Артем делает шаг и ударяет Давида по лицу, он отшатывается. Я закрываю руками рот и вскрикиваю, а Аня подается вперед и хватает Артема за руку, умоляет его не поступать так с Давидом. Братья пытаются вмешаться и разнять потасовку.
Я слышу, как Давид и Артем обмениваются грубостями и оскорбляют друг друга, припоминают что-то из прошлого, Артем упрекает Давида и когда Богдану и Никите удается их разнять, Давид вырывается и бросается прочь из кухни, уверена, что к двери, чтобы покинуть этот дом.
Я, не задумавшись, делаю то же самое. У самого выхода Аня догоняет и хватает меня, пытается остановить, но я отбиваюсь от неё, выбегаю из дома и ловлю Давида, когда он пытается завести мотоцикл.
Он отталкивает меня, но я сильнее цепляюсь за его руку. Держу так, будто от этого зависит моя жизнь, возможно именно так и происходит.
Я с ума сойду, если он прямо сейчас уедет без меня. Наконец, он сдается. Поднимается с мотоцикла и снимает с себя шлем, надевает на меня и позволяет аккуратно сесть позади него.
Я обхватываю его за талию и планирую больше никогда не отпускать. То, что обо всем узнают мама и папа, лишь дело времени и мне остается лишь догадываться какой будет их реакция.
Мы приезжаем в спальный район, и Давид заезжает на подземную парковку. Открывает что-то напоминающее мне клетку и загоняет туда свой мотоцикл. Потом хватает меня за руку и тянет за собой к лифту. Мы не разговариваем. Я вижу, что Давид все еще рассержен.
Мы поднимаемся на одиннадцатый этаж и проходим по коридору. Когда Давид открывает дверь и подталкивает меня внутрь, я понимаю, что мы в его квартире. Я думала, что все братья живут в одном доме. В том самом который их отчим заложил за долги. Очевидно, я все еще ничего о них не знаю.
Здесь просторно, не смотря на то, что помещение не большое и для одинокого парня вполне терпимо. Даже очень чисто, хочу сказать.
Слева от меня возвышается кухонный остров. На удивление на столе ничего нет. Я рассчитывала на то, что он будет заполнен коробками от пиццы. Стены покрашены в темно-коричневый цвет и по всему периметру на стенах висят картины. В основном какие-то мотоциклы машины, на некоторых слова и буквы. Но эти картины прибавляют этому месту уют.
Напротив кухонного острова я замечаю небольшую книжную полку и рядом с ней полка с дисками. Там же стоит мягкий стул, на стуле в беспорядке плед, а вокруг пачки сигарет, некоторые из них скомканы.
Давид двигается и первым делом идет туда, я наблюдаю за тем, как он поднимает пустые пачки, а потом проходит на кухню и отправляет их в мусорное ведро. Прямо передо мной большая кровать, а рядом с ней шкаф от пола до потолка.
Я нахожу взглядом Давида. Он по-прежнему на кухне, присел на стол и тяжело дышит.
— Завтра небо рухнет на землю. — дарит мне полуулыбку Давид, когда я появляюсь в его поле зрения. — когда твой отец узнает про нас. Уверен, он будет от меня в полном восторге. Кажется он всегда мечтал о ком-то вроде меня для своей девочки. — я слышу в его голосе обиду.
— Он не может судить тебя, потому что не знает. — я подхожу к нему и кладу ладони ему на плечи. Когда он сидит на столе наши глаза находятся на одном уровне.
— Поверить не могу, что он так среагировал. — выдыхает Давид. — Он думает, что я какой-то урод, не заслуживающий счастья? Только о себе печется, праведник чертов. Думает, я сделаю тебе больно, разобью твое сердце и ты будешь биться в истерике и испортишь его счастливую жизнь с Аней. — он выдыхает и проводит рукой по волосам. — Я может в прошлом и поступал легкомысленно, но неужели он настолько не верит в меня и считает ужасным человеком, не заслуживающим шанса. Он всерьез полагает, что я не хочу быть просто счастливым? Думает, мне нравится так жить? — Я чувствую как его начинает трясти от злости. Он приподнимается, достает пачку сигарет из заднего кармана джинсов и зажимает одну между зубами.
Я прищуриваюсь и подаюсь вперед. Хватаю сигарету большим и указательным пальцем и забираю её у него. И он позволяет.
