Слоняясь по дому весь день, не зная, куда себя деть, я усиленно пыталась представить себе Максима, но почему-то в голову назойливо лез образ Вилле Вало, на которого так отчаянно сильно был похож историк. Устав бороться с назойливыми мыслями, я даже отыскала Даню на просторах Интернета в одной из популярных соц. сетей. Фоток у него было минимум, и те, что были, в основном, добавлялись друзьями. Какой-либо информации тоже ноль, но я с каким-то болезненным интересом облазила вдоль и поперек его страницу. Почему-то вчера историк для меня перестал быть историком, превратившись в объект моего всепоглощающего любопытства. Держите меня семеро, я даже не могу представить себе сейчас, что несколько часов назад вполне откровенно и желанно целовалась с ним. Нет, без сомнений он вызывает желания подобного рода, но как можно было напрочь забыть о том, что он твой учитель? Разницу в возрасте в восемь лет тоже просто так не забудешь, тем более она хорошо ощущается, стоит только мне о чем-то заспорить с ним. На каких-то фотках с сайта присутствовала та дьяволица, которую мне довелось как-то увидеть в его квартире. Красивая, как снежная королева, но от этого даже на замерших картинках выглядит стервой. Как-то я позабыла совсем, что у него есть девушка… Может быть, пока у них разлад, но она ведь все равно есть… Нельзя так опрометчиво вестись на все тяжкие, нельзя…
— Гулена, — распахнулась входная дверь и, мама ввалилась в коридор с двумя сумками наперевес. — Может, поможешь мне? Кажется, к праздничному столу я все купила…
Сутки спустя я вовсю помогала матери накрыть тот самый праздничный стол. Ожидался приход Льва Романовича, отчего скулы у меня сводило сильнее, чем от чистки лука. Естественно, Даниил Евгеньевич не изъявил желание подтвердить приглашение Геры на Новогоднюю ночь. Да я даже и не надеялась. Все так спонтанно, глупо, бессмысленно… Не нужно терять голову, какой бы родной компания ни казалась! А с такими фруктами, как Левин — вообще нужно быть осторожной! Он дразнит тебя, пробует, ищет слабые места и когда изучит полностью — ты для него не более чем пустое место, сломанная игрушка. Хоть мне и семнадцать лет — я таких, как он насквозь вижу! Он лишь мой учитель, надоедливый историк, заноза — не стоит думать о нем больше, чем он того заслуживает.
— С Новым годом! — провозглашает Лев Романович, властно прижимая к себе мою мать, целуя в щеку и поздравляя с наступившим праздником.
Именно в этот момент мне захотелось сплюнуть, а не хлебнуть глоток выделенного мне бокала шампанского.
— С новым счастьем! — как ребенок радуется мать, целуя своего друга в жутко лохматые усы на толстом лице. Фу, гадость какая…
В тот момент, когда мне уже захотелось умереть где-то на двадцать шестой минуте нового года, мой мобильный коротко тренькнул, оповещая о входящем смс.
«С Новым годом, Ярославцева! Ну что, отдала дань своего внимания предкам? Какие планы на ночь?» — гласили строчки, присланные с неизвестного номера.
Не надо быть экстрасенсом, чтобы угадать, кто вспомнил обо мне в эту волшебную ночь. Когда я успела дать ему свой номер?
И все же пальцы быстро-быстро строчат ответное послание. Конечно, ничего определенного, я вся в сомнениях и раздумьях.
«Выходи, принцесса, карета подана», — приходит короткое смс в ответ, игнорируя мое сомнительное настроение.
Перебежав в кухню, я выглядываю в окно, пытаясь разглядеть какую-то темную высокую машину, стоящую у подъезда.
Когда я успела назвать ему свой адрес? Блин, наверное, он слышал, когда я называла его таксисту.
— Мам, я к Вике порулю, мне тут скучновато, — оповещаю я Наталью Евгеньевну, которая уже погрязла в занудных разговорах своего гостя, забыв о том, что помимо него в квартире присутствует еще кто-то. — У нас школьная туса.
— А как ты потом домой? — кажется, мать даже обрадовалась возможности побыть с Львом Романовичем наедине.
— Такси возьму, — заверяю я. — Только это будет уже на рассвете, не раньше.
— Будь аккуратнее.
Конечно, я буду аккуратнее, ведь рядом учитель! Чего бояться, когда находишься в компании человека, который привык отвечать за таких малолеток, как я? Я улыбаюсь самой себе в зеркало, натягивая узкие джинсы с красивым рисунком из стразиков на пояснице. Открытый топик создает с моими джинсами вполне гармоничную пару. Наспех накрутив шарф и накинув куртку, я выскакиваю в подъезд до того, как мама вспомнит еще кучу предупреждений в мой адрес.
На улице мелкий, но не навязчивый снег, который покрыл уже капот и крышу черного внедорожника, стоявшего у подъезда. Задняя дверь машины распахнулась, приглашая меня внутрь.
— С Новым годом! — как только я оказалась на заднем кожаном сидении внедорожника, Даня надел мне на голову шапочку Санта-Клауса, дружески поцеловав в щеку. Блин, почти по-отцовски…
— С Новым! — отвечаю я, откидываясь на мягкое сидение, вдохнув полной грудью приятный аромат парфюма учителя.
Впереди за рулем сидел незнакомый парень в одной футболке, из-за чего вполне явно демонстрировались многочисленные татуировки на его руках. Рядом с ним был Гера, как ни странно Кати с ним не было. Чуть позже выяснилось, что парня за рулем звали Славой.
— Ну что, в «Черри»? — уточнил Слава, вдавливая педаль газа.
— Ага, — отозвался Гера. — Катька заждалась, наверное…
Позже оказалось, что в одном из именитых ночных клубов нас ждала не только Катя, но и с десяток людей, требующих немедленно отметить всем вместе наступивший Новый год.
— Ты как? — спрашивает меня Даня в самое ухо, так как иначе я бы его ни за что не услышала через грохочущую музыку. — Не жалеешь, что оставила маму в эту ночь?
— Ей за радость остаться наедине со своей жабой! — хмурюсь я, откидываясь на мягкое удобное кресло, чувствуя, что рука Дани уже покоится на его спинке.
— Нельзя так говорить о людях, Ярославцева! — одергивает меня Даня, лениво перебирая кончиками пальцев по моему открытому плечу. — Вполне возможно, этот человек скоро станет твоим отчимом…
— Издеваешься? — едва не всхлипнула я от обиды и сиюминутного расстройства.
— Неа, — выдыхает он мне в губы, дотронувшись ладонью моей щеки, лаская большим пальцем подбородок, двигаясь к скуле и обратно, затем целуя меня проникновенно и чувственно, глубоко и жарко. — Пойдем на танцпол?
Послушно киваю, услышав красивый медляк, который делает мою кровь еще горячее.
За пару часов, проведенных в клубе, мы танцевали еще раза три. Прижавшись к его плечу, я медленно следую руками вдоль его позвоночника, наощупь изучая белоснежную рубашку, которая мне понравилась сегодня с первого взгляда. Мне так хочется спросить его о многом, но почему-то я боюсь даже рта открыть и нарушить эту идиллию, эту красивую картинку, заворожившую меня, пленившую своей безукоризненностью.
