— Ты уверена, что это не твой бывший? Я имею в виду, да ладно, его лучший друг пытался обмануть Райли и Эш. Я бы не удивился, если бы эта хуйня родилась и в его голове.
— Брэдли не стал бы этого делать. Я знаю, что он не стал бы. — Я быстро повернулась к Клиффу. — Твои друзья нашли какие-нибудь отпечатки пальцев?
Он покачал головой и передал мне другие записки.
— Нет. Не было ничего, кроме моих и твоих. Я не знаю, что еще они могут сделать, кроме патрулирования, чтобы посмотреть, смогут ли они найти кого-то, кто скрывается. Им больше нечего предложить.
Вздохнув, я кивнула и опустила голову.
— И я понятия не имею, что я должна делать. Что, если этот человек попытается напасть на меня?
— Он не сделает этого пока я здесь, — ответил Клифф.
Пакстон усмехнулся.
— Ну, во-первых, она больше не собирается здесь оставаться. Она будет со мной. Если этот ублюдок захочет с ней связаться, ему придется действовать через меня.
Взгляд Клиффа стал жестче.
— Если этот человек хочет ее достаточно сильно, он ее получит. Просто будь осторожен. Не имеет значения, где она находится. — Затем он сказал мне: — Будь осторожна, куда бы ты ни пошла. Не доверяй никому, особенно незнакомцам, которые пытаются заговорить с тобой.
Развернувшись на каблуках, он поплелся обратно к своей двери и еще раз взглянул на меня, прежде чем исчезнуть за дверью.
— Мне это не нравится, Габби. Пока ты собираешь свои вещи, я собираюсь позвонить Мейсону. Он сможет сказать нам, что нам нужно делать.
Кивнув, я открыла дверь, и Пакстон вошел первый, осматриваясь, чтобы убедиться, что все в порядке. Когда мы зашли внутрь, я бросила записки на стойку и бросилась в свою спальню. Я выгружала шкаф и складывала свою одежду на кровать. Если бы мне пришлось вынести ее всю в мешках для мусора, я бы это сделала.
Я собираюсь остаться с Пакстоном на два месяца, и мне нужно было намного больше того, что я изначально упаковала. Учитывая все происходящее, я была отчасти рада, что согласилась на два месяца. Я чертовски уверена, что не хотела быть здесь.
Когда я узнаю, что за больной ублюдок оставляет записки и цветы на пороге Габриэллы, я собираюсь отрезать его чертовы яички и заставить его носить их как ожерелье. Если она сказала, что это не ее бывший, я должен ей поверить, но, черт возьми, я хочу выяснить, кто это был.
Габриэлла собирала вещи в своей комнате, поэтому я остался в ее гостиной, чтобы позвонить. Конечно, Мейсон знал бы, что делать.
— Привет? — Ответил он.
— Мейсон, это Пакстон. У тебя есть несколько минут?
— Да, что случилось?
На кухонном столе Габриэллы все три записки зловеще смотрели на меня. Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не разорвать их к чертовой матери и сжечь.
— У меня есть проблема, или на самом деле у Габби есть. Кто-то посылает ей черные розы с записками. И это не совсем любовные письма.
— Ты, должно быть охуенный шутник.
— Хотел бы я быть таким, — прорычал я. — Но я смотрю на все это сейчас. Мне нужно знать, что делать.
— Как долго это продолжается? — Спросил он. Я слышал, как на заднем плане шуршат бумаги. — Мне нужно все это записать.
— За последнюю неделю она получила цветы три раза в разные дни. Первая была с одной черной розой и запиской, а затем так далее по нарастающей.
— Можешь сделать снимок и отправить его мне? Я хочу прочитать письма.
— Конечно, дай мне секунду. — Разложив розы и записки на стойке, я сделал снимок и отправил ему сообщение. — Хорошо, ты должен получить это сейчас.
Линия замолчала, пока я ждал, когда он посмотрит на картинку. Мысль о том, что какой-то психованный кусок дерьма постучится в ее дверь, привела меня в ярость. Если бы она открыла дверь или шла по улице, она ничего не смогла бы сделать, чтобы помешать кому-то причинить ей вред. Хуже всего было то, что с ней могло что-то случиться на этой неделе, когда я ждал, когда она придет в себя.
