Илья молчаливо заходит в кабинет, я буквально каждой клеточкой чувствую его присутствие. Нехотя встаю из-за стола и, не оборачиваясь, копошусь в папках с документами. Только отыскав скоросшиватель с наименованием «Квикстеп. Свадьба», я проглатываю слюну и заставляю себя повернуться. Илья смотрит на меня в упор, но не более. У него непроницаемое выражение лица, и я не понимаю, что он сейчас испытывает. Я снова выставила себя невесть чем — лишь бы с ним все было в порядке. Где твоя гордость, Вика? Хочешь, чтобы мужчина снова попытался вытереть о тебя ноги?
Я усмехаюсь.
— Уже все? Готов к занятию?
Илья кивает.
— Переоделся? — уточняю я, хотя прекрасно вижу, что теперь он в футболке, спортивных штанах и другой обуви.
Классические черные туфли и спортивная одежда — достаточно забавное зрелище, но меня это не веселит. Мне не хватает воздуха или пространства, чтобы выпорхнуть из сковывающей клетки. Я подхожу ближе и сразу же вручаю Илье папку.
— Здесь вся композиция танца, поделенная на части, и флешка с музыкой. Хочу, чтобы и вне занятий при наличии свободного времени ты все это повторял. Также все связки я прописала отдельно с названиями, чтобы, если что, ты смог найти их в интернете. На ютюбе много обучающих видео, в конце концов. Объяснять теорию не стану. У нас нет на это времени, если ты, конечно, по-прежнему готов идти до конца…
Я невольно смотрю на его губы и вспоминаю наш поцелуй в прошлую встречу. Почему он так отчаянно обнимал меня? Кого он во мне видел? Точно не меня…
Я тяну носом воздух и выхожу в основной тренировочный зал, стараясь даже плечом не коснуться Ильи. Он выходит следом, а я иду к проигрывателю и подключаю другую флешку. На ней загружена только одна-единственная мелодия — специально, чтобы ничего не отвлекало. Музыка разливается в студии, и с ее звучанием мне даже дышится легче. Взгляду попадается собственное перепуганное отражение в зеркалах: бледная и потерянная. Так ужасно… Я прикрываю глаза, наслаждаясь первыми несколькими музыкальными фразами, но затем оборачиваюсь.
— Как тебе музыка?
Илья молчит, обдумывает.
— Ничего такая — бодрая, — только и говорит он.
Я подхожу ближе, смотрю ему в глаза, но больше не ощущаю ничего, что заставляло колени подкашиваться, а мысли туманиться. Илья пытается схватить меня за руку, но я отстраняюсь и отрицательно мотаю головой.
— Сегодня не в паре… Разучим связки по отдельности. Я тоже буду вести мужскую партию. Точнее мужская и женская партии идентичны, но не суть… Просто повторяй за мной.
Я встаю рядом в исходную позицию, однако мне хочется держаться от него еще дальше. Вблизи я ощущаю себя безвольной дурочкой, хотя в чем-чем, а в слабости духа меня никогда нельзя было обвинить. Стоило что-либо втемяшить себе в голову, как обязательно вскоре достигала поставленной цели. По головам не ходила, нет, но упорствовала до изнеможения. Наверное, это мой сильный недостаток. Не могу идти наперекор своим желаниям и чувствам.
Искоса поглядываю на озадаченного Илью, который сначала смотрит на меня в упор, а затем вспоминает про папку в руках и кладет ее на низкий подоконник у панорамных окон. Илья возвращается, разминает шею и плечи, готовясь к занятию, а я упиваюсь игрой его мышц, натягивающих ткань футболки.
— Я собрала самые простые, стандартные движения, образующие квикстеп… — отвернувшись, бормочу тише. — Поддержки полностью исключила. От нас же не требуется супер-пупер выступление, как для конкурса. Главное, чтобы выглядело эффектно и чтобы точно в такт попадали.
Илья кивает, хотя вряд ли понимает, о чем идет речь. Он все равно не знает, что представляет из себя структура танца. Я киваю на зеркала напротив нас, потому что начинающему необходимо видеть себя со стороны, и он послушно переводит взгляд. Илья слегка притоптывает ногой в такт мелодии, чем вызывает улыбку. Кто бы мог подумать, что присутствие этого человека вдохнет в мою скромную студию жизнь: свет софитов теперь кажется ярче, запах парфюма дурманит голову, расслабляя поток мыслей. Я поджимаю губы. Ближайшая цель — пережить последующие полчаса от занятия, и, надеюсь, когда-нибудь, со временем, мне удастся привыкнуть танцевать с Ильей, не тая от его прикосновений.
