– Кстати, твое? – он протягивает мне браслет. – На своей постели нашел.
Мне хочется провалиться сквозь землю. Конечно же, увидел, кто посещал его комнату. Мое лицо становится свекольного цвета, не могу смотреть ему в глаза.
– Я знаю, видел всё, – кивает он, и в его глазах танцуют смешинки. Похоже, ему нравится, как я перед ним краснею и оправдываюсь. – Забудь, все нормально. Дело молодое.
– Это больше не повторится.
– Согласен, – весело говорит он. С другим мужчиной ты больше не войдешь в мою спальню. Только со мной.
У меня загорелись уши от этих слов, а желудок сделал сумасшедший кульбит. Нервно хватаю кусочек сыра и откусываю его. Он наблюдает за мной и наслаждается своим положением строгого папочки.
-14-
После плотного завтрака едем с Ксенией в больницу. Надеюсь, все пойдет как надо, и док отпустит мою дочку домой. Я успокоился, но чувство тревожности все равно не исчезло.
– Ксения, таблетки Маше дал Влад, – говорю, внимательно наблюдая за ее реакцией.
Она недоверчиво смотрит на меня.
– Я отчетливо видел процесс передачи на видеозаписи. Одна из камер во дворе засекла. Конечно, сегодня же он будет уволен из моей корпорации.
– Но как? Почему? – явно не укладывается в ее очаровательной головке.
– Востриков балуется запрещенными веществами, что тут непонятного? – раздражаюсь. – И Маша откуда-то это знала.
– Это я виновата, – начинает грустить она. – Если бы я не позвала Влада, с Машей ничего не случилось. Простите меня.
– Хватит уже извиняться. Ты ведь не знала, что он за говнюк.
– А с виду приличный парень, – разочарованно произносит она.
Девочка хотела поиграть с ним в любовь и обожглась. Что ж, бывает. Таких сволочей в ее жизни будет еще масса.
– Но как таблетки попали в мою сумку?
– Наверняка, когда начался переполох, Влад спокойно вошел в Машину комнату и положил в сумку пакет. Откуда ему было знать, чья это сумка?
– Теперь понятно.
– Чтобы я больше тебя с ним не видел, – говорю угрожающе, чтобы не думала, что я буду с ней шутки шутить.
– Хорошо, Ростислав Андреевич, я поняла. Вы сдадите его полиции?
– Нет. Выдам волчий билет. Он у меня даже уборщиком сортиров не сможет устроиться, – отвечаю зло.
Марать руки об это говно даже не хочу. Наркоманам одна дорога – в ад.
Паркуюсь на стоянке возле больницы. Когда идем по ступеням, не могу сдержать себя и приобнимаю Ксению за талию. Она не сопротивляется, потому что чувствует передо мной свою вину. Вот на этом я и сыграю ближайшие дни, которые обещают быть очень интересными!
Я попрошу Ксению пожить в моем доме неделю, чтобы Маше не было скучно. Она будет в пределах моей досягаемости целых семь дней! Она будет услаждать мой взор своим прекрасным телом и разгонять кровь в моих венах. С ней я как будто бы молодею – и душой, и телом. Не чувствую себя старым.
Заходим в дочкину одноместную палату, и я нехотя убираю руку от девушки. Маша уже пришла в себя и смотрела телевизор с унылым видом.
– Папочка! – она оживилась и приподнялась на локтях. – Привет, Ксю.
– Ну как ты, милая? Ты нас вчера очень напугала, – сажусь на край постели и обнимаю дочурку.
Я решил, что пока не стану заводить серьезных разговоров, воспитательных лекций и ставить запреты. Пусть придет в себя и осознает, что натворила.
– Прости, пожалуйста, я больше так не будууу, – из ее глаз покатились слезы.
– Ну-ну, все хватит. Хватит. Теперь все будет хорошо, ведь ты больше не притронешься ко всякой дряни?
– Конечно, не притронусь, – шмыгает носом. – Я тебе обещаю.
– Всё я тебе верю. Не плачь, выше нос.
– Папа, Тимур не виноват, – Маша сжимает мое запястье и заглядывает в глаза.
– Поговорим об этом после, – сжимаю губы в нитку.
– Пожалуйста, послушай! Я его люблю и хочу быть с ним.
– Я общался ночью с его родителями.
– Ты… Что ты им сказал?
– Что отрежу яйца этому сопляку, если он еще раз подойдет к моей дочери, ближе, чем на один метр.
– Пааап! Ну зачем? Зачем, блин! – Маша отвернулась к стенке и расплакалась.
– Потому что он тебя недостоин.
– Это ты так думаешь! А я другого мнения! Уходи. Ксюша, ты останься.
Я кивнул, дошел до двери и обернулся:
– Жду вас обеих в машине.
– Не поеду я домой, ясно? – бунтует Маша.
– Поедешь. Ксения, поговори со своей подругой.
Выхожу на улицу. Денек сегодня отличный, по-летнему теплый. Даже вон шорты пришлось надеть. Надеюсь, Ксения как старшая по возрасту сможет повлиять на мою непутевую дочь. Связались с этим типом… с Токаревым. Говорил с ним ночью – трусливый щенок. Два слова связать не мог от страха, только и может девкам в лицо мячи кидать исподтишка. Тьфу!
Любит она его, как же.
Его мать, оказывается, в комитете образования работает, то-то я думаю, фамилия знакомая. А отец в погонах. Вроде приличные люди, а вырастили разгильдяя. Нет, не пара он Машке. Она еще молодая, глупенькая. Все пройдет.
* * *
– Машунь, ну ты как? – спрашиваю, оставшись с подругой наедине.
– Сойдет, передознулась прикинь с первого же раза. Врач сказал, что мой
