— Я не знаю, — солгала Лиз.
Тони нелегко было обвести вокруг пальца.
— Я не думаю, что сейчас нам следует прекратить работу над этой статьей. Катя знаменита, и нашим читателям понравится такая загадочная история. Я послал Барри вытянуть чего-нибудь у Хьюго Томаса. Почему бы нам не подождать, с чем он вернется?
Чтобы Тони оставил Катю в покое, нужно было переключить его на работу над другой сенсацией. Но у них осталось очень мало времени.
— Тони, мне намекнули про одного человека, который давал сведения, послужившие причиной тех скандалов с членами парламента. Это женщина. Она замужем за членом парламента и работает в палате общин секретаршей своего мужа.
Тони перестал расхаживать по кабинету.
— Вы хотите сказать, это действия оппозиции? Они затеяли грязную игру, но как мы сможем это доказать? — поинтересовался он. — Что вы еще знаете, что позволило бы нам начать работу?
— Помнишь ту женщину, от которой мы узнали про министра и его беременную советницу? Нас тогда смутило то обстоятельство, что она не просила денег.
— Да, она потом еще раз позвонила в отдел новостей, чтобы убедиться, что ее информация пригодилась, — вспомнил Тони.
— Тогда нам показалось, что она это сделала из моральных или религиозных побуждений, но, похоже, за этим стоят политические мотивы, — сказала Лиз.
— Черт, я слышал про грязные игры, но я всегда думал, что оппозиция ими не занимается, им ведь не меньше, чем правительству, есть чего скрывать.
— Теперь постарайся сохранить присутствие духа. Кажется, это жена члена парламента правящей партии.
— Черт побери!
Теперь Лиз завладела вниманием Тони. В нем возобладал профессиональный инстинкт, и личная неприязнь была на время забыта. Лиз кратко изложила ему результаты работы Эндрю и задание, которое она дала Маку.
— Я позвоню Маку, — сказал Тони. — Нам нужно записать на пленку обеих жен. Мы распорядимся, чтобы кто-нибудь поговорил с ними и записал их голоса. Можно сделать вид, что мы собираем материал для какой-нибудь статьи. — Тони озарило вдохновение. — Я найду голосового эксперта, который выберет из этих двух записей ту, что соответствует голосу звонившей нам женщины. Слава Богу, Вера сохранила запись ее телефонного разговора. И я скажу Джеффу, чтобы он раздобыл фотографии этих двух семейств, они могут понадобиться, — добавил явно взволнованный Тони.
— Отлично. Спасибо. — Лиз решила, что стоит доверить ему большее. — Позволь мне задать тебе вопрос. Если бы ты потерял свою репутацию, положение в правительстве, зарплату, машину с шофером, практически потерял свою жену и семью, ты помог в поисках того, кто указал на тебя?
Тони внимательно следил за ходом мысли Лиз.
— Да, неплохая идея, но мы пытались выведать у членов парламента, замешанных в скандалах, кто мог дать о них нежелательные сведения. Они не имеют представления.
— Предположим, мы снова обратимся к ним, теперь уже с двумя именами потенциальных предательниц, — сказала Лиз. — Тогда их память может заработать.
— Великолепная мысль, Лиз.
Лиз почувствовала себя лучше, когда Тони встал на ее сторону. Как и большинство женщин она ненавидела склоки.
В Уорикшире репортер агентства новостей быстро исключил жену одного из членов парламента из списка подозреваемых. Никому, кроме премьер-министра, не было известно, что этот депутат страдал от атеросклероза, заболевания, которое развиваясь поражает нервную систему. После следующих выборов он уже не вернется в Вестминстер. Вероятность того, что его жена — источник утечки информации, была чрезвычайно мала. Но тем не менее репортер из «Кроникл» позвонил ей и записал ее голос.
Тем временем Мак назначил встречу и уже ехал к дому оставшейся подозреваемой.
Филип Берроуз, член парламента, популярный в своем округе политик, личный парламентский секретарь министра здравоохранения, был свободен от дел, так как находился в двухнедельном отпуске. Подрезая розовые кусты с Розмари, своей трудолюбивой женой, он терпеливо выслушивал ее жалобы на дорожные пробки, плату за дом и шумных соседей.
Зачем это журналисту из «Санди кроникл» понадобилось встретиться с ними у них дома, да еще в субботу, недоумевал Берроуз.
К настоящему моменту в «Гэзетт» сложили вместе столько частей головоломки, сколько требовалось их юристу.
Репортер, посланный допросить родителей Кати, получил теплый прием и чашку чая. Мистер и миссис Крофт привыкли к визитам журналистов, которые писали статьи про Катю, и обычно с удовольствием рассказывали им про Катины призы по плаванию и домашних животных, которые у нее были в детстве. Хотя в этот раз дочь их предупреждала, они оказались неподготовленными к агрессивным вопросам журналиста на сексуальную тему и очень расстроились. Вторую чашку чая репортеру не предложили.
Но записи интервью с обитателями Роланд-Мьюс доказывали, что Катя входила по меньшей мере два раза в дом Томасов.
Жена дипломата из дома напротив сообщила обрадованному сотруднику «Гэзетт», что видела, как Катя выходила в четыре утра из того дома на Роланд-Мьюс, видимо, направляясь на телестудию. Успех, которого добивались журналисты «Гэзетт», пришел, когда домработник-филиппинец Томасов за сумму, равную своей месячной зарплате, впустил в дом на Роланд-Мьюс обаятельную девушку-журналистку. Донельзя довольный он даже вынул из холодильника бутылку шампанского и минеральную воду.
— Пусто, насчет еды всегда пусто, — сокрушался сей страж.
Находясь одна в спальне, журналистка тщательно исследовала содержимое шкафа, где ничего интересного не оказалось, кроме коллекции фильмов с Дженет Риджер в нижнем белье.
А потом последовала удача. В розетке на потолке была спрятана миниатюрная видеокамера. Только тот, кто специально стал бы обследовать дом, мог ее обнаружить. Стало ясно, что этот дом не являлся уютным семейным гнездышком, хотя журналист не могла знать о том, что видеокамера была установлена частным детективом по заданию Хьюго Томаса, и что видеозапись страстной постельной сцены между Катей и Дейвиной стала причиной несчастного случая с Хьюго.
— Обе записи сделаны и уже у эксперта, — сообщил Тони Лиз. — Через час он позвонит и скажет нам, соответствует ли голос, запись которого хранилась у нашей телефонистки, голосу какой-либо из этих дам. А репортеры обивают пороги бывших министров. Похоже, по крайней мере один из них дома.
Для журналистов воскресных газет настоящий кошмар заключается в том, что под самыми невинными предлогами люди, у которых нужно срочно взять интервью, стараются улизнуть на время выходных, как раз тогда, когда они больше всего нужны. Как бы человек ни был знаменит и какой бы высокий пост он ни занимал, у него всегда имеется какое-нибудь странное субботнее увлечение, вроде рыбалки в отдаленных уголках страны, куда он уезжает, не взяв с собой — и это самый большой грех — сотового телефона.
