– Нет, – решительно заявила Элька сама себе прямо в зеркало. – Хватит уже этот образ Косицына в сердце хранить! Больше никто со мной так не поступит! Я не позволю! А сейчас… Сейчас я с удовольствием собираюсь на свидание к своему любимому человеку! Ой, надо же – к любимому! Ну скажем так – он мне просто нравится! Очень нравится!
К положенному времени Эля была уже готова, а Игорь все не объявлялся. Они договорились еще вчера, что он позвонит ей домой. А сам отчего-то не звонит. А времени между тем уже… еще двадцать минут до звонка… Пятнадцать…
Игорь позвонил секунда в секунду.
– Мог бы и пораньше звякнуть, – проговорила Эльвира, старалась не прыгать козлом от счастья. – А сейчас по телевизору такая программа, вот весь вечер бы и смотрела… – нагло врала она своему отражению в зеркале, поправляя на бегу прическу. – Но… раз обещала – надо идти…
Машина Сотого была темно-синей, почти черной. Переливались лакированные бока, серебром горели диски.
– Ух ты-ы… – прошептала Эля и подошла к двери.
– Ну как? – довольно улыбаясь, вылез из-за руля Игорь. – Нравится?
– Ух ты-ы, – Элька осторожно трогала машину, будто та могла взбрыкнуть ретивым конем. – А сколько стоит?
– Вот уж это вам знать совсем ни к чему, – скорчил смешную рожицу Сотый. – Не дороже денег.
Он открыл барышне дверцу и поклонился с шутливой галантностью.
– Нигде не жмет, ничего?
– Ты, что же, думаешь, у меня габариты больше, чем у твоей машины? – фыркнула Элька.
Игорь уселся за руль, и машина тронулась.
– Я ведь почему про деньги спросила, – заговорила Эля. – Мама мне машину хочет подарить, даже кредит уже взяла, вот я и того… прицениваюсь…
– Женщина за рулем – преступник, – вякнул Сотый.
– Да у тебя где их нет-то – преступников? – фыркнула Эля. – И за рулем, и в больнице, и на работе. Нет, мил человек, надо тебе в детский сад устраиваться, нянечкой. Можно ночной. Тогда для тебя все люди будут как дети малые, ты о них будешь заботиться и на ночь укрывать одеялом.
Они перешучивались, слушали музыку, а за окошками иномарки разливал свои огни ночной город, неоновым светом кричала реклама, в темной реке отражались ее огни и кругом было празднично и торжественно.
Глава 4
Вам не случалось быть мне мужем?
Потом фонари стали попадаться реже, неоновые зазывалы исчезли, а дорога вдруг побежала среди старых деревьев. Машина свернула в заброшенный район города…
– Ты меня опять хочешь украсть? – предположила Эля. – Я надеюсь, ты в курсе, что богатого выкупа тебе за меня не вручат?
– В самом деле? Надо же так проколоться! – усмехнулся Сотый и пояснил: – Я тебя везу на свое самое любимое место. Сейчас уже приедем.
За окошком побежали старенькие, покосившиеся деревянные домики.
– А я и не знала, что в нашем городе такая деревушка имеется… – удивилась Эля.
– Это не деревушка, здесь собираются строить новый перспективный район, но только пока на бумаге строят, а старые дома стоят. Здесь кое-где даже люди остались… Я вон в том дворе жил… Да куда ты смотришь, вон в том, там уже и дома-то нет, снесли, – задумчиво проговорил Игорь и потянул Эльвиру за рукав. – Вылезай давай, приехали.
Он выскочил из машины, помог выйти Эле и с удовольствием раскинул руки.
– Вот моя деревня… Сразу предупреждаю, мы сюда приехали воровать, так что ты сильно не шуми.
У Эли захлопнулся рот, и глаза стали в два раза больше.
– Воровать? – удивилась она шепотом. – А что мы будем красть? Гнилые доски? Это у тебя фишка такая, да? Ты их у себя дома потом хранить будешь, как память о детстве?
Игорь закрыл ей рот своей ладонью.
– Молчи лучше, а то у тебя такие фантазии… Хотя в этом что-то есть!
Элька замерла, а Игорь пояснил сам:
– Понимаешь, мы раньше с мамой жили не очень чтобы богато… Да совсем бедно жили. А мне в школе девчонка нравилась, Иркой звали. Ну я слышал, конечно, что надо ухаживать за барышней, цветы дарить и все такое. И где я те цветы возьму? Покупать дорого, а на клумбах у нас одни только настурции росли, а настурции – это такие цветочки… В общем, их не дарят, они сразу какие-то квелые делаются, если их рвешь… Ну я и придумал – здесь, в этом доме, дед Данила живет, у него такие яблоки в саду – м-м-м!
– И ты бессовестно крал?
– И я крал, – мотнул головой адвокат. – Сначала Ирке эти яблоки таскал, потом… потом у меня другая пассия появилась, ей тоже… Короче, все дамы, кто поселялся в моем сердце, были одарены яблоками…
– Деда Данилы, да?
