могу думать. Лишь только его взгляд вспоминаю. Пронизывающий. Тёмный. Глубокий…
Прикрываю глаза. В голове столько вопросов. А в душе столько боли…
Пальцы не гнутся. Мне нужно на свежий воздух. Мне нужно хоть немного проветриться и не чувствовать на себе гнёт его ауры…
Встаю и распахиваю ящик. Я прикупила одноразовые бумажные стаканчики и крышки. В кафе частенько бывают очереди, а так я наливаю бодрящий напиток из рабочей кофе-машины и даю себе немного проветриться в обед. Если время позволяет.
А уж сейчас сам бог велел. Да и хочется поскорее убежать отсюда, ещё одной встречи мне не вынести.
Вытаскиваю один из стаканчиков, уверенно припечатываю сверху крышкой.
Глухой цокот каблуков отдаётся в голове. И кажется, очень давит на виски.
Поворачиваю по коридору к заветной кофе-машине, но тут же резко торможу, упираясь носом во что-то тёплое. А головокружительный родной запах уже проникает в легкие, слегка затуманивая разум.
Стаканчик с грохотом приземляется у ног нового инвестора. А я ощущаю на талии лёгкое давление. Марат меня подхватил и теперь прижимает к себе, поддерживая.
Отшатываюсь в сторону и дёргано кошусь то на пол, то на бывшего супруга. Я не в состоянии нормально думать и говорить в его присутствии. Мне просто нужно немного времени отдышаться. И я смогу… правда смогу…
— Осторожно, — ловлю размеренное замечание, как только шагаю в сторону. Спина супруга сгибается, пальцы уверенно перехватывают сиротливый стаканчик, но мне не возвращают.
Бывший спокойно смотрит на меня, в карих глазах не прочесть абсолютно ничего.
Я без слов протягиваю руку, не понимая, что сказать. Молча разворачиваться и убегать тоже кажется мне странным.
— Ты куда-то спешила?
Голос звучит ровно, но я все равно отмечаю, как на шее бьется жилка, а пальцы сильнее сминают мой стаканчик, отодвигая его от меня подальше.
— Я кофе хотела налить, — киваю ему за спину. И только сейчас подмечаю стоящего в трёх шагах Николая. Он угрюмо наблюдает за нами со стороны. Специально пробегаюсь глазами по коридору от поворота к выходу и до двери в кухню. Влада нигде не подмечаю.
— С собой? — брови Марата уверенно съезжаются над переносицей. Он хмурится.
— С собой.
— Покажешь, где это можно сделать?
Рукой указываю направление и прохожу вперёд, мимолетным взглядом обжигая Николая. Тот внимательно следит и за Маратом, и за мной. Медленно следует за нами.
— Вот здесь. Можно воспользоваться общими кружками, — проговариваю, зная, что Марат однозначно из чужой чашки пить не будет. Рассчитываю на то, что он сейчас покинет столовую, тем более что тут уже за столиком сидят три человека.
Но… Марат начинает расстёгивать пуговицы на манжетах и закатывает рукава идеально белой рубашки. Подставляет руки к автоматическому дозатору, ловит каплю мыла. И… распенивая в своих ладонях, старательно промывает чёрную пластиковую крышечку, хорошенько споласкивая ее водой.
Только после этого протягивает стакан мне. А я глупо рассматриваю крепкие предплечья, осознавая: я совершенно точно так тщательно бы не промывала упавший стаканчик.
Пальцы неимоверно трясутся, и я даже слегка задеваю Марата ногтем. Порывисто разворачиваюсь и подхожу к кофе-машине, со стуком приземляю стакан. Ошалело жму на кнопку. Машинка шумит, стучит, гремит, но тут же начинает пищать. Мне назло, наверное.
— Ты слишком взволнована и напряжена, — раздаётся над ухом. — Не стоит.
— Что?! — отшатываюсь, неверяще переспрашивая.
— Ребят, — обращается к притихшим менеджерам, — а зерна подскажете где?
— Распакованные закончились, — прилетает ответ, — новая пачка в морозилке.
Марат морщится от такого кощунственного обращения с мои будущим напитком, но все же неторопливо распахивает дверцу и вытаскивает огромную пачку зёрен. Отрывает по сгибу, молча насыпает в кофемолку. Посторонние взгляды его совершенно не смущают.
Когда горячий стаканчик оказывается в моих руках, я поскорее разворачиваюсь и пулей выскакиваю из кухни. Почти бегу не разбирая дороги, обжигающие капли попадают на кожу, но мне не больно.
Не больно. Мне не больно…
Звонок в дверь раздаётся настолько неожиданно, что я застываю, прекращая ковыряться в тарелке. Откладываю вилку в сторону. Как умалишённая, раз в полчаса перепроверяла телефон, домой уехала раньше обычного: спрятаться хотелось, успокоиться, переварить. Но умиротворения мне это принесло немного. Вечер как на иголках.
Слабая надежда, что за дверью Марат, осторожно проклёвывается и теплеет в груди, пока иду в коридор, но я запрещаю себе думать об этом. Запрещаю! Этого быть не может. И это никому не нужно.
Каждый шаг даётся с трудом, расстояние сокращается, и вот уже совсем немного… взглянув в глазок, не сдерживаю разочарованного вздоха. От сердца отлегло, и я уже увереннее проворачиваю ключ в замке. Распахиваю дверь.
— Привет, — огорчённое хмурое лицо и печаль расстроенных зелёных глаз вызывают слабый укол вины. — Я номер квартиры подсмотрел в анкете.
Неспособна сейчас на вразумительный ответ. Хочется помолчать. И побыть одной. Не роняя ни слова, мимолётно ощупываю взглядом огромный букет белых роз.
— А, да. Это тебе, — Влад протягивает цветы. Привычная бодрость его растворяется, уверенность и четкость движений сменяются скованностью и напряжением. — Шипов нет, я проверил. Так что…
— Спасибо, — осторожно принимаю эту нежность. — Влад, если честно, я не ждала гостей. И я за этот день немного вымоталась…
— Я понял, что ты именно поэтому не отвечала. И именно поэтому раньше уехала сегодня.
Стыдливо прикрываюсь розами. Мне нечего ответить. Да, я просто не хотела ни с кем говорить. Тошно внутри.
— Я не филонила, домой взяла документы, — мне это было нужно. Очень нужно, чтобы чем-то занять мысли, а не тонуть в омуте непроницаемых карих глаз.
— Не стоит оправдываться. Маша, — перехватывает мой мятежный взор, — я вижу, что не вовремя. Но… как-то нам нужно… обсудить. Двадцать минут мне уделишь?
На усталом лице тревога и беспокойство. Скупая надежда тонет в зелени глаз. Мужчина, как приговора, ждёт ответа. Я шагаю назад, освобождая проход, и жестом приглашаю Влада пройти.
— Руки можно помыть… — дыхание у меня перехватывает. Сняв пиджак, Влад подходит почти вплотную ко мне и трепетно ласкает нежным взглядом, — здесь… — указываю
