возвращаясь на место. Окей, никого постороннего на территории не было. Казнь охраны пока отменяется. Но… Перематываю назад, увеличиваю, делаю несколько скринов парня и номера машины, отправляя себе на телефон. Прокручиваюсь в кресле в ожидании Дмитрия.
— Передал, — сообщает мне охранник, возвращаясь.
— Хорошо, закрой дверь на ключ, — давлю взглядом. Парень настороженно на меня посматривает, но исполняет приказ, закрывая дверь. — Ключи на стол.
— А… — пытается возразить.
— Без вопросов, ключи мне на стол, — четко проговариваю. Дмитрий, опускает ключи на стол. Забираю их, пряча в карман. — Ствол тоже на стол.
— Андрей, я не понимаю… — глаза начинают бегать, но ствол вынимает, оставляя его на столе. Забираю оружие, покручивая в руках.
— А теперь подробно объясни мне вот эту ситуацию, и почему так случилось, что я не в курсе.
Вывожу ему на экран кадр, где он общается с парнем.
— Эээ, так тут ничего криминального, — нервно усмехается.
— Я просил тебя давать оценки ситуации? — вздергиваю бровь. — Дай мне чёткий ответ по происшедшему.
Заглядываю ему в глаза, пытаясь просканировать. Растерян, но действительно не вижу ничего криминального.
— Приехал курьер, просил передать Василисе цветок и записку. Я все проверил. Ничего подозрительного. От поклонника.
— И что же ты не передал ей лично?
— Так не было ее, просто оставил, подумал, так более романтично.
— М-да, романтик ты мой…
— А что-то не так?
— Все, Дмитрий, не так. Мы тут не брачное агентство. Ты не должен был ничего принимать. В крайнем случае позвонить мне, только я решаю.
— Виноват, не учёл, — разводит руками.
Все, конечно, очень складно, и на записях нет левых движений со стороны Дмитрия, но я не привык никому доверять. Пацан попал под подозрение, а обосновано или нет, мы будем разбирать потом.
— В общем так, никаких доставок, никому не передавать без моего ведома. Ясно? Даже если ты не видишь в этом ничего криминального. Оценки буду давать только я.
— Ясно! — четко проговаривает он. Встаю, отдаю оружие, отпираю двери, выхожу. Обхожу двор, иду к домикам для прислуги.
Прости, детка, понимаю, что ты не хочешь показывать мне свои страхи, но я все равно посмотрю. Прохожу в комнату, кроваво-красная роза покоится на кровати. Большой свежий бутон, но очень много острых шипов. В салонах обычно их срезают.
Осматриваюсь – карточка на полу. Поднимаю. Действительно, пахнет мужским парфюмом. Моя девочка не сумасшедшая. Кто-то помимо цветка отправил ей воспоминания, как якорь, который должен создать психологический эффект. Раскрываю карточку.
«Ну здравствуйте, моя девочка. Надеюсь, ты не забыла, кому принадлежишь? До скорой встречи».
Сминаю карточку в кулаке. Сгребаю розу, сжимаю, шипы врезаются в кожу, прокалывая ладонь. Не чувствую боли. Ничего не чувствую.
Я вырву эти руки, которые посмели…
Да, в одном он прав. До скорой встречи! Я найду тебя, падаль.
Вышвыриваю розу и записку в мусорный бак. Вынимаю сигарету, присаживаюсь на лавочку, рассматриваю фильтр. Кровь. Раскрываю ладонь, маленькие алые капельки растираю их между пальцев. Дышу глубже. Успокаиваюсь, насколько это возможно. Вышвыриваю окурок, иду назад в дом в свой кабинет.
Как только открываю дверь, Василиса резко садится на диване. Замечает меня, выдыхает и снова ложится, прикрывая глаза.
— Я же сказал, ничего не бойся. Посторонних в доме не было. Розу передал курьер через охранника.
— Правда? — поворачивает ко мне голову.
— Мне нет смысла вводить тебя в заблуждение. Охранника проверю.
— Хорошо, спасибо, — кивает и снова закрывает глаза.
Мой плед она не взяла. Ее платье немного подвернулось, оголяя ноги. И мои глаза сами собой пожирают эти ноги. Шикарные ноги. Я поклялся ее не трогать. Но желать ее меньше не стал. С трудом отрываю взгляд. Иду к шкафу, выдвигаю барную полку и наливаю себе коньяка.
— Вино: белое, красное?
— Коньяка, — ухмыляется она. Наливаю ей. Коньяк даже лучше, мне нужно развязать ее упрямый язык. Так себе метод, но, а какие у меня еще есть варианты? В трезвом уме она ничего мне не расскажет.
Протягиваю Василисе бокал. Девушка садится, одергивая юбку, но бокал не принимает, поднимаясь на ноги.
— Лимон принесу, — комментирует она.
— Сядь! — выходит резко. — Присядь, пожалуйста, я сам принесу, — говорю уже мягче, вручаю ей коньяк, свой ставлю на стол, выхожу из кабинета. На кухне режу лимон, посыпаю его тростниковым сахаром, захватываю еще сырную нарезку и маслины.
Возвращаюсь, Василиса сидит на месте. Ноги под себя поджала, крутит бокал и смотрит в окно. Ставлю все на широкий подлокотник дивана, двигаю свое кресло на колёсиках, подкатываю к Василисе, беру свой бокал, сажусь.
— За твои страхи, не чокаясь, — оскаливаюсь, салютуя ей бокалом.
— Хороший тост. Учитывая, что ты тоже… — не договаривает, также язвительно ухмыляется, делая глоток алкоголя. Пришла в себя моя девочка. Кусается. И, как ни странно, теперь это меня совсем не бесит. Лучше уж так, чем ужас и паника в ее глазах.
Выпиваем. Закидываю оливку в рот. Вася зажмуривается, пытаясь вздохнуть. Не привыкла пить крепкие напитки. Протягиваю ей дольку лимона. Демонстративно не принимает из моих рук, берет другую дольку, съедает. Ладно, съедаю сам. Наливаю нам еще.
— Если цель – меня напоить, то ничего не получится, — сообщает она мне, снова отворачиваясь к окну.
Встаю с места, закрываю жалюзи. Во-первых, зрители нам не нужны. Во-вторых, это окно отвлекает ее внимание.
— Что именно не получится? — ухмыляюсь, садясь на место.
— Ничего.
— Я сказал, что больше тебя не трону. Не трону без твоего разрешения.
— Не об этом речь. Я не болтливая, когда пьяная. А дурная, — ведет бровями, снова выпивая.
— Дурная – это интересно, — тоже опрокидываю бокал. Снова протягиваю ей лимон. Я настойчивый, когда хочу. Вася по той же схеме не берет из моих рук лимон. Снова съедаю сам, чем веселю Василису. Усмехается. Язвительно, конечно. Но все же улыбка на ее губах радует. Мне даже нравится такая немного циничная язва. Заводит. Только мне, конечно, ничего не достанется. Но могу я хотя бы полюбоваться?
— О, поверь, тебе не понравится.
— Проверим? — снова плескаю ей коньяка. Смотрит на меня с вызовом, и я его принимаю.
Андрей
Отставляю бутылку коньяка на пол. Нам пока достаточно. Мне