— Пакстон, ты все еще там?
— Да.
— Хорошо, я собираюсь связаться с Райаном Гриффином. Он ведущий детектив в Вегасе, но он знает, с кем связаться. Если дела станут совсем плохими, я сам приеду туда, но пока я расскажу ему обо всем.
— Что нам делать? Как ты думаешь, на что мы здесь смотрим?
Мейсон разочарованно вздохнул.
— Я вижу подобное дерьмо все время. Учитывая, что Габриэлла находится в центре внимания общественности, особенно в мире боевых действий, где она окружена мужчинами, я удивлен, что этого не происходило раньше. Она симпатичная девушка, и я знаю, что есть люди, которые фантазируют об этом дерьме. Здесь есть несколько больных ублюдков.
— Итак, мы говорим о сталкере?
— В значительной степени. Единственная проблема с этим заключается в том, что записки очень расплывчаты. Я видел случаи, когда такое случалось, и мы больше никогда не видели девочек. Было слишком поздно. Это может оказаться пустяком, но это не то, на что нужно закрывать глаза.
— Что нам делать, пока ты связываешься с другим детективом?
— Я хочу, чтобы ты держал ее подальше от ее квартиры. Держи ее где-нибудь, где никто не сможет до нее добраться.
К счастью, она оставалась со мной. У меня были ворота и много оружия в моем сейфе. Мой дядя увлекался не только гонками, но и охотой. Я застрелил своего первого оленя с ним.
— Она остается со мной, — сообщил я ему.
Он фыркнул.
— Мэтт знает?
— Он знает, что мы вместе, но не то, что она живет со мной, или что ее преследует какой-то псих, нюхающий трусики. Она не хотела беспокоить его, пока он в отпуске.
— Чертово дерьмо, — проворчал Мейсон. — Я просто надеюсь, что он не позвонит мне, потому что я не знаю, смогу ли я держать рот на замке. Потенциально это может быть серьезным дерьмом, с которым мы имеем дело.
Я вздохнул.
— Я знаю. Давай просто надеяться, что мы поймем это, прежде чем это зайдет так далеко.
— Будем надеяться, что так, — согласился он. — Хорошо, позволь мне решить это и посмотреть, что я могу сделать. Держите меня в курсе, если что-нибудь еще случится.
— По рукам.
Мейсон повесил трубку, и Габриэлла вальсировала из своей комнаты с двумя мешками для мусора, полными одежды.
— Ты остаешься на два месяца, а не на два года, — засмеялся я, убирая телефон в карман.
— Два месяца, это как два года. — Она уронила сумки на пол и перевела дыхание. — Так что сказал Мейсон?
Я взял ее сумки и направился к двери.
— По сути, у тебя есть преследователь, и мне нужно оберегать тебя, пока он что-нибудь не придумает.
— Как ты думаешь, есть о чем беспокоиться? — Спросила она, беспокойство отразилось в ее голосе. Габриэлла была маленькой, но у нее было крепкое телосложение. Я не сомневался, что она могла бы пробиться из большинства сценариев, но иногда это было просто неправдоподобно.
— Он сказал, что для тебя будет лучше, если тебя не оставят в покое. Я вроде как уже понял это. Он собирается связаться с кем-то, кто сможет нам помочь.
— Я не собираюсь сидеть под домашним арестом, Пакстон, — заметила она, скрестив руки на груди. — Это может продолжаться месяцами, и я отказываюсь позволять кому-то заставлять меня прятаться в углу. Я не собираюсь лгать, это пугает меня, но я не могу бояться выходить на публику.
Будь моя воля, она бы вообще никуда не выходила. Я был бы совершенно счастлив, если бы она была полностью в моем распоряжении, двадцать четыре часа в сутки.
— Я этого не говорю, Габби. Бог знает, как ты чертовски упряма, и, конечно, ты взбунтуешься, просто чтобы показать этому человеку, что ты не боишься. Нам просто нужно быть осторожными.
Пыхтя, она взяла одну из сумок в руки и направилась к двери.
— И мы будем осторожны. Но, если кто-то придет за мной, он получит битву всей своей жизни.
