разваливающийся бизнес и заниматься тем, к чему лежит душа.
— И к чему она лежала? Душа?
— Вот представляешь, какое совпадение. Думал я тогда — брошу все, а чем займусь? И выходило так, что моя мечта — стать руководителем большого и преуспевающего предприятия международного уровня — лежала прямо передо мной. Бери — и делай. И я взял. И делаю.
— Повезло тебе.
— И не говори. Мы с тобой своими разговорами усыпили нашу принцессу.
Богдан посмотрел на сидевшую рядом Милу. Она спала сидя, привалившись к спинке дивана.
— Подожди минутку, принесу подушку и одеяло, а то у нее потом спина будет болеть.
Евгений Константинович вышел из комнаты, а через минуту вернулся, неся подушку и плед. Он аккуратно уложил Милу на диване и укрыл пледом, предложив Богдану пересесть во второе кресло.
— Пока она спит, расскажи мне, что случилось сегодня в лагере. Я не хотел обсуждать это при ней.
— Наши одноклассники, они … плохо относятся к Миле. Она, на их взгляд, слишком странная, слишком отличается от них. Ее и в школе обзывали. Я старался это остановить. И я не знал, что Мила поедет в лагерь. Надеялся, что ее не отпустят. Там было соревнование между классами. И в конце — эстафета, где должны были бежать все до одного. Наш класс был впереди почти на целый круг, когда убежала Мила. Она была последней. Но она не вернулась. Десятый “Б” закончил эстафету и победил. А Мила, как оказалось, увидела птенца, выпавшего из гнезда, и забыла обо всем, в том числе об эстафете. Одноклассники были недовольны, особенно парни. Они окружили Милу и стали ее оскорблять. Ну я и набросился на Мишку — это он начал обзывать Милу. А дальше ты видел. Мишка оказался сильнее. Я не справился. Не смог защитить Милу.
Богдан замолчал, понимая, что Женя, наверняка, сразу разочаруется в нем. Но тот задумчиво молчал. В комнату вошел кот, запрыгнул на диван и улегся рядом с Милой.
— Ангел всегда приходит, когда Мила спит. Всегда охраняет ее сон. Знаешь, я уверен, что именно он спас ее в той катастрофе. Не знаю, как, но я чувствую, что так и есть. Он спас ее тогда и продолжал спасать после. Успокаивал по ночам, когда ей снились кошмары. Мурчал рядом, когда она отказывалась жить, лежа целыми днями в кровати и не реагируя на окружающих. Именно с ним она начала говорить через год после катастрофы. Когда врачи уже опустили руки.
— Мила сказала сегодня, что ее родители ангелы и помогают ей. Из-за этого одноклассники тоже над ней смеялись. Они считают ее ненормальной.
— А ты? Не считаешь?
— Нет. Она особенная. Она и в детстве была такой. Сказала мне, что коты — это ангелы, которые спустились с небес, чтобы быть ближе к тем, кого они оберегают. Это засело у меня в голове. И сейчас я не могу просто так смотреть на котов. Все время думаю, правда ли это. Если судить по Ангелу — то очень похоже на правду.
— Да. Ее мама была такой же. Необычной. Мила на нее даже внешне очень похожа. Белоснежные волосы и серые глаза. Когда я был маленький, мне Аня сама казалась ангелом. Чего греха таить, я был в нее влюблен так, как может влюбиться 12-летний пацан в 20-летнюю невесту брата.
— Почему Мила носит старую одежду? Если бы не это, возможно, в классе отнеслись бы к ней по-другому.
— Она сейчас очень замкнулась. Почти не общается ни с кем. Даже со мной. А ведь раньше мы с ней были очень дружны. Мне кажется, она держится за эту одежду как за последнее, что осталось у нее от прежней жизни. Она боится отпустить прошлое. И не хочет идти в будущее. Не хочет учиться. Привезти ее сюда было моей идеей. Я надеялся на чудо. И мне кажется, не зря. Она встретила тебя.
— Но ведь никакого чуда не случилось — одни проблемы.
— Она начала общаться. С тобой. Даже с одноклассниками, как ты сказал. Когда я увидел ее сегодня в лагере, она была живой. Она беспокоилась за тебя! Звала меня на помощь! Она оживает, и это может быть болезненно и для нее, и для окружающих. Но через это надо пройти. И я очень надеюсь, что ты будешь рядом с ней и поможешь.
— Да, конечно. Я хотел предложить заниматься с ней по предметам. Она сильно отстает. Ей не интересно, потому что она не понимает. Может быть, я смогу ей объяснить.
— Это было бы очень хорошо. Только … Даже если она не сможет учиться. Не будет понимать то, что ты ей объясняешь. Не бросай ее, Богдан. Не отворачивайся от нее. Пообещай мне это.
— Обещаю. Я никогда от нее не отвернусь и никогда ее не брошу!
“Мяу!” — раздалось с дивана. Богдан посмотрел на Ангела. Зеленые кошачьи глаза смотрели так, словно видели насквозь. И давали понять, что данное им обещание было услышано и принято. И должно быть исполнено!
Опять утро. Сегодня выходной, но Цербер сказала, что отвезет ее в лагерь. Потому что ей надо привыкать к коллективу. Зачем? Богдан будет там. Он говорил. Он — организатор. Ему это нравится. Это хорошо. Ему подходит быть организатором. Руководить. Как Женя.
Надо вставать. Жаль, что нельзя взять с собой Ангела. Он любит гулять в лесу. Может взять с собой батончик? Два. Богдан, наверное, голодный.
— У нас есть «Баунти»?
— «Баунти»? На завтрак? Марина приготовила сырники.
«Цербер» смотрит удивленно. Как всегда ничего не понимает. Надо попросить Женю купить побольше «Баунти». Женя приедет сегодня. Надо поговорить с ним о школе.
Вокруг лагеря забор. Никого из школьников нет. Только Богдан. Он кажется недовольным. Устал? Жалко, что нет «Баунти».
— Привет, Мила, все-таки приехала? А где твои вещи?
Какие вещи? Она должна была что-то с собой взять? «Цербер» ничего не говорила.
— Какие вещи? Зачем?
— Ну одежда запасная, чтобы переодеться. И для вечера одежда. Будут танцы. А завтра ночной костер.
Переодеваться для танцев? Здесь? Хорошо, что ей не надо оставаться.
— Нет, я только до вечера. Меня «цербер» заберет. Сказала, надо привыкать быть в коллективе.
— Это хорошо. Ну, что она тебя заберет. Школьники на природе становятся совершенно дикими и теряют человеческий облик. Лучше тебе с ними не встречаться.
Мила попыталась представить себе «диких» школьников. Но, глядя на Богдана, не могла представить никого другого. Только его. И диким