– Так вышло… – пожал плечами Сотый. – Но, самое главное, когда я уже съехал отсюда… когда вырос… Однажды по привычке в его сад залез, молодость вспомнить… И как-то неаккуратно залез, короче – выскочил он, кричать стал… Если бы ты слышала, как он счастливо бегал! Я вдруг подумал, что он тоже молодость вспомнил. И с тех пор…
– Понятно, – качнула головой Элька. – С тех пор ты так от воровства и не отучился. Меня только вот одно удивляет – отчего же ты мне в больницу одни бананы таскал?! Где были яблочки?
Игорь справедливо возмутился:
– Так ведь весна ж была! И потом – я ж не с первого взгляда в огород лезу, мне полюбить человека надо.
У Эльки сердце куда-то провалилось и сладко заныло в области желудка.
– Ну тогда конечно, сейчас самое время, – рассудила она. – Так давай, лезь, чего терпеть-то столько? Я уже проголодалась, хоть яблочко съесть…
– Нет уж, миленькая, мы вместе полезем, – медово улыбнулся Сотый и подставил руки. – Вставай… Перелазь через забор, тут не высоко…
Они уже стояли возле низенького, черного от времени забора, за которым переплетали черные ветки-руки большие деревья.
– А там собаки нет? – догадалась спросить Элька.
– Есть, но она старая уже, ничего не слышит.
– Сдурел совсем! – зашипела Элька, спрыгнув с его рук. – Я боюсь, не полезу. Лезь первый, договорись с ней сначала!
Игорь и правда залез первым, потом помог Эле, а потом они, согнувшись и взявшись за руки, прошли под самое большое дерево, уселись на пень и никакая собака их и в самом деле не почуяла. Элька принялась вертеть головой – как они увидят яблоки, если сейчас такая тьма?
– Ты не вертись, здесь все равно уже все яблоки сняли, – обрадовал ее Игорь.
– Так зачем мы тогда?.. – зашипела Эля, но увидела его глаза совсем рядом, и в них что-то такое…
– Знаешь, ты как дорогое, старое вино… – зашептал он одними губами. – Мне от тебя хочется дурить и творить ужасные глупости.
– Ужасные глупости и «дурить», это когда не дорогое вино, а дешевая, добрая самогонка, – так же тихонько ответила Эля. – Если вино, тогда хочется лазить в графские сады…
– С кем я связался, никакой романтики, – выдохнул Сотый и, махнув рукой, просто занялся делом – закрыл даме рот поцелуем, чтобы она не говорила больше глупостей.
Потом они повесили на ветку, на самом видном месте, денежную бумажку в пакетике.
– Вот, старику Даниле в помощь… – проговорил Игорь, прилаживая пакет с денежкой на ветку.
– А если деньгу кто-нибудь раньше снимет? – предположила Эля. – Ты думаешь, ты один такой – с девушками под яблонями ворковать придумал?
– Не один конечно… тем более что и деньгу не я придумал – я увидел, как ее кто-то так же подвесил, и теперь вот… Давай выкарабкивайся, уходить надо тем же путем, это ритуал!
К дому Эли они подъехали далеко за полночь.
– Давай, беги домой, бери парня, мы с ним еще погуляем, – заявил Игорь, отправляя Элю за собакой.
– Так… Толик сегодня не придет, – растерялась Эля. – Я его Наденьке сосватала.
– Вообще-то, я Жака имел в виду, ну если твой Толик в одиночестве торчит дома, тащи и его, познакомимся с родственником, – вздохнул провожатый.
«Родственника», слава богу, возле двери не оказалось, Эля ворвалась домой, ухватила на руки щенка и побежала вниз по лестнице, приговаривая:
– Миленький мой, заждался, да? А ты не должен на меня сердиться, потому что я тебя выводила перед самым свиданием, вспомни! У меня из-за этого даже прическа не совсем просохла!
Тяжелый щенок не сердился, ему только было немного удивительно – это что же, хозяйка теперь всегда будет таскать его гулять на руках? Было бы неплохо…
– Ну что ты делаешь? – Эля тут же получила нагоняй от опытного собаковода. – А когда он под шестьдесят кило весить будет, ты его тоже будешь на горбу таскать?
– А он будет таким здоровым? – ужаснулась Эля.
– Ну ты же не тойтерьера выбирала…
Потом они долго гуляли по скверу и, какой ужас, целовались прямо на глазах у несовершеннолетнего щенка! Потом Игорь снова давал мудрые собаководческие советы, правда, Эля их совсем не воспринимала. Он это видел и только незлобно ворчал:
– Ну ничего женщинам доверить нельзя, ну все надо самому… Ничего, Жаконя, потерпи, вот когда мы вместе жить станем, ты по-настоящему прочувствуешь всю прелесть собачьей дрессировки!
