холодильник.
— Ты голодна? Хочешь чего-нибудь?
Она откидывается на стуле и оглядывает кухню, а затем и всю маленькую квартиру.
— Похоже, у тебя здесь нет ничего стоящего.
— Что это значит?
— Ну, я просто думаю, что для человека, который встречается с кем-то состоятельным, у тебя могла бы быть обстановка получше.
— Что происходит, мама?
— Ничего, я просто констатирую очевидное. Ты же знаешь, что я, как твоя мама, единственный человек, которому ты можешь по-настоящему доверять во всем мире.
Я бросаю на нее короткий взгляд, гадая, не под кайфом ли она. Она — последний человек, на которого я когда-либо могла положиться в своей жизни.
— Иди сюда, — говорит она, указывая на стул рядом с собой. — Мне нужно с тобой поговорить.
Я беру тост, который только что сделала, и кладу его между нами на стол.
— Ты ведь знаешь, что все, что у нас есть, — это мы сами, верно?
— Если ты включаешь в этот список бабушку, то да, я согласна.
— Давай оставим бабушку за скобками этого разговора, — говорит она.
— Мне нужно попросить тебя о небольшом одолжении, Карина. Я попала в неприятную ситуацию. И мне нужно, чтобы ты мне помогла.
— Конечно, мама, чем я могу помочь? У меня нет сбережений, которые я могла бы тебе одолжить.
— Как насчет кредитной карты? Тебе просто нужно сделать так, чтобы ее оформили на мое имя. Это бы помогло.
— Нет, мам, прости. Я не буду этого делать. У меня сейчас нет работы. Я даже не знаю, одобрят ли мне кредитную карту.
— Посмотри на себя, такая святая невинность. Знаешь, как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Я понимаю, что ты делаешь. Ты не позволяешь довести все до конца.
— Опять я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты, конечно, хорошо играешь. Выглядит так, будто они оба едят у тебя с руки. Наверное, так прикармливают рыбу. Я знала, что даже если оставлю тебя маме, из тебя все равно что-нибудь выйдет. Так ты заставляешь их влюбиться? Это долгая игра?
— Я думаю, тебе стоит уйти, — говорю я.
— Ты шутишь? Я только что приехала. И ты мне еще ничего не рассказала. Все, что мне нужно, маленький дружок, чтобы ты снова была рядом со мной, — говорит она. — Может, мне стоит рассказать Алексу или Райану правду о тебе? Посмотрим, как быстро ты потеряешь обоих своих парней.
— Я действительно не понимаю, о чем ты, мам. С меня хватит. Пожалуйста, уходи.
— Знаешь, он лжет тебе. Я знаю, кто он на самом деле. Возможно, ты слишком глупа, чтобы понять это, но здесь разбирайся сама.
— Хватит, мам. Мне нужно, чтобы ты ушла. А если ты не сделаешь этого в ближайшее время, то полицейский, живущий по соседству, может тебе помочь.
— Ладно, пусть будет по-твоему. Я уйду.
Райан
— Вас ожидают, мистер Стирлинг, — говорит Кейтлин, секретарша.
Когда я поворачиваю за угол, чтобы войти в офис попечителей, и слышу повышенные голоса.
— Что здесь происходит, господа? — спрашиваю я, входя в кабинет.
— У тебя назначена дата? — спрашивает Эдмонд.
— Нет, ничего нового с прошлого раза.
— Хорошо. Тогда можешь идти. Мы поговорим в другой раз.
Я киваю и быстро ухожу, пока никто из них не передумал.
Выходя из здания, я замечаю женщину лет сорока с черными волосами, прислонившуюся к стене возле входа в здание. Она кажется мне знакомой, и я киваю ей в знак приветствия.
Она покидает свой пост и идет за мной к машине.
— О, это весело, — говорит она. — Ты ведь понятия не имеешь, кто я?
Ненавижу признавать свою неосведомленность, но я тороплюсь уехать.
— Вы правы, простите, я вас не узнаю.
— Разве это не любопытно? Я знаю, кто ты, а ты понятия не имеешь, кто я? Я — мать твоей девушки, — говорит она с самодовольным видом.
— О, точно, мы встречались один раз…
— Прекрати изображать из себя вежливого мальчика. Со мной это не прокатит.
Ее глаза прищуриваются.
— Послушай, мистер Райан Стирлинг, миллиардер-холостяк. Я не знаю, почему ты решил выставить мою дочь идиоткой, но сейчас все закончится.
— О чем вы говорите? Я сделал что-то не так?
— Нет, но то, что ты скоро сделаешь, будет очень правильно, — говорит она. — Видишь ли, моя дочь — невинная идиотка.
— Не говорите о ней так. Она не идиотка, просто ее очень оберегали.
— Послушай, как не назови, смысл не меняется, ясно? Мне действительно все равно. Но тебе нет. Ты не хочешь, чтобы она знала, кто ты такой, и поэтому врешь ей об этом уже несколько месяцев. Ты хоть представляешь, что Карина думает о лжецах? Хуже ничего быть не может. Если она узнает, что ты все эти месяцы притворялся тем, кем не являешься, она больше никогда не заговорит с тобой. Даже не важно, что она к тебе чувствует, ложь все перечеркнет.
Я скриплю зубами, слушая ее.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я.
— Только то, что заслуживаю. Скажем, 100 тысяч долларов.
— Ты с ума сошла? — говорю я. — Знаешь, что? Забудь об этом. Я забочусь о твоей дочери и лгу ей не ради какой-то выгоды. А просто хочу убедиться, что она любит именно меня, а не мои деньги. Чего, я уверен, ты бы очень хотела.
Она фыркает, смотрит на часы, потом трет нос тыльной стороной ладони.
— Все просто, любовничек. Переводишь мне деньги, или я рассказываю ей правду.
Когда я сажусь в машину, она бросает в окно визитную карточку, которая падает мне на колени.
Именно такой женщины я надеялся избежать, устраивая балы.
Я поднимаю карточку и вижу, что на ней написано ее имя и номер банковского счета. Меня поражает, что люди могут так нагло поступать.
Как она смеет пытаться шантажировать меня, используя свою дочь.
Не знаю, почему я до сих пор не рассказал правду о том, кто я. Или почему так долго продолжаю врать. Меньше всего мне хочется причинять боль Карине, но в те моменты, когда мы вместе, я не думаю о том, кто я и кем должен быть. Единственное, о чем я думаю, — что я нашел свою половинку и сделаю все, чтобы она была счастлива.
Мне нужно выиграть время с Кариной, чтобы оградить ее от матери. Уик-энд, во время которого я расскажу ей правду, кажется идеальной идеей.
Карина
— Я так рада, что ты дома, даже если это всего лишь на пару дней.
Я приношу бабушке дополнительное одеяло, пока она сидит
