— Взаимно, Брэндон.
— Я думала, он ей нравится, — начала Дана после того, как молодая парочка исчезла в толпе.
— Я тоже так думал, пока она не встретила Ника.
— Ах, да, — сказала Дана. — Почему девчонкам всегда нравятся такие, как Ник?
— Понятия не имею. Но я знаю, что Ник — это проблема, а она ухватилась за него обеими руками.
Дана бывала внутри красивых особняков и раньше, но такого дома, как у Большого Джона, она прежде не видела. Комнаты были огромными, мебель удобной и явно дорогой, так же как и картины на стенах и скульптуры на полках.
Горничная проводила Дану в комнату для гостей. Выдержанная в оттенках зеленого и сиреневого, она была вполне уютной, с огромной, королевского размера, кроватью, зеркалом в полный рост и ванной комнатой с низкой ванной.
Дана вымыла лицо и руки, нанесла новый макияж, затем переоделась в платье, которое привезла с собой. Надевая туфли, она изучала свое отражение в зеркале. Платье великолепно сочеталось с цветом ее волос и кожей, но она знала, что это ожидание танца с Чеем зажгло искры в ее глазах и сделало щеки румяными. Как же он смог стать таким важным для нее так быстро? Она была очень близка к тому, чтобы отдать свое сердце человеку, которого встретила меньше трех недель назад, человеку, который, как ей казалось, скрывает от нее какую-то тайну.
Девушка прошлась расческой по волосам и вышла из комнаты.
Чей ждал ее внизу около лестницы. Он тоже переоделся, и сейчас на нем были черные джинсы, рубашка с длинными рукавами, черный кожаный жилет и черные ботинки. Выглядел он замечательно.
Танцплощадка была организована под огромным навесом. Оркестр играл медленную музыку в стиле кантри. Длинные столы исчезли, вместо них появился бар. Четыре бармена разливали напитки и шутили. Яркие разноцветные огни сверкали по периметру танцпола. Несколько дюжин пар уже танцевали.
Чей кивнул в сторону танцпола.
— Потанцуем?
Дана улыбнулась, обхватила его руками за шею и положила голову ему на плечо. Было наслаждением чувствовать тепло мужского тела, ощущать его дыхание около своей щеки. Она чувствовала себя защищенной, как никогда раньше. Это было очень приятное ощущение.
Дана посмотрела вверх и встретилась с Чеем взглядом. Оба молчали. На секунду она затаила дыхание, затем он наклонил свою голову к ее. Закрыв глаза, она почувствовала дыхание около своих губ и тут же затрепетала от поцелуя — поцелуя, который был чистым, сладким и чувственным одновременно.
Постепенно до нее дошло, что музыка кончилась. Открыв глаза, Дана взглянула на Чея. Он улыбался. Сначала она не поняла, в чем дело, но потом увидела, что они были окружены парочками, которые смотрели на них с удивлением.
Дана почувствовала, как краска приливает к ее лицу, когда заметила совсем рядом Большого Джона с блондинкой в красном платье.
— Вам лучше уединиться в комнате, — предложил Большой Джон с неожиданной жесткостью в голосе.
Дана почувствовала, что покраснела еще больше.
Чей посмотрел на него с негодованием. Взяв Дану за руку, он увел ее с танцплощадки.
— Это в его духе, — пробормотал Чей.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего.
— Ты опять бормочешь себе под нос что-то про Большого Джона. Я действительно не понимаю, зачем ты работаешь на него. Ты же мастер на все руки. Я уверена, ты можешь найти другую работу.
— Давай лучше поговорим о других вещах, а не об этом тупоголовом старике, — возразил Чей и поцеловал ее.
Этот поцелуй был менее нежным. Зато он был смелым и манящим и заполонил весь ее разум желанием быть вместе с ним, в его руках, чувствовать его губы везде.
Когда поцелуй прекратился, Дана поняла, что, несмотря на данное самой себе обещание, она все же влюбилась в Чея Лона Элька.
Дану разбудил громкий стук в дверь. Нащупав выключатель около кровати, она зажгла лампу, накинула халат и заспешила к двери.
— Чей! Сейчас три часа ночи! Что ты здесь делаешь? Что-нибудь случилось?
— Ты не видела Эшли?
— Нет, только на вечеринке. А что?
— Она исчезла.
— Исчезла? — Дана отступила назад. — Заходи.
Чай прошел в комнату.
— Все указывает на то, что она сбежала. Я не думал, что она придет сюда, но мне надо было проверить.
— Почему ты думаешь, что она сбежала?
— Ее кровать заправлена. Большой Джон позвонил девочкам. Никто из них ничего не знает об Эшли.
— А почему она убежала?
— Она снова поругалась с Большим Джоном.
Очевидно, он застал ее с Ником около амбара. Чей снял шляпу и пробежался рукой по волосам. Черт, я даже не знал, что Ник был на вечеринке.
Мне следовало лучше присматривать за ней.
— Ты собираешься везде ходить за Эшли по пятам? — спокойно спросила Дана, — Я думала, в твои обязанности входит опекать ее только за пределами ранчо.
— Я несу ответственность за нее.
— Почему?
— Потому что старику нет дела до того, чем занимается его дочь большую часть времени. — Он снова надел шляпу. — Мне надо идти.
— Ты думаешь, она убежала с Ником?
— Если так, я убью этого маленького мерзавца.
Я же велел ему держаться подальше от нее.
— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Дана.
— Конечно.
— Дай мне минутку, чтобы одеться.
Забежав в комнату, Дана надела джинсы и свитер с длинными рукавами. Через несколько минут они уже ехали по направлению к городу.
— А ты знаешь, где живет Ник? — спросила Дана.
— Да. Он снимает комнату над одним из баров на Мэйн-стрит.
— Кажется, ты знаешь о нем все.
— Все знают о нем все. Он самый плохой парень в городе.
— Эшли в близких отношениях с матерью?
— Да. Джиллиан пишет ей примерно раз в месяц. Она снова вышла замуж пару лет назад и? переехала в Солт-Лейк.
— А Эшли может поехать туда?
— Не знаю, наверное, может.
Немного позже Чей припарковался возле захудалого бара под названием «Грязный прилавок».
Прошло несколько минут, прежде чем Ник открыл дверь. В углу его рта болталась сигарета, волосы растрепались, он был без рубашки и босиком.
Заглянув Нику через плечо, Дана увидела незнакомую девушку, сидящую на диване. Было нетрудно догадаться, что недавно они занимались любовью.
Ник облокотился плечом о дверной косяк.
— Ну, что тебе надо?
— Я ищу Эшли.
— Ее здесь нет.
— Я это вижу, — рявкнул Чей. — Ты знаешь, где она?
— Она позвонила несколько часов назад и попросила отвезти ее в аэропорт. Она собиралась к матери.
— Не знаешь, во сколько улетает ее самолет?
Ник пожал плечами.
— Не знаю, в шесть или в шесть тридцать.
— И ты оставил ее в аэропорту одну?
