– Себастьян, ты приехал ко мне из-за этого пресс-релиза, так?
– Я приехал сюда гораздо раньше, чем увидел пресс-релиз.
– Неужели?
– Да.
– А почему я должна тебе верить?
Он резко выпрямился.
– Потому что я никогда не лгу!
– Никогда? – Блисс тоже поднялась. – Ты уж извини, но меня почему-то это твое заявление ужасно рассмешило.
– Проклятие! – Он сделал шаг назад. Сунув руки в карманы, отвернулся, потом опять повернулся к Блисс. – Ну… я не знаю, что сказать тебе. Ты сделалась председателем какого-то дурацкого комитета. Что, пытаешься наказать меня?
Блисс поставила стакан на раковину.
– О, простите, пожалуйста, – проговорил он сквозь зубы. – Я совсем забыл, вы же не выносите грубости. Вам неприятен такой тон.
– Да, неприятен.
– Ну, извини. Постараюсь исправиться.
– Не люблю… бесчестных людей.
Он чуть не задохнулся.
– Никто и никогда не называл меня бесчестным!
– Значит, твоя деятельность была настолько успешной, что ты смог купить себе уважение и почет. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Может, ты смог купить и новые воспоминания? Думаешь, все уже забыли, что ты изнасиловал свою жену, прежде чем жениться на ней?
Даже загар не скрыл его мертвенной бледности.
Блисс утерла глаза.
– Тебе лучше уйти, – сказала она.
– Прекрасно, – кивнул Себастьян. – Ты выжидала, когда представится возможность сказать мне это. Все эти годы ждала. Просто извелась вся, пока дожидалась.
Блисс вздрогнула. Слова Себастьяна будто огнем обожгли.
– Ты все сказал?
– Почти. Нормальная женщина предпочла бы заниматься устройством личной жизни, а не выискивать возможность отомстить. Ведь то, что случилось, случилось давным-давно, когда мы были детьми.
– То есть ты считаешь, что без тебя у меня и жизни-то нормальной не было?
– А что, была?
– Моя жизнь – это мое дело. Тебя не касается. Может, раньше и касалось, но не теперь. Ты очень ясно дал мне понять, чего добиваешься. Пожалуйста, передай Бобби, чтобы пришел сюда.
Себастьян какое-то время стоял в нерешительности. Наконец сказал:
– Ладно. Отлично.
– У нас принято держать ворота закрытыми. Надеюсь, тебя не затруднит вылезти из машины, когда будешь выезжать?
Себастьян открыл дверь. Кивнул:
– Договорились. Приятно было увидеть тебя.
– И мне тоже.
– Блисс… – Он остановился в дверном проеме. – Не советую тебе возглавлять атаку на меня.
– Да? Почему же? Что ты со мной сделаешь, застрелишь?
– Не говори глупости. Я просто выставлю тебя круглой дурой в глазах тех, кто считает тебя не слишком глупой.
– Всего доброго, Себастьян.
– Профессор Уинтерс до сих пор лелеет огонек детской любви.
– Да как… Уходи! Убирайся!
– И до сих пор пытается отомстить своему дружку. Потому что никак не может пережить, что он ее бросил.
Блисс повернулась к нему спиной.
– И сходит с ума от неисцелимой ревности, потому что он уехал из города с другой, а ведь собирался ехать с малышкой Уинтерс в Рино, чтобы обвенчаться. Сходит с ума, бедняжка… Ладно, извини.
Она закрыла рот ладонью.
– Не мешай мне, Чилли. Или я сотру тебя в порошок.
– Ничего ты не сделаешь! – Блисс резко обернулась. Сердце ее бешено колотилось. – Это я тебя уничтожу! А мой комитет поможет.
Он привык так жить. Да, Рон Йорк просто рожден для такой жизни. Он стоял у берега озера, на террасе дома, недавно приобретенного Себастьяном, и потягивал водку с мартини.
Рядом с бассейном растянулась в шезлонге Мэриан, обтянутая красным купальником – ее любимый цвет. Увидев Рона, она помахала ему рукой.
Он махнул в ответ. А Мэриан ничего, вполне сносная… К тому же она его ключ к благополучию. За два года, что прошли с тех пор, как она подцепила его в клубе «Гринвич-Виллидж», он многому научился. Самое главное, понял, что никогда не станет прежним белокурым и голубоглазым Ронни, который добывал жизненные блага, развлекая жирных и потных мужланов.
На его платиновых часах – тончайших, с лист бумаги толщиной – было уже почти четыре. Солнце позолотило своими лучами поверхность озера и превратило овальный бассейн в ослепительно сверкавший бирюзовый щит.
– Ронни! Ронни, где моя выпивка?
Она слишком много пьет, но ему так даже проще. Что трезвая, что пьяная – она всегда хотела мужчину, но, выпив, быстрее уставала.
– Ронни! – Мэриан в раздражении повысила голос.
Он поднял свой стакан и отозвался:
– Сейчас, дорогая, минутку! Уже иду!
Рон вернулся в оранжерею, увитую растениями. Там, в нише, был устроен бар с напитками. Три кубика льда в стакан – и джина до самого верха. Можно надеяться, что при таких темпах она не отправится в путешествие в царство сна раньше времени. По крайней мере надо попробовать. Всегда существует опасность неправильно провести операцию – Мэриан может напиться, не получив все причитающиеся ей удовольствия. Она способна трахаться, пока ее не свалит сон, даже если к тому времени у обоих будет все саднить от боли. Секрет обслуживания состоит в следующем: пока она еще не напилась вдребезги, выпивку забрать, обработать ее, действуя, как паровая машина, а потом дозаправить красотку ударной дозой ее любимого пойла.
Рон глубоко вздохнул и принялся разглядывать себя в зеркале, висевшем над баром. Отлично. Нигде ни миллиметра лишнего жира. И он шикарно смотрится в этой обстановке, замечательно смотрится.
У Себастьяна просто потрясающий вкус.
К тому же Рон догадался, додумался, словом, сделал простой и совершенно логичный вывод, – хотя это, кажется, никому не приходило в голову… Дело в том, что все свое свободное время Себастьян Плато проводил один. Уже долгие годы его имя не связывали с какими-либо женщинами, во всяком случае, всерьез. Вывод очевиден.
Рон с улыбкой шагал по шершавым гранитным плиткам, которыми было выложено пространство между террасой и бассейном. Плитки сильно нагрелись. Впрочем, в этом доме имеются гораздо более жаркие вещи. Восхитительные и притягивающие как магнит. Например, хладнокровный и сдержанный, невозмутимый и всемогущий Себастьян. А что, если заполучить его на ночь? Рон даже поежился при этой мысли.
– Где ты был? Почему так долго?.. – протянула Мэриан, когда он сел в соседний шезлонг и протянул ей стакан с джином. С тех пор как они сюда прилетели, Мэриан успела опрокинуть стакана три джина, поэтому язык у нее уже заплетался. – Я соскучилась без тебя, Ронни. – Она опустила указательный палец в стакан с джином, затем сунула палец в рот, а потом – в желтые плавки Рона.
– Осторожно, дорогая. – Рон сразу же возбудился, в чем состоял еще один его талант: всегда, в любую минуту, он был готов к сексу – хотелось ему того или нет.
