Но эти двое оказались не способными на такие жертвы.
А я… уже не имею права себя жалеть.
***
Влезаю в любимый спортивный костюм и в сильнейшем волнении кружу по комнатам — приближается вечер, солнечные квадраты на обоях сделались насыщенно-желтыми, тени удлинились и сгустились в углах. В голове нет ни одной четкой мысли, зато мандраж захлестывает волнами — я собираюсь написать Тимуру и увидеться с ним, хотя ума не приложу, какой выдумать предлог.
Посмотреть дораму? Прогуляться? Выпить чаю?
Все так по-детски, глупо, неуклюже и шито белыми нитками.
Мне за себя стыдно. Стыдно так, что подташнивает.
Великовозрастная дура, как ты можешь лезть в эти отношения? Сто к одному — в лучшем случае через месяц он забудет сюда дорогу, растворится в воздухе… И будет прав.
Что ты предпримешь потом?..
Жаль, что внутрь не встроена кнопка, отключающая недостойные желания и порывы. А возраст, он… не прибавляет ума. Тимур и в этом не ошибся.
Разжевываю последнюю мятную жвачку, упорно расчесываю светлые волосы, выравниваю консилером тон кожи и подвожу глаза. Долго смотрюсь в огромное мутное зеркало в прихожей, но не вижу в нем убитой жизнью мудрой тетки. Я никому ничего не должна, и не обязана ни перед кем отчитываться. Это касается только меня и, если решение окажется неверным, больно будет только мне.
Забытый телефон обнаруживается на кухне — включаю его, промахиваясь мимо нужных букв, отправляю Тимуру в директ: «Привет. Я в городе» и, без сил присев на подоконник, мучительно жду.
«Вот черт. А я уезжаю», — спустя десять секунд приходит ответ.
Короткий, нейтральный и неинтересный настолько, что от облегчения и разочарования вырывается всхлип.
Где был мой разум? Я смеюсь над собой.
Отключаю телефон и осторожно откладываю в сторонку. Вооружившись полотенцем, по инерции смахиваю со стола крошки и пыль, споласкиваю опустевшую чашку и прячу в шкаф.
Черные восторженные глаза, наглая улыбка, идеальное тело и попадающие прямо в сердце речи — некоторые парни просто не могут быть обделенными вниманием девушек. Вот и Тимур скоротал пару вечеров с уставшей дамочкой, поставил жирный плюсик в списке побед, и ему наскучило.
Хорошо, что все закончилось именно так.
Сериал, кофе и раскраска по номерам — не самый худший сценарий ближайшего будущего, а в понедельник скажу Олегу что была пьяна, и сделаю вид, будто ничего не знаю о нем и Натали.
Едва ли я еще хоть раз приглашу его к себе, но и необдуманные шаги в моих реалиях — непозволительная роскошь.
Полчаса залипаю в ноутбук — никак не определюсь с фильмом для релакса. Заливаю кипятком ароматный кофеек и напеваю под нос матерную песенку, но на душе камень, веки щиплет от накативших слез, а от желания затянуться сводит скулы.
Да пошло оно все. Мне нужны сигареты.
Собираю волосы в хвост, набрасываю джинсовку, прихватив из рюкзака ключи и пару сотен, выхожу в подъезд и остервенело давлю на выжженную спичками оранжевую кнопку.
Ветер снаружи усилился, небо заволокли плотные тучи, на грязных стеклах блестят полоски прошедшего дождя. Отличное сопровождение предстоящего вечера — привычного, тихого и безопасного.
Лифт тормозит на седьмом, полированные створки медленно ползут в стороны, и из него выходит… Тимур.
От неожиданности из-под ног уезжает пол — по всем раскладам его никак не должно здесь быть, и я не знаю, что предпринять.
Он все так же восторженно разглядывает меня — пристально и долго, на щеках пятнами проступает румянец. А я снова подмечаю, насколько он высокий. А в таком виде — в ветровке, капюшоне поверх черной бейсболки, с огромным рюкзаком за плечами — даже пугающий.
— Привет, Май. — Лифт, охнув, опускается, а мы остаемся на площадке один на один. — Как же я рад, что ты вернулась сегодня!
Я смотрю в его красивое лицо и… верю каждому слову. Он не врет — его взгляд транслирует такую запредельную тоску, что у меня звенит в ушах. От сомнений, гнева и страхов не остается и следа.
