Джейн посмотрела на часы. До конца занятий оставалось два часа плюс час на дорогу.
– В пять, не раньше.
– Ладно, договорились. В общем, так. Если все будет о’кей, то я ничего тебе не сообщаю. Если что-то сорвется, позвоню. Ну, удачи!
Удача в ее новой авантюрной жизни Джейн была очень нужна, и она искренне поблагодарила подружку.
После занятий осторожно вышла из колледжа, озираясь по сторонам. Ей нельзя было встречаться ни с Энтони, ни с Френсисом, у нее была конкретная цель: пробраться на телестудию и привезти приличное вечернее платье для сегодняшнего посещения ресторана.
На ее счастье, во дворе ни того, ни другого видно не было. Возможно, Николс зализывал полученные им накануне боевые раны, а Ормонд занимался своими таинственными делами. Во всяком случае, Джейн беспрепятственно добежала до станции метро и проехала несколько станций. Потом на автобусе добралась до телестудии, хотя на такси было бы, конечно, гораздо быстрее. Но денег у нее был самый минимум, и ей приходилось экономить даже на мелочах. У ворот телестудии вызвала по внутреннему телефону Джона.
Он кисло пригласил:
– Ну, проходи, коли пришла.
Быстро пройдя мимо беззастенчиво пялящихся на нее охранников, Джейн по уже знакомому ей коридору добралась до места обитания Джона. Он с неприязненной физиономией заявил:
– Учти, я роль крестной феи выполняю в последний раз. Парни из охраны вполне могут сказать Агнесс о том, что ко мне ходят разные подозрительные девицы. А мне этого не надо. Я своей невестой дорожу.
Джейн только вздохнула. А уж она-то как не хочет здесь бывать! Но приходится, и все по собственной глупости.
Перебрав не один десяток нарядов, заслужила от Джонни раздраженное замечание:
– И чего ты копаешься? В прошлый раз взяла, что дали, и нормально.
Джейн не сказала ему, что в прошлый раз ей было совершенно все равно, как выглядеть, а сейчас нужно соответствовать заявленному статусу. Соответствовать потрясающему мужчине, который будет с ней рядом, она и не пытается. Слишком он для нее хорош. Или, вернее, это она недостаточно для него хороша. Причем во всех смыслах.
Эта мысль окончательно испортила Джейн и без того далеко не радужное настроение, и она чуть было не проглядела длинное, до пола, платье из тончайшей темно-синей шерсти, с разрезом до колена. Впереди оно было полностью закрыто, но сзади декольте острым мысиком спускалось до середины спины.
Примерив его, Джейн повертелась у зеркала, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Джон с чуть прищуренными глазами взмолился:
– Давай уже уходи отсюда! Я же мужчина, черт побери, а не манекен!
Как ни смешно, но именно этот странный комплимент обнадежил Джейн больше, чем множество красивых слов. Переодевшись, она подождала, когда Джон уложит наряд в большую коробку, и пошла с ним к выходу. На прощанье он спросил:
– Побрякушки на этот раз брать не будешь?
Джейн отрицательно мотнула головой. Она не верила, чтобы Френсис не разбирался в драгоценностях, и подставлять себя под удар, надевая дешевую мишуру, не хотела. Проще наврать, что драгоценности она в Лондон не взяла. Мало что бывает в бурной студенческой жизни.
Коробка была не тяжелой, но громоздкой, и Джейн, пересчитав наличность, решила поймать такси. Это удалось ей почти сразу, и она назвала свой старый адрес, одновременно размышляя, может ли она позволить себе некоторые излишества в виде новой пары туфель, ведь экономия на еде получается довольно приличная. Но решила не рисковать, ведь неизвестно, что ее ждет впереди.
Приехав на место, поднялась к себе. Вынула из шкафа приличную пару черных туфель классического фасона и симпатичную сумочку из черного бисера, вполне вписывающуюся в ансамбль. Упаковав все в коробку с платьем, позвонила Томасу, мечтая об одном – чтобы он успел до появления Шарлотты. Уйти просто так, без объяснений, от Лотты еще никому не удавалось, а что-либо объяснять ей сейчас не было ни желания, ни времени.
Томас приехал быстро. Джейн даже подумала, что он был где-то неподалеку. Она спросила его об этом, и оказалось, что ее догадка была верна.
– Сэр Ормонд послал меня сюда. Он-то уже дома. Сказал, что после учебы вы хотели заскочить к себе за каким-то платьем. Ваш звонок застал меня уже в дороге. Потому я и быстро.
Джейн разволновалась. А что, если б Томас приехал раньше и увидел, как она затаскивает в дом коробку с платьем? Что бы тогда она говорила? Опять бы врала? Как же ей надоел этот бесконечный обман! Может быть, признаться во всем Френсису? А вдруг он рассердится и отправит ее восвояси? Нет, так рисковать она не будет. И вообще, ничего страшного не произошло, это все ее нервы, и не более того.
В особняк Ормонда они добрались далеко за восемь. Встретивший Джейн в ее комнате Френсис с некоторой долей раздражения попросил:
– Пожалуйста, поскорее, дорогая. Я ужасно хочу есть. – И вышел, оставив Джейн неприятно озадаченной: он обращается к ней «дорогая» потому, что хорошо воспитан и считает нужным говорить ей приятные вещи, или потому, что это аморфное обращение исключает возможность ошибки? Вдруг у него перебывало столько любовниц, что он боится перепутать имена и каждой говорит это безымянное «дорогая»?
В таком нервозном настроении Джейн оделась, причем вокруг нее суетилась наконец-то почувствовавшая себя нужной Мэрианн. Уложив в красивую прическу белокурые волосы Джейн, горничная с завистью призналась:
– У вас такие красивые волосы, я с детства мечтала иметь такие же. Они так красиво переливаются!
У самой Мэриан волосы были не хуже, о чем Джейн ей и сказала. Но та только небрежно махнула рукой.
– Они жесткие и никогда не лежат так, как хочется. Не то, что у вас.
Нанеся последний штрих макияжа, Джейн вышла из комнаты и спустилась вниз. Френсис в холле о чем-то негромко беседовал с невысоким человеком неприметной наружности в заурядных джинсах и серой куртке. Он настолько не вписывался в окружающую роскошную обстановку, что Джейн невольно посмотрела на него пристальнее.
Ничего особого он из себя не представлял, но от его цепкого взгляда девушке стало не по себе. Он тут же отступил к стене, а Френсис с возгласом «ну, наконец-то! Целая вечность прошла!» сразу направился к ней. Джейн не поняла, чем он так недоволен – двадцать минут, потраченные ею на сборы, вряд ли можно было назвать вечностью. Если конечно, он не настолько голоден, что ему каждая минута кажется веком. Но ведь он вполне мог перехватить кусочек, чтобы не голодать.
Будто услышав ее мысли, Ормонд заметил:
– Я специально ничего не ел с ленча, чтоб не перебивать аппетит, и теперь голоден, как тигр. – Окинув ее придирчивым взглядом, спросил: – Ты не надела драгоценности? Почему?
