Итан морщится, будто я дала ему пощечину или еще что-то вроде того, и спокойно говорит:
— Я был не в себе.
Я вздыхаю, откидываюсь назад и скрещиваю руки на груди.
— Считаешь, я у тебя в долгу? Ты считал так все это время? — я делаю глубокий вдох и не могу даже взглянуть на него, когда спрашиваю. — Хочешь, чтобы я вернула тебе деньги за похороны бабушки?
Денег у меня нет, но я уже прикидываю, как и где их раздобыть. Нам придется разработать план рассрочки или что-нибудь еще.
— Нет, Эйвери, черт, нет, — сыплет проклятиями Итан.
Я почти вздыхаю от облегчения. Кого я обманываю? Я едва свожу концы с концами.
— Ты ничего мне не должна. Если уж на то пошло, это я у тебя в долгу.
Я хмурюсь и качаю головой Итану.
— Ты ничего мне не должен, — я никогда ничего не могла сделать для него в плане денег.
Итан кивает:
— Я должен тебе. Должен, потому что я чертов ублюдок. Мне противно от того, что я сделал. Это похоже на кошмар, который я просто хочу забыть. Я не такой. Я не подонок, который бьет женщин.
Итан делает паузу, чтобы глубоко вздохнуть, и говорит с такой проникновенной грустью:
— Я не хочу быть гребаным монстром.
Я вздыхаю. Все пошло совсем не так, как я ожидала. Не знаю, на что я рассчитывала, но точно не на это.
Мы с Итаном столько пережили вместе, у нас было столько всего хорошего, и просто перечеркнуть все это только из-за того, что он сделал, — чересчур грустно. Я наблюдаю, как он буквально терзает себя, слушаю, как он называет себя монстром, и это цепляет меня.
— Ты не монстр, — говорю я ему. Затем я очень, очень осторожно обдумываю свои следующие слова. — Но ты изменился. Мне кажется, я больше не знаю, кто ты. Я не уверена, что мне нравится тот, кем ты теперь стал.
Итан кивает и проводит рукой по лицу.
— Это все из-за боя. Я сам допустил все это дерьмо в свою голову.
Снова появляется официантка, и мы замолкаем, пока она расставляет наши тарелки. У меня урчит в животе, и хотя у меня не то настроение, чтобы есть, я не могу не потянуться и не отщипнуть ломтик картофеля фри.
С рефлексом как у чертова кота, Итан протягивает руку и хватает меня за руку. Картофель фри падает на тарелку. У меня замирает сердце.
Итан умоляюще смотрит на меня своими светло-голубыми глазами.
— Думаешь, нам удастся все уладить?
Его лицо мрачнеет, когда я тихо и честно отвечаю:
— Я не знаю.
— Позволь мне загладить свою вину, Эйвери, — умоляет он, сжимая мою руку. — Что мне сделать?
Я качаю головой и едва сдерживаю сильное желание вырвать свои пальцы из его хватки.
— Тебе не нужно заглаживать вину перед мной. Но я считаю, что тебе, вероятно, следует начать посещать занятия по управлению гневом, для собственного блага.
Итан кивает.
— Я уже записался на прием к специалисту.
Я немного удивлена, даже поражена. Может быть, он на самом деле хочет исправиться.
Я ему улыбаюсь.
— Начало неплохое.
Он снова сжимает мою руку и отпускает ее. Я беру картошку и отправляю ее в рот.
— Как твоя голова? — спрашивает Итан и берет свой гамбургер.
— Сейчас гораздо лучше, — отвечаю я и запихиваю в рот еще одну картошину. Теперь, когда я попробовала немного, мне хочется съесть всю порцию.
— Ты ходила к врачу? — спрашивает Итан и откусывает кусок от гамбургера.
Я киваю головой.
— Кое-кто на ринге посоветовал мне посетить врача.
Итан жует, проглатывает кусок и затем хмурится.
— Мне было бы гораздо легче, если бы тебя осмотрел мой личный врач.
— Мне уже лучше, честно, — я отмахиваюсь от него и беру еще немного картошки.
Итан выглядит так, будто он хочет поговорить об этом еще. Я смотрю на него сердито, чтобы дать понять, что это плохая идея.
Он вздыхает, затем интересуется:
— Ты хотя бы хорошо провела выходные?
Я качаю головой.
— Нет. Не совсем, нет. На самом деле, если бы ты вернул мои смены в график, было бы замечательно. Мне не нужны выходные. Мне нужны часы.
— Тебе все оплатят, Эйвери, — успокаивает Итан и откусывает еще один кусок от гамбургера.
Вот как, прямо как гора с плеч.
— Потому что ты никогда не берешь выходной, — продолжает Итан, проглатывая кусок. — У тебя накопилось более трех недель на пособие по болезни.
— Ну, я не больна. Я лучше воспользуюсь ими, когда они мне действительно понадобятся. Если честно, я не возражаю против возвращения на работу. Когда я без работы, все расписание идет наперекосяк.