— Вот… — порывшись в кармане, Тимур протягивает мне две бумажки — оранжевую и зеленую. — В счет долга. За все эти дни.
Закоротивший мозг включается и мгновенно выдает новую версию.
«Не обольщайся, парень куда-то собрался, а заехал, чтобы просто вернуть деньги…»
Удовлетворенно киваю и выдаю деловую улыбку:
— Хорошо. Можешь и впредь возвращать так. Не обязательно ходить сюда каждый день. Я вниз.
— Откуда столько холода, Май? Я и так уже замерз — с утра ношусь как ошпаренный. — Тимур не двигается с места, в отчаянии смотрит на меня и, на миг прищурившись, вдруг щелкает пальцами: — Ясно. Ты не прочитала мои сообщения, да? Сегодня первый в этом году костер. Ты написала мне, когда я сидел на вокзале. До электрички час. Поедешь со мной, Май?
Этажом выше поворачивается замок, и я поспешно отхожу к двери. Быстро открываю ее и за рукав тащу Тимура в прихожую.
— Ну так как? — он ждет, а я в панике подбираю отговорки.
— Там будут твои друзья?
— Скорее знакомые. И еще сотня незнакомых людей. Пожалуйста, поехали! — умоляет Тимур. — Я не был там сто лет, все сошлось идеально — матери нет в городе, а у меня есть самая лучшая компания в виде тебя.
Жажда путешествий и общения с интересными людьми все еще жива во мне, предложение Тимура заманчиво настолько, что впору закричать от радости, но здравый смысл побеждает.
— Постой. Подожди! — вскидываю ладони и отступаю к стене. — У меня нет даже спальника…
— У меня есть! — Тимур многозначительно ухмыляется, и от мыслей о ночевке в одной палатке перехватывает дыхание. — Кстати, я хавчик забыл. Так что, Май, с тебя «дошик».
Поднимаю рюкзак, чтобы побросать в него нужные вещи, но тут же застываю, как парализованная. Я не смогу показаться с ним на людях.
— Как они… отреагируют на меня?..
— А как они должны реагировать на красивую девушку? — удивляется Тимур, и, считав мое замешательство, делает шаг вперед, а я вжимаюсь в стену. — Хватит придумывать отмазки, я все равно не поведусь.
Он наклоняется и, обездвижив меня близостью и ароматом летнего солнца, быстро шепчет на ухо:
— Ты представить не можешь, как паршиво мне было все эти дни. Обещал не доставать сообщениями, потому что тупой. Неизвестность — тот еще ад… Я не знал, кого ты выберешь — меня или этого… и метался. Результат: косяки в шараге и на работе, скандалы с маман, пьянки с кунами, драка возле ТРЦ и административка… Мне не нравится так жить. Даже если у него больше шансов — дай хоть один мне…
Его простые сбивчивые признания в клочья разрывают сердце, оно болит и обливается кровью. Я тоже скучала как сумасшедшая, нуждалась в нем, сомневалась и страдала, и собиралась многое сказать…
— Пять суток — слишком долго, Май… Видишь руки? — он заводит их за спину. — Пожалуйста, просто обними меня!
Доводы рассудка рассыпаются в прах, и крышу окончательно сносит. Подаюсь к нему, обнимаю изо всех сил, нахожу его горячие ладони и смыкаю на своей талии.
Тимур напрягается, шумно вздыхает и резко прижимает меня к себе. От него волшебно пахнет, надежное тепло согревает и успокаивает. Дрожь курсирует по сцепленным телам, сердцебиение сбивается с ритма, от восторга и ужаса кружится голова. Я всхлипываю, а он тяжело дышит в мою макушку.
— Давай забьем на все и останемся тут… — предлагает Тимур, осторожно, словно проверяя границы дозволенного, поглаживая мою спину. — Лягу, где скажешь. Или… вообще не будем спать.
Шутит он, или нет — по тону не разобрать. Если серьезен, то… сейчас я боюсь его как огня.
Выворачиваюсь из крепких рук, больно проехавшись лопатками по стене, благоразумно встаю поодаль и пытаюсь отдышаться.
— Нет. Давай побываем там. Ты хотел, и я… тоже давно никуда не выбиралась.
Смерив меня задумчивым, все понимающим взглядом, Тимур кивает и, поправив козырек бейсболки, криво улыбается:
— Окей. Только одевайся теплее. Там дубак.
***
19
19
