Когда мы с Тимуром оказались в детском доме, до нас не было дело никому. Участковый был здесь и сейчас воспитателей допрашивали, а я заметил Пикассо. Она сидела на окне и, спрятав лицо в ладонях, которые опустила на согнутые колени сидела тихо-тихо. Тимур первым поспешил к ней, и она обняла его. Коралина плакала навзрыд, а чуть позже подбежала Дакота. Я теперь утешал ее. Моя рубашка промокла от слез Кати, да и Пикассо была безутешной. Подхватил Дакоту на руки, как и Тимур Пикассо, и так мы быстро добрались до моей комнаты. Девчонок усадили на кровати, и я сразу подал им стакан воды каждой, сначала Коралине, а потом Кате.
- Серый, ты, где очки потерял? - вдруг спросила Дакота почти шепотом.
- Сломались. Не важно. Завтра новые закажу, - задавать вопросы не стал, они только немного успокоились.
- Тимур, я опоздала, совсем немного. Я была на двенадцатом этаже, а Кристина на тринадцатом. Я не успела.
- Ты сделала все что смогла. Не всегда мы успеваем помочь. Винить себя не надо. Я понимаю тяжело, но не надо. Постарайся отпустить ситуацию. Она успела что-то сказать перед смертью?
- Нет, она меня не видела. Я с другой стороны дома пробралась на 1 этаж. Она оставила записку, - Пикассо протянула листок бумаги Тимуру. Написано было мало, и парень горько усмехнулся.
- Все-таки Валя. Она по-настоящему его любила и вот не смогла пережить его предательство.
- Это не любовь, это зависимость, - проговорила Дакота. - Зависимость одно человека от другого. Вот он тварь последняя, а другой человек, наша Кристина, была убеждена, что она без него не сможет. Он самый лучший для нее, и разубедить ее в этом было не возможно.
- Может и зависимость. Но видишь, до чего она порой доводит. Девчонки, Дакота, Пикассо, не принимайте вы так близко к сердцу все эти мимолетные увлечения. Придет к вам ваше счастье тогда, когда настанет время. А если появятся проблема, Пикассо, ты всегда можешь позвать на помощь Терминатора. Я обязательно помогу. Всегда. Даже, когда мы вырастим, и нас жизнь раскидает, я всегда приду к вам на помощь, девчонки. А мало меня будет, Серого позовем и тех, кто будет со мной на тот момент. Мы семья, а жизнь не стоит гнилой любви Валентина. Он вообще не стоит того, чтобы на него внимание обращали.
Пикассо постепенно успокоилась, а мы так и уснули у меня в комнате. Долго разговаривали о разном. Как выяснилось Тимур, когда-то и сам упустил друга, и тот отравился. Пикассо очень внимательно слушала Стрельникова. Предрассветные сумерки говорили о том, что скоро утро, и я проснулся от того, что в комнату пожаловали воспитатель с комиссией проверяющих. А у нас тут, ну как бы, не совсем все красиво. В моих объятиях спит Дакота, притом, мы сидим на кровати, а рядом на соседней кровати, в таком же положении, спят Тимур и Пикассо.
- А это еще что за новости? - услышал я голос женщины, одной из проверяющих. - Вот как вы следите за подростками? С каких пор мальчики спят с девочками в одной комнате?
- Так, успокоились все. Мы тоже люди, и вчера мы потеряли члена нашей семьи. По нам что, не видно, что между нами ничего не было? - Тимур осуждающе посмотрел на проверяющих. - Вы бы лучше домашних на предмет адекватности в школе проверяли. Кристина из-за Валентина с собой покончила. Лучше бы она Яшкину любовь приняла, счастливее бы была и живой осталась.
- Ну ладно, Тимур. Как всегда под твою ответственность, - его знали не только воспитатели, но и другие проверяющие. Его слово было весомо, и он говорил убедительно. Никогда не пасовал и был таким, какой есть.
- Может мне воспитателем устроиться, а то, как поступил в техникум, так и случаются в нашем детском доме несчастья с завидным постоянством.
- Пройдемте к директору, - отозвался суровый мужчина в дорогом костюме, окинув равнодушным взглядом нашу комнату и нас полусонных. - Вы же понимаете, что инцидент с Кристиной уже попал в сводку новостей, так что головы полетят однозначно, - после услышанного, я помрачнел. Голову разрывало сразу несколько мыслей. Первая: это то, кого поставят на место старого директора. Второе: сейчас обо всем узнает Амалия, и ее поведение непредсказуемо. Вчера я не решился ей позвонить, ведь она и так была расстроена из-за Кристинки и третье: Валентин останется в классе, и я не собирался с этим мириться…
Глава 21. Не отпущу…
Глава 21. Не отпущу...