— На музыку сейчас не обращай внимание. Не нужно строго попадать в заданный ритм и так далее, просто разучиваем связки под композицию, но гораздо — гора-а-аздо! — медленнее.
Мелодия проигрывает припев, и я покачиваю головой в такт, ожидая следующий куплет, чтобы объяснить начальную связку чисто технически.
— Сначала идет основной шаг. Это движение и выглядит как обычная ходьба: левая нога вперед, затем правая вперед, следом «шассе» — тоже простое: левая — в сторону, правую сразу же подставляешь и переносишь вес снова на левую, то есть последние два шага идут на одну долю в музыке. — Я проделываю связку еще раз медленнее, чтобы Илья лучше запомнил, после чего повторяю в нужном ритме мелодии, но шассе заканчиваю иначе: вместо бокового шага отвожу ногу под углом назад и влево и продолжаю объяснение: — Шассе переходит снова в основной шаг, но движение назад. Как ты понимаешь, дальше идет чередование. Шаги должны быть маленькие, потому что скорость впоследствии увеличим. Слегка согни колени, двигайся плавно, словно рассекаешь воду, сначала носок, потом пятка. Ничего сложного, так ведь?
Я разворачиваюсь к Илье и слежу, как он медленно повторяет связку, попутно вспоминая, куда и как идти. Выглядит забавно: как медведь на льду, но все так начинают. Разве что дети зачастую схватывают всё на лету. Илья повторяет несколько раз, пока не чувствует себя увереннее.
— А сейчас строго под музыку. Сначала смотри на меня, потом вместе.
Я снова проделываю эту связку и, остановившись, взмахиваю рукой, чтобы Илья тоже подключился. Со следующим тактом мы танцуем вместе. У него выходит немного коряво, но с ежедневной практикой наступит и уверенность в себе.
Так мы разучиваем связку за связкой по очереди, однако время от времени повторяем все движения с самого начала до последнего отрепетированного. Илья достаточно легко схватывает, словно свыкнувшись с моей манерой преподавания. Теперь, кажется, что действительно существует отличный шанс уложиться в сроки с нормальным танцем, чтобы нам обоим не было стыдно выйти на сцену. На любительскую, конечно. Но разве это имеет значение: перед кем танцевать? Главное — передать дух танца, показать свои эмоции. И порадовать жениха с невестой, решивших нещадно помучить своих свидетелей.
Я, глубоко вдохнув, останавливаюсь. Половина танца показана, и следует повторить все в паре для закрепления.
«Это твоя работа», — повторяю себе мысленно, так как всё естество противится этой затеи. Столько эмоций одновременно бьет ключом, что я задыхаюсь под их натиском, неспособная расчленить их из общего кома. Почему все так сложно? Я, Илья и Лена. И ведь не только мы трое связаны между собой безответной любовью, но и цепляем своих близких. Мне страшно, потому что больше не способна контролировать эти эмоции. Остается только давить их.
«Забудь все и успокойся, Вика. Это работа!», — приказываю себе снова и натягиваю улыбку.
— Илья, давай теперь попробуем повторить разок в паре? И на этом на сегодня расходимся. И так уже слишком поздно.
Время пролетело незаметно. Вместо планируемых получаса, репетиция растянулась в час.
Илья кивает, но как-то неуверенно. Я замечаю, что он проглатывает слюну и отводит взгляд чуть в сторону. Ему тоже неловко? Или у меня взыграла фантазия?
Я отмахиваюсь от собственных мыслей, подхожу вплотную. Мы встаем в пару. Удивительно, но Илья с первой же попытки делает всё верно — даже локоть держит почти профессионально. Эта мысль вызывает улыбку и какой-то трепет, всколыхнувший воспоминания.
Илья прислушивается ко мне! Чертовски приятно! Не только как педагогу…
— Ты ведешь, — шепчу я Илье в шею, и он вздрагивает, будто обжегшись.
Его пальцы стискивают мою ладонь, а другая рука, покоящаяся на лопатке прижимает к мужской груди. Илья делает шаг — я подхватываю. Он часто ошибается, путается в ногах, не попадает в ритм, из-за чего в итоге скрючивается и смотрит вниз, разваливая тем самым нашу стойку. Я прошу повторить, никак не комментируя его ошибки, но он все равно стопорится. Его ладонь влажная; Илья напряжен. Однако я стараюсь сдерживаться, чтобы не поправлять его в танце, чтобы не вести его как мужчина, потому что ему необходимо понять: он — главный, а я — ведомая. Весь танец — его ответственность, но я поддержу в случае оплошности и сглажу ошибку.
