— Тогда не следует ли вам говорить все это своему мужу, а не мне? — пожала плечами я, выказывая абсолютное и вполне естественное непонимание. — Если однажды окажется, что вы ошибочно назвали меня теми словами, то можете не заморачиваться с извинениями — от таких, как вы, чего-то подобного все равно никто никогда не ждет.
Оставляя Миру на второй тайм, но уже с Радичем, я вернулась к работе. Конечно, ни о какой работе я думать не могла, но не потому что мне устроила выволочку какая-то бывшая. Меня пугало то, что если Радич вытрясет из нее признание, то он вполне может перехватить ее идею и обратиться к камерам наблюдения отеля, чтобы выяснить, с кем спал в ту ночь. Ну а дальше… А дальше будет очень неловко. Снова.
Вывод один: чем рьянее я пытаюсь исправить ошибки, тем больше их совершаю. Может, пора уже перестать следовать Третьему Правилу Волшебника* и понять наконец, если страсть правит разумом, то ничего хорошего от этого не жди?
Следуя новой философии, я закинула страсти, а вместе с ними и мысли в… далеко, в общем, и на этом энтузиазме очень продуктивно поработала. Мой анализ автомобильного рынка для одного из давних клиентов нашей компании только-только был завершен, когда раздался звонок офисного телефона. На дисплее высветился номер секретаря. Поднимая трубку, я уже подсознательно чувствовала, что ничего хорошего не услышу.
— Да, Оль, — тяжело выдыхая, ответила я.
Зато у этой вечно беззаботной девушки настроение было приподнятым. Она весело проверещала в трубку:
— Радич только что вышел от босса и Влада, а теперь угадай, где он⁈
— Наверное, в аду, учитывая сколько раз я его проклинала… — закатила глаза я, собирая бумаги для завтрашней встречи.
— А вот и нет! — по-детски радуясь тому, что я не угадала, воскликнула Ольга. А ведь я ее выручала… Вот он пример черной неблагодарности: писать Богу кляузы на ангела-хранителя пером из его же собственного крыла. — Он идет к вам в отдел!
— Оль, а можно в следующий раз меньше ненужной информации, чтобы я успела придумать, как избежать нежелательной встречи, — недовольно произнесла я, думая, в какой бы теперь угол податься.
Не успела я поворчать, как на пороге отдела уже стоял Радич. Он был вежлив и дружелюбен с сотрудниками, пробираясь к моему кабинету, и как только вошел, сразу всучил мне папку с документацией. Моя приветливость сразу после встречи с Мирой взяла отпуск, а потому все, что я могла предложить на его лучезарную улыбку — это не очень тщательно скрываемое недовольство.
— Господин Радич, когда владелец такой огромной компании, как СтройАльянс, тратит свое бесценное время на доставку документов, солнцу становится очень некомфортно вставать на востоке.
Он усмехнулся и ответил:
— Вообще-то, я по делу. Попросил Влада, но он не обладает таким преданным клиенту сердцем, поэтому легко передал мои заботы в твои руки, вместо того чтобы самому ими заняться.
— А еще я не осуждаю работу начальства, — злобно зыркнула на наглеца я, намекая, что не собираюсь поддерживать драгоценного клиента в его порицании моего руководителя. Папку с документами из его рук я все же приняла. — Чем могу помочь, господин Радич?
— Посмотришь по дороге? — указал взглядом он на папку в моих руках.
— И куда мы едем?
— На одну очень познавательную беседу с не менее интересным человеком.
— А можно задать всего один вопрос?
— Конечно. Но лучше не один, так мой шанс на диалог с тобой будет выше.
— В твоей большой компании не нашлось ни одного человека, которому ты мог бы поручить сопровождать тебя? — спросила я, когда поняла, что отделаться от него все равно не выйдет.
— Мне нужен тот, кто сможет взвесить мои риски на месте.
Я была связана контрактом, поэтому не могла не подчиниться. Быстро закинув вещи в сумку, я оставила указания отделу и пошла к выходу. Всем своим видом я демонстрировала шедшему позади Зореславу, как не хочу оставаться с ним наедине после этой глупой сцены ревности от его несостоявшейся жены, но он и не думал о милосердии.