Сергей
Лия сбежала из больницы, и я не удивился этому. Девчонок расспросил. Я решил не рассказывать Амалии ничего, но теперь я уверен в том, что кто-то ей все-таки сказал, или она новости посмотрела. В итоге я снова искал Амалию, но найти не смог. Воспитатели искать ее после прошлого раза не стали. Решили выждать неделю.
В день похорон гроб с Кристиной стоял на первом этаже, и дети прощались с девочкой. Малышей не выводили, только детей старше шестнадцати допустили. Я стоял рядом с Пикассо и Дакотой. Тимур тоже был. Я смотрел на бездыханное тело девчонки, которая ушла из жизни из-за несчастной любви, а быть может трагедия ее души намного глубже, чем любовь к Валентину. Новость о случившемся всколыхнула город. Все обсуждали эту новость, выдвигая все новые и новые теории, почему она это сделала. Было тяжело на сердце, а в глазах детей я видел трагедию. У каждого она была своя, и вот это ощущение одиночества и безысходности нас и объединяло сейчас. Мы потеряли члена своей семьи. Кристина была яркой заметной девушкой. Очень звонко смеялась. И если Амалия не хотела внимания, то Кристина, напротив, она всегда купалась во внимание наших пацанов. Она была красивой, но очень доступной. Нравилась многим, но меня отталкивала такая ее доступность. Как говорится, кому красота, а нам подавай готику. Амалия, Мальвина, где ты мое несчастье?
На кладбище, словно в лучших традициях американского кино, пошел дождь. И не у всех были зонты. В голове крутились слова известной песни группы ДДТ «На небе вороны» Не знаю почему. Но мотив засел в голову и не отпускал. Дождь намочил мои волосы. Тимур стоял рядом, и сейчас Пикассо, не сдерживаясь, рыдала, прильнув к его груди. Дождь усиливался, и Тимур легко маскировал собственные слезы. Дакота держалась, но при каждом моргании слезы непроизвольно стекали по бледному лицу. Я все еще озирался по сторонам в надежде найти Лийку, а потом услышал голоса готов. Они стояли в стороне, и я весь обратился в слух. Немного даже отошел в сторону, чтобы разобрать речь неформалов.
- Она сделает это. Она сказала?
- Где она?
- Там же, где погибла Кристина. Я написал, что Кристину уже опускают в могилу и…уже скоро. Все детали ритуала соблюдены. - Не хотел верить в то, что почувствовал и, оставив Дакоту на попечение Тимура, помчался, не обращая внимания на дождь. Бежал туда, где должна быть моя девчонка-гот.
«Только бы успеть» Мальвина вытеснила из моего рваного сердца всю боль и заменила собственной. Я понимал, что если не успею, то испытаю ад снова. Нет, не хочу. Ангелы, пощадите, остановите, дайте мне возможность успеть. Бежал так, что мог выиграть любые соревнования по бегу, если бы участвовал. У меня была самая главная мотивация, какая может быть. Отыскал тот дом, рванул к лестнице, и устремился вверх, перепрыгивая через две ступеньки. Когда поднялся, увидел ее. Стояла на краю и готова была прыгнуть.
- Амалия, милая, прошу…- она услышала меня, но оступилась или просто потеряла равновесие. Я рванул к ней и успел схватиться, нет, не за кисть, за пальцы и крепко держал до хруста, до боли сжимая хрупкую руку. Понимал, что потом понадобится помощь хирурга-травматолога. Вторая рука Лийки уже была перебинтована и стянута эластичным бинтов после разборок с Валентином.
Перехватил за эту же левую руку второй и был очень рад, что Терминатор меня так много тренировал раньше. Легко вытянул Амалию, но она была без сознания. Она действительно потеряла сознание, когда меня увидела.
«Девушка восемнадцатого века выискалась». Горько усмехнулся, проверил пульс. Ниже нормы, но он был. Лицо было бледным. Возможно, ничего не ела. В голове была только одна мысль. «Успел». Я успел ее спасти. Думать о том, что опоздай я на секунду, и через три дня оплакивал бы ее так же, как Кристину, не хотел. Вероятно, смерть Лии не смог бы пережить. Не уверен, что справился бы.
