— Как долго ты пробудешь здесь? — наконец поинтересовалась она.
— У меня самолет рано утром в понедельник. А ты?
— Я обещала Фрэнку вернуться в воскресенье. Однако мама считает, что мне можно уехать в Дарем раньше, что ехать на похороны не обязательно.
— Почему?
— Она не любила Така.
— Ты хочешь сказать — меня?
— Тебя она никогда не знала, — возразила Аманда. — И поэтому не давала тебе шанса. У нее всегда были свои соображения насчет того, как мне жить. При этом мои пожелания никогда не брались в расчет. Даже сейчас она мне, уже взрослому человеку, пытается указывать, что делать. Ни на йоту не изменилась. — Аманда протерла запотевший стакан. — Как-то несколько лет назад я совершила ошибку — призналась ей, что заезжала к Таку. И она отчитывала меня за это, будто я совершила какое-то преступление, все допытывалась, зачем я к нему ходила, о чем мы разговаривали, бранила меня как маленькую. После этого я перестала ей рассказывать о встречах с Таком — говорила, что ездила по магазинам или повидаться с подругой Мартой на пляже. Мы с Мартой были соседками по комнате, когда учились в колледже, она и сейчас живет в Солтер-Пат, правда, мы не виделись уже много лет, хотя в курсе дел друг друга. Не хочу отчитываться перед матерью, поэтому приходится лгать.
Обдумывая слова Аманды, Доусон сделал внушительный глоток чаю и уставился на жидкость в стакане.
— Пока добирался сюда, вспоминал об отце, каким он был деспотом. Никакого сравнения с твоей мамой. Она таким образом просто пытается удержать тебя от ошибки.
— Хочешь сказать, навещать Така было ошибкой?
— Не для Така, конечно, — пояснил Доусон. — Возможно, для тебя? Все зависит от того, чем ты руководствовалась, и только ты можешь ответить на этот вопрос.
Аманда почувствовала, что занимает оборонительную позицию, но это ощущение быстро прошло, напомнив ей, что подобные стычки у них с Доусоном представляли собой обычную манеру общения. Оказывается, ей так этого не хватало — нет, не ссор, а того доверительного отношения, которое подразумевал спор, и прощения, которое неизбежно следовало за размолвкой. Ведь они в конце концов всегда находили общий язык.
Где-то в глубине души Аманда подозревала, что Доусон проверяет ее, но предпочла оставить свои мысли при себе. Вместо этого она неожиданно для самой себя спросила, перегнувшись через стол:
— Где ты ужинаешь сегодня?
— Не знаю. А что?
— Тут в холодильнике есть стейки. Если хочешь, поужинаем здесь вместе.
— А как же твоя мама?
— Позвоню ей и скажу, что я задержалась.
— Ты уверена, что это хорошо? — не уверена, — призналась Аманда. — я сейчас вообще ни в чем не уверена.
Потирая большим пальцем руки стекло, Доусон молча и внимательно смотрел на Аманду.
— Хорошо, — кивнул он. — Пусть будут стейки. Если только они не испортились.
— Их доставили в понедельник, — сказала Аманда, вспоминая слова Така. — Гриль за домом, если хочешь приступить к делу.
Минуту спустя Доусон вышел на улицу. Но она все равно чувствовала его присутствие в доме, даже когда достала из сумочки свой телефон.
Подготовив угли, Доусон вернулся в дом за стейками, которые Аманда уже полила маслом и приправила специями. Открыв дверь, он увидел, что она с банкой свинины с фасолью в руке стоит и с отсутствующим видом смотрит в шкаф.
— В чем дело?
— Ищу что-нибудь к стейку, но ничего, кроме этого, нет, — ответила Аманда, демонстрируя банку в руке. — Негусто.
— И какой у нас выбор? — спросил Доусон, моя руки под краном.
— Кроме фасоли, есть мамалыга, бутылка соуса для спагетти, блинная мука, полупустая коробка рожков и сухой завтрак. В холодильнике масло и специи. Ну и сладкий чай, конечно.
Доусон стряхнул воду с рук.
— Сухой завтрак пойдет.
— Я, пожалуй, выберу рожки, — сказала Аманда, закатывая глаза. — А ты разве не должен сейчас на улице жарить стейки?
— Должен, — ответил Доусон. Аманда подавила улыбку, наблюдая краем глаза, как он взял тарелку и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
На небе, окрасившемся в густые пурпурные тона, высыпали звезды. Бухта за спиной Доусона выглядела черной лентой, а верхушки деревьев уже начинали серебриться в свете постепенно восходящей луны.
Аманда налила в кастрюлю воды, бросила туда немного соли, включила конфорку и достала из холодильника масло. Как только вода закипела, она высыпала туда рожки и, поискав дуршлаг, наконец обнаружила его в глубине шкафа у плиты.
Когда рожки сварились, она слила воду и снова положила их в кастрюлю, приправив сливочным маслом, чесночным порошком, солью и перцем, после чего быстро разогрела банку с фасолью. Как только ее приготовления были закончены, с улицы с тарелкой вернулся Доусон.
— Пахнет замечательно, — объявил он, не скрывая удивления.
— Сливочное масло и чеснок, — кивнула Аманда. — Беспроигрышный вариант. А как стейки?
— Один с кровью, другой — средней прожарки. У меня и тот и другой получаются хорошо, но я не знаю, что предпочтешь ты. В любой момент могу дожарить.
— Среднепрожаренный сойдет, — согласилась Аманда.
Доусон поставил тарелку на стол и стал шарить по шкафам и ящикам, доставая тарелки, стаканы и прочие принадлежности. В открытом буфете Аманда заметила два бокала для вина и вспомнила, что Так ей сказал во время их последней встречи.
— Хочешь бокал вина? — спросила она Доусона.
— Только если ты составишь мне компанию.
Кивнув, Аманда открыла буфет, о котором говорил Так, и увидела две бутылки. Она достала одну и откупорила, а Доусон тем временем закончил накрывать на стол. Разлив вино по бокалам, Аманда передала один из них Доусону.
— В холодильнике бутылка соуса для стейка, если хочешь, — предложила она. Доусон нашел соус, а Аманда выложила рожки в одну миску, а фасоль в другую. Они с Доусоном подошли к столу. Разглядывая накрытый стол, Аманда заметила, как тихо поднимается и опускается грудь Доусона. Прерывая молчание, он взял бутылку вина со стойки, и Аманда, качнув головой, опустилась на свой стул.
Она пригубила вино, смакуя задержавшееся во рту послевкусие, и разложила еду по тарелкам. Доусон застыл, уставившись на свою порцию.
— Что-то не так? — нахмурилась Аманда.
Звук ее голоса вернул Доусона к действительности.
— Просто пытаюсь припомнить, когда вот так последний раз ел.
— Ты имеешь в виду стейк? — переспросила Аманда, разрезая мясо и подцепляя вилкой первый кусок.
— Да, все вообще, — пожал плечами Доусон. — На вышке я питаюсь в кафетерии с ребятами, а дома один и, как правило, готовлю что-то примитивное.