Разжимает зубы и позволяет мне забрать у него сигарету.
Такой простой жест, но кажется мне чем-то интимным, каким-то новым уровнем близости между нами. Он внимательно следит за каждым моим движение, пока я бросаю сигарету на стол, потом беру пачку из его руки и делаю то же самое с ней. А дальше придвигаюсь к нему ближе, чтобы поцеловать Давида в уголок губ. Буквально падаю в его объятия, и он обнимает меня, крепко прижимает к своей груди, пока я обнимаю его за талию.
Нас прерывает мой телефон, и я думаю, что еще слишком рано для папиных истерик, поэтому отстраняюсь и достаю его. Это Аня и она волнуется обо мне, просит приехать меня и Давида, чтобы мы могли спокойно поговорить о том, что произошло, но я сомневаюсь, что нам удастся сегодня поговорить об этом спокойно без ссор и потасовок.
Бросаю взгляд на Давида, он все еще выглядит возбужденным, обиженным и рассерженным. По-прежнему тяжело дышит, и принимаю решение отказать Ане.
Она начинает говорить мне странные вещи и я вдруг ловлю себя на том, что возможно она и сама не одобряет нашу связь. Просит меня снова хорошенько об этом подумать и не спешить. Я даже прерываю её на том, что она волнуется обо мне ведь я так молода, а Давиду уже двадцать один. Это не вежливо, вот так отключится, я знаю, и делаю это впервые, но прямо сейчас мне совсем не хочется это выслушивать.
Сегодня мы с Давидом останемся одни и будет говорить о нас. А завтра возьмемся за руки и сообщим всем о наших отношениях.
Мир может рухнуть, но я не откажусь от него и от того, что чувствую, когда я рядом с ним. А тот факт, что мне не позволяют быть с ним заставляет хотеть его еще больше.
19
Возвращаюсь домой уже после десяти и застаю маму в гостиной за ноутбуком. Уж не знаю, чем она там занята, но бросает на меня лишь мимолетный взгляд.
Я прислушиваюсь, судя по всему папы все еще нет дома.
— Милая, иди сюда — говорит она и продолжает что-то печатать. Заканчивает и откладывает ноутбук в сторону. Потом хлопает по дивану рядом с собой. — Поговорим немного.
Я прикусываю губу и прохожу вперед. Интересно, Аня уже позвонила ей, чтобы сообщить новости обо мне.
— Как прошел твой день? Когда будут результаты тестов?
— Послезавтра — отвечаю я.
— Как думаешь? Все получилось? — она протягивает руку и заправляет за ухо прядь моих волос. — Я немного поговорила с твоим отцом. — она улыбается. Интересно о чем. — я попросила его быть менее участливым в твоей жизни. я имею в виду Антона и то, как активно твой отец его притягивает. — я откидываюсь на спинку дивана. — мне конечно не очень понравилось как ты вела себя с ним. Слишком грубо на мой взгляд. он старался для тебя, а ты как будто капризничала.
— Почему ты поговорила с папой? — спрашиваю я, чтобы перевести тему.
— Ты еще так молода, милая — улыбается мама — Ты заканчиваешь школу, и впереди у тебя университет и куча планов. Я не хочу, чтобы у тебя был только один Антон. Иногда у меня такое ощущение, будто мы его навязали тебе. Я хочу, чтобы у тебя были и другие парни. Чтобы ты могла выбрать. Тебе всего семнадцать, у тебя еще вся жизнь впереди, а ты в последнее время не выглядишь счастливой — она поджимает губы и какое-то время изучает меня — Уж не знаю, что там у вас произошло.
— Ничего не произошло, мам. — говорю — Мы разные и я не хочу продолжать эти отношения.
— Твой папа поддержал меня. и сказал, что Антон решил не докучать тебе. Дать время подумать и разобраться в себе. в конце концов если вам суждено быть вместе, вы будете, чтобы не произошло.
— Я не хочу говорить об Антоне, мама. Мы никогда не будем вместе. У него просто нет шансов, потому что я уже кое- с кем встречаюсь — брякаю я. Не знаю, как так получилось. Ну вот так.
Мама выглядит удивленной. Какое-то время просто молчит и моргает. — Как это у тебя кто-то есть?
Я пожимаю плечами и встаю, хочу закончить наш разговор, но она поднимается вместе со мной. Хватает меня за плечи и разворачивает к себе.