Постепенно я провалилась в свои мечтания, что даже забыла о присутствии Радича. Накидывая на плечи пальто, я все так же пребывала в глубоких размышлениях, а потому действовала машинально. Я запустила руку в волосы, чтобы вытащить их из-под воротника, получилось не очень изящно, потому что пришлось снимать шарф, в слоях которого и запутались волосы. Напомнив о своем присутствии, Зореслав помог мне справиться с непослушными складками одежды. Покончив с джентльменской миссией, он не торопился убирать руку. В тот же миг его пальцы едва коснулись моей шеи. Я резко обернулась от неожиданности.
— Что ты делаешь? — недовольно спросила я и одарила Зореслава испепеляющим взглядом.
Однако, казалось, мой выпад только улучшил его настроение. Было видно, как он едва может сдержать свою довольную улыбочку. Надеюсь, он сейчас видит и то, как мне трудно сдержаться и не врезать по его веселой физиономии.
Пока мы ехали в лифте, на его лице застыло довольное выражение. Черт бы побрал эти тесные зеркальные кабинки. Меня злило, что он играет со мной, будто нарочно намекает.
Нет, он же не мог ничего вспомнить?.. Или мог?
Я пристально вгляделась в его бесстыжие глаза и не нашла в них ничего, кроме вопроса, чем это я занимаюсь. Раздался сигнал лифта, и двери открылись на нужном нам, цокольном, этаже. Не удостоив Радича и коротким взглядом, я пошла к его машине.
— Ты едешь подписывать контракт, не позаботившись о рисках? — мои брови медленно поползли наверх, когда я просмотрела цифры.
— Ну не настолько я отчаянный, — посмеялся Радич. Почти сразу он посерьезнел и добавил: — У меня не особо есть выбор в данной ситуации. Просто просчитай, сколько я потеряю.
— А если слишком много, то ты откажешься от контракта?
— Нет.
Я машинально протянула руку, чтобы проверить, нет ли у Радича жара, но он перехватил мою ее и сжал в своей. Попытка освободиться не увенчалась успехом. Я отвернулась к окну и замолчала. Так мы ехали какое-то время.
— Что тебе сказала Мира? — спросил он, прерывая молчание.
— Зачем господину Радичу утруждать себя глупыми женскими разговорами, — глядя в окно, замаскировала свой совет под риторический вопрос я.
— Возможно, мне только показалось, но я тоже был в это замешан.
— Одного не могу понять, чего вы не проясните все это между собой? — еще холоднее бросила я, заводясь от того, что эти двое втягивают меня в свои разборки.
— Нам нечего прояснять, — твердо ответил Зореслав.
— Если у женщины остаются иллюзии или сомнения касательно своего положения в жизни мужчины, но мужчина при этом считает иначе, не значит ли это, что есть неясности? Мира ведет себя именно так, — спокойно объяснила я, чувствуя некое родство наших с ней душ из-за схожей проблемы — безответная любовь.
— Я отменил свадьбу, что-то может быть красноречивее и искреннее этого в качестве развеивания иллюзий относительно ее положения в моей жизни?
— А перед этим ты, наверняка, так же красноречиво и искренне позвал ее замуж, — парировала я, не считая его довод убедительным.
Мы въехали на подземную парковку бизнес-центра. Радич припарковал машину, и теперь все его внимание принадлежало нашему разговору.
— Ты ругаешь меня, а я предпочел бы, чтобы ты ревновала… — разочарованно произнес он, улыбнувшись.
— Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? — посмотрела я на него как на чудного.
Зореслав притянул меня к себе и поцеловал.
— Нет, не слышу… — прошептал он, не сводя взгляда с моих губ. Его большой палец медленно, но нежно прошелся по их поверхности, собирая тепло и влагу только что подаренного (или навязанного?) поцелуя, — я все время только и думаю об этих губах…
Останавливая его на полпути к новому наглому поцелую, я потрясла перед Зореславом бумагами, которые он сам же мне и дал, а потом строгим голосом произнесла:
— Твои убытки составят не менее пятнадцати миллионов.
— А максимальное значение? — вмиг из увлеченного любовника он снова стал серьезным бизнесменом.
