Девушка просияла.
— У нас здесь замечательная маленькая кухня, в конце коридора.
— Может, сделаешь мне что-нибудь попить? Я ужасно хочу кофе, а мне нужно позвонить.
Девушка взглянула на стенные часы.
— Мистер Кордер говорил, чтобы я раньше десяти ничего не готовила. Перерыв на чай — в десять утра и в три после обеда. А сейчас еще только начало десятого. Но, может быть, он не стал бы возражать… ради вас.
— Отныне я исполняю обязанности мистера Кордера, — решительно заявила Серена. — Так что мы устроим перерыв прямо сейчас.
Джеки, широко улыбаясь, мгновенно вскочила на ноги.
— Хорошо, мисс, — ответила она. — Чай у нас тоже есть, если вы вдруг передумаете. Мистер Кордер говорил, что мой кофе на вкус как кошачья м…
— Тогда чай, но без сахара, — прервала девушку Серена, внутренне содрогаясь. Ее отец не стеснялся в выражениях, но в данном случае лучше уж положиться на его суждение. — И себе налей, а также тем, кого ты обычно потчуешь чаем.
— Хорош-о-о!
Джеки выплыла из кабинета и, виляя бедрами, обтянутыми короткой юбкой, понеслась по коридору, сопровождаемая волчьим посвистом и улюлюканьем, вырвавшимися из небольшого чертежного бюро, которое располагалось напротив, и из общего отдела, размещавшегося в помещении со стеклянной панелью. Надо бы пойти представиться сотрудникам, напомнила себе Серена. Однако в первую очередь все же следует выяснить, как платить рабочим.
Глубоко вздохнув, девушка с набрала номер телефона своего бывшего дома.
Мари сразу же сняла трубку. Наверное, сидела у телефона и ждала ее звонка, недобро подумала Серена и криво усмехнулась: в данный момент хозяйкой положения была любовница ее отца. Мари владела жизненно важной для нее информацией. Только она могла объяснить, как управлять заводом.
— Миссис Уайатт, — учтиво обратилась к женщине Серена, надеясь скрыть за любезным тоном душившее ее отчаяние. — Это Серена. Я звоню с завода. Мне нужна ваша помощь. Вы не возражаете, если я перед обедом заеду в Уинтерсгилл поговорить с вами?
До чего же непривычно входить в родной дом, зная, что она никогда больше не сможет назвать его своим. Первый раз, когда она приехала на похороны Макса, было легче. Тогда, по крайней мере, она еще не подозревала, что Уинтерсгилл унаследовала другая.
Мари встретила ее у входа, за что Серена была ей крайне благодарна. Она не представляла, как пережила бы унижение, если бы вдруг пришлось стоять на крыльце, ожидая, когда ее впустят в собственный дом.
— Ничего, что я оставила автомобиль на дороге?
— Конечно, дорогая. Зимой у нас здесь, на вересковой пустоши, машины — и гости — большая редкость. Я очень обрадовалась твоему звонку. — Мари провела Серену в дом, но в холле помедлила. — Наверно, отправимся сразу в кабинет Макса? Ведь это деловой визит, насколько я понимаю? Ты, очевидно, приехала за ключами, а также хочешь получить представление о текущем положении дел на заводе.
— Джеки Уэлланд ничего не могла сказать относительно выплат рабочим, а мне сейчас только забастовки не хватало…
Мари благодушно рассмеялась.
— Не волнуйся, любовь моя. Я рассчитала зарплату на эту неделю, но даже не сделай я этого, не думаю, что тебе пришлось бы иметь дело с забастовщиками. На заводе Кордера не бывает забастовок. Рабочие знают, что они получат свое при любых обстоятельствах.
— Вы? Вы рассчитали зарплату?
Мари кивнула.
— Я это делаю на протяжении последних пятнадцати лет.
— О! — растерялась Серена. — Джеки говорила, что отец…
— Макс хотел, чтобы у людей складывалось впечатление, будто он один всем заправляет. И это абсолютно верная позиция, — объяснила Мари со счастливой улыбкой на лице. — В конце концов, он был король в своей маленькой империи, слыл прекрасным руководителем. Но… — Она тяжело вздохнула. — Макс был всего лишь человек и не мог делать все. Он обычно приносил домой кучу бумаг, которые я разбирала и приводила в порядок в течение дня, пока он находился в Кейндейле. Здесь ведь в общем-то одиноко. Друзья живут довольно далеко и не каждый раз могут заскочить на чашку чая. Кстати, раз уж мы заговорили о чае, послушай моего совета: не пей кофе, который готовит Джеки.
Серена расхохоталась, и напряженная атмосфера мгновенно развеялась.
— О, Джеки уже предупредила меня.
Она проследовала за Мари в кабинет отца, с радостью отметив, что в нем за годы ее отсутствия ничего не изменилось. Вот только компьютер появился. А рабочий стол все тот же — из красного дерева с кожаным верхом и маленькими ящичками с сияющими медными ручками по одну сторону, которые Макс просто обожал.
Она с жадностью вспоминала, как он прятал в этих ящичках для нее, маленькой девочки, недорогие подарки — бусы, новое платье для куклы Синди, трубочку с разноцветным горошком «Смартиз»…
— Ты хорошо себя чувствуешь, любовь моя?
Мари как-то странно смотрела на нее, и Серена вдруг осознала, что в ее глазах стоят слезы. Он застиг ее врасплох… этот стол. В связи с событиями последующих лет она совсем позабыла о столе отца и о гостинцах, которые он прятал в его ящичках. Только теперь она поняла, как далеко зашла в своей ожесточенности, напрочь похоронив в душе счастливые воспоминания об отце.
— Нормально, — глухо проговорила девушка. — Просто в голову лезут глупые мысли.
— Он был хороший человек, Серена.
Мари прямо смотрела ей в лицо.
— Да…
Она сморгнула с глаз слезинки и отвернулась к окну, выходившему в сад с фруктовыми деревьями. Тут есть одна особенная яблоня…
О, Господи! — расстроилась Серена, отводя взгляд от окна. — Не может быть!..
— Качели сгнили, — с грустью в голосе объяснила Мари, проследив за ее взглядом. — Максу пришлось убрать их в прошлом году, хотя это его ужасно огорчало.
— В прошлом году? — поразилась Серена. — Но ведь он повесил эти качели, когда я была совсем малышкой. Правда, десять лет назад, когда я ушла из дома, они еще висели, но я и представить себе не могла, что все это время…
— Он любил приговаривать, что качели пригодятся его внукам, — усмехнулась Мари.
Серена резко отвернулась от окна и взглянула на Мари, неожиданно ощутив невыносимую усталость во всем теле. Ее плечи опустились.
— Думаете, я справлюсь? — спросила она тихо.
Мари прошла за стол и села. Компьютер уже был включен. Серена увидела на экране таблицу.
— Придвигай стул, — сказал Мари. — И пальто сними. Это надолго.
К четырем часам дня Серена была уже абсолютно убеждена в том, что управление заводом потребует от нее круглосуточного внимания. Они с Мари за все время отвлеклись только на час, — чтобы перекусить в уютной кухне Уинтерсгилла.