Итан кладет свой гамбургер на стол, затем вытирает салфеткой рот.
— На самом деле, нам нужно поговорить об этом.
— Разве? — озадаченно спрашиваю я.
— Лорен ушла. Она познакомилась с парнем или что-то вроде того, — говорит мне Итан.
Лорен — личный ассистент Итана. Это смешно, так как зачем ему вообще личный ассистент? Вся должность кажется совершенно абсурдной.
— Извини, — отвечаю я, не понимая, куда он клонит.
— Должность твоя, если хочешь. Я буду платить вдвое больше за то, что ты делаешь сейчас, и ты можешь отрабатывать те же часы.
— Вдвое больше? — спрашиваю я, немного ненавидя себя за то, что я поддаюсь соблазну получить легкие деньги. Серьезно — это плохая идея. Это даже не настоящая работа, ее не будет, если должность Итана чистой воды туфта.
Итан наклоняется назад, уголки его губ угрожающе растягиваются в ухмылку.
— Если этого недостаточно, я могу утроить оплату. Только для тебя.
Глава 11
Чейз
Уж очень велик соблазн последовать за Эйвери, когда она пойдет на встречу с этим отъявленным мудаком, чтобы удостовериться, что ничего с ней не случится, как в прошлый раз, когда он вышел из себя.
Хотя я, на самом деле, даже не знаю, к чему быть готовым. Последние два дня я был совершенно сам не свой. Все мысли были заняты только Эйвери. Я всецело поглощен ею. Я еще не сделал ничего из того, что запланировал.
— Вот дерьмо! — громко рычу я, останавливаясь на красный свет светофора.
Я хочу, чтобы свет сменился, чтобы я мог поехать, чтобы я снова смог набрать скорость. Эта девушка поймала меня в свои сети. Я даже не уверен, что хочу там быть.
Загорается зеленый свет, и я практически одержим идеей вдавить ногой в пол педаль газа и съехать вниз по дороге на полной скорости. Сбежать от людей, окружающих меня, и вернуться к спокойствию.
Но это не решает мою проблему с привязанностью к Эйвери и её сексуальной попке. А это потрясающе сексуальный зад, чёрт возьми. Этой попке хорошо в моих руках, когда я сжимаю ее и щупаю, и, да, мне хочется верить, что я ласкал её достаточно, но, да, я щупал, черт возьми, её зад. Эти ноги вокруг моих бедер, когда я входил в нее...
Я давлю на педаль газа сразу же после того, как слышу за спиной гудок пикапа.
— Да, еду я, еду, — бормочу я.
Я не могу сказать точно, что происходит в моей голове. Логика подсказывает, что я абсолютно точно помешался на этой женщине, но я также знаю, что эта женщина не такая, как все.
Черт. Я продолжаю барабанить пальцами по рулю. Пока еду, я осматриваюсь: где я? И даже не могу вспомнить, как я сюда попал. Я как раз напротив спортзала, в котором качаюсь и тренируюсь. Но как, черт возьми, я сюда попал?
Я чувствую себя чертовски ошеломленным и совершенно ослепленным. Всего каких-то два дня, а я хочу эту девушку на всю жизнь. Черт, на всю жизнь для меня обычно означает на полгода. Но в случае с Эйвери это просто очень мало. Но я ведь даже ее второго имени или фамилии не знаю.
***
Ладно, возможно, думать о ней и одновременно тренироваться не самая умная вещь, которой мне нужно заниматься сейчас, когда в голову прилетает удар рукой в перчатке.
— Вытащи голову из задницы! — кричит мне в лицо Дэйл.
Кивая, я встряхиваю головой и решаю последовать его совету.
Сегодня воскресенье, средненький день, когда речь идет о тренировке. Сегодня я пропустил утреннюю пробежку, вместо этого прижимался своим возбужденным пенисом к красивой попке Эйвери.
Поэтому теперь придется за это заплатить.
Все дело только в контроле над собой. Начиная с ежедневной рутины и заканчивая тем, что я ем и пью. Может быть, я и не самый здоровый спортсмен, но я стараюсь себя контролировать.
Пицца — моя слабость, ну, и еще пончики. Вот чему сложно противостоять, от чего сложно отказаться. Я вижу кусок пиццы и хочу его. Когда я не знаю, что съесть на обед, пицца — то, что всегда прокатит. Хотя обычно я в хорошей форме, поэтому могу съесть пиццу или пончики только один или два раза в две недели, но, черт возьми, я мог бы есть их каждый день, и мне было бы мало.
Эх. Я так же мог бы есть Эйвери каждый день, и мне все равно было бы недостаточно.
А теперь я пытаюсь увернуться от ударов боксерских перчаток, которыми Дэйл старается снести мне голову, пока я надеюсь, что мой стояк остается незамеченным. Я в трениках с гульфиком (Прим. Гульфик — нашивной кусок материи, закрывающий прореху на мужских штанах, расположенную спереди по линии соединения брючин). Это паршиво.
