пока сам принимал душ или уходил на пробежку. Этим как бы давал понять, что у него нет секретов, и Лика может проверять его на честность сколько душе угодно.
«Идеальный мужчина или просто восхитительный актер, который мастерски играет роль», — думала Лика, когда в приемную неожиданно влетела Лера.
Она не поздоровалась, не спросила, можно ли сейчас к директору, и даже не сбавила ход, а просто метнулась в кабинет, словно тасманский дьявол из известной игры. Лика последовала за ней.
Саттаров откинулся на спинку кресла и вопросительно посмотрел на Леру.
— Знаешь, что? А плевать мне на эти правила, — с вызовом выкрикнула та. — Я приехала из Питера разгребать кучу косяков в твоем гребаном филиале, а ты обставил все так, будто это все нужно мне, а не тебе! Запретил мне являться в твой чертов кабинет, запретил звонить, подставил ко мне какого-то полудурка, который ни черта не смыслит в аудите, а я должна все это терпеть?? Ты, Саттаров, видимо, все никак не можешь простить, что я разорвала помолвку, и теперь решил отыграться за все обидки. А поцелуй?? Да, я сама попросила тебя меня поцеловать, потому что дура. Но ты! Ты ведь сделал это! Зачем??
Саттаров внезапно расхохотался. Затем так же резко посерьезнел и произнес:
— Ничего не выйдет, Лер. Зря тратишь время и энергию. Я не буду рассказывать, как было дело, потому что ты и сама знаешь, как оно было. Ровно как и то, что надавила на жалость, чтобы наш так называемый «поцелуй» увидела Лика. Еще раз ворвешься сюда просто так, отправлю характеристику твоему начальнику и высшему руководству. Я честно устал.
— Ну а ты? — Лера свернула глазами в сторону Лики, которая все это время стояла в дверях с глазами по пять копеек. — Не видишь, что он крутит нами двумя? Не видишь, как он юлит и старается, пытаясь выставить меня потерявшей голову истеричкой?
Лика взяла себя в руки, хотя ее сердце прыгало, как заяц, за которым охотятся гончие псы.
— Я верю своему мужчине, — спокойно ответила она. — Он еще ни разу меня не обманул, а вот ты успела сделать это не единожды. Кроме того, у тебя есть прямой интерес. Извини, но речь вышла хоть и пламенной, но малоубедительной.
Сказав все это, Лика на мгновение поверила сама себе. Ей очень хотелось поверить. Но потом морок спал, и девушка вернулась к своему плану побега. Она не отступит, просто сейчас ей выгодно быть на стороне Саттарова, ведь так он ничего не заподозрит.
— Ты такая дура! — Лера с усмешкой облизнула губы. — Ну ладно, раз уж ты все равно готова верить ему до последнего, пожалуй, расскажу тебе еще кое-что. В тот вечер, после ресторана, у нас мог бы случиться секс. Конечно, если бы я не отказала. А теперь прошу меня извинить — что-то я действительно дала маху, пора возвращаться к работе. — Она прислонила руку к груди и слегка поклонилась. — Прошу прощения, Виктор Игоревич.
Лика хотела выцарапать стервозе глаза, но снова сдержалась. Когда Смагина ушла, девушка подошла к Саттарову.
«Как же он хорош, когда злится!» — промелькнуло у нее в голове.
В тот момент что-то пошло не так. Он был преступно сексуален, а у нее давно не было секса. Она взяла его лицо в ладони и жарко поцеловала. Он был ее магнитом, а она сама — металлом, который не в силах противиться законам физики.
Весь мир остановился. Они забыли, что, уходя, Лера не закрыла за собой дверь. Через полминуты Саттаров уже прижимал Лику к столу. Это был самый запретный и потрясающий секс, который только мог случиться на рабочем месте.
«У нас мог бы случиться секс. Конечно, если бы я не отказала» — эти слова бывшей подруги каждый божий день отзывались эхом у Лики в ушах.
Она чуяла здесь подвох, ведь Лере ничего не стоило соврать, но сильно смущал неоспоримый факт: Саттаров никак это не прокомментировал. Совсем ничего не сказал. До самого вечера он даже об этом не упомянул, хотя понимал, как сильно такие слова могли задеть его девушку. Лика ждала. Но ни на следующий день, ни через неделю разговор так и не начался. Виктор просто делал вид, что Лера не сказала ничего такого, что бы стоило обсудить.
В остальном же его поведение можно было назвать образцово-показательным. Если на работе он был сама сталь, холодный гранит, то дома, наедине, превращался в героя романов. Нет, он не сюсюкал, не пел серенады и не кивал на все, что скажет Лика, но этот его гранит превращался в огненный опал и тысячью солнц озарял Ликины будни. Он оставлял для нее маленькие подарки, которые никак не тянули на попытку откупиться и от этого были вдвойне приятнее. Девушка находила их в самых неожиданных местах: маленький цветочек в сахарнице, милая плюшевая игрушка на подоконнике, любимое пирожное из ресторана на столе поутру и многое другое. А еще Саттаров стал чаще ее обнимать и, нежно гладя по волосам, шептать, что она — самое дорогое, что есть в его жизни.
Раньше он так не делал и вообще был довольно сдержан на проявление чувств. Лике приходилось выпрашивать у него слова любви.
— Кто здесь меня любит? — лукаво улыбаясь, бывало спрашивала она.
— Ты знаешь, кто, — улыбаясь в ответ, говорил он.
— Нет, я хочу, чтоб ты сказал.
— Что?
— Не испытывай мое терпение, иначе ущипну.
— Да-а?? — округлял глаза он и валил ее на кровать.
— Ну скажи! — продолжала выпрашивать она.
— Я.
— Что ты?
— Ты же спросила, кто здесь тебя любит. Я ответил, что это я. Уже забыла, о чем спрашивала? Память как у рыбки.
— Ты невыносим!
— Да, — шептал он ей на ушко, удерживая за запястья, чтобы не могла вырваться, — но тебе же это нравится.
— Нравится, — отвечала она, чувствуя его горячее дыхание на своей шее.
Дальше обычно следовал страстный секс, который отвечал на все ее вопросы разом.
Но теперь, когда все нужные слова Саттаров каждый день повторял ей по утрам и перед сном, Лика понимала, что понемногу оттаивает. Постепенно это переросло в сомнения: а стоит ли переезжать и расставаться из-за какого-то поцелуя?
Ей было так хорошо в его объятьях, что она не могла даже представить, как будет засыпать и просыпаться без него. Она еще никого и никогда так не любила. Лика была в полнейшем замешательстве и поэтому решила рассказать обо всем Ане и Свете. Может, они
