Каково же было удивление Маргарет, когда она услышала знакомый скрипучий голос мисс Вандербилт:
— Что, молодая леди, впали в черную меланхолию? Не рановато ли для ваших лет?
Маргарет обернулась и действительно увидела высокую костлявую фигуру грозы «Аквариума». В руках старая дама держала коричневый пластиковый поднос из столовой, на котором располагались тарелка с многочисленными бутербродами и здоровенная фаянсовая кружка. Судя по запаху — кофе с молоком.
Молодая женщина невольно сглотнула слюну. За всеми своими горестями она регулярно забывала позавтракать и пообедать, предпочитая лелеять свои душевные страдания на голодный желудок.
— Ничего не едите, перемещаетесь по лаборатории как привидение, похудели килограмма на четыре… В последнем докладе написали полную ерунду, читать противно, — подытожила мисс Вандербилт, ставя поднос с едой на стол, за которым пригорюнилась адресатка ее неожиданной заботы. — Влюбились?
— Ничего подобного!
— И теперь ждете ребенка, а он не хочет жениться? Полно, в наше время это не проблема, поверьте. Ну-ка, съешьте бутерброд с ветчиной и выпейте кофе. Я не могу допустить, чтобы одна из моих лучших сотрудниц кисла тут, как маринованная селедка. А эти темные круги под глазами вы сами нарисовали или как?
— Но, напротив, все совершенно не так. Дело в том, что вы ошибаетесь… — попыталась было возразить бедняжка, совершенно ошеломленная внезапно свалившейся на нее сострадательной начальницей.
— Как это не так? То есть он ждет ребенка, а вы не хотите выходить за него замуж?
— Да нет же. Право, мисс Вандербилт, я ценю ваше участие, но не кажется ли вам…
— Нет, не кажется, — отрезала неумолимая дама. — И зовите меня Дороти, я разрешаю. Теперь расскажите мне по порядку, что именно с вами случилось, и мы вместе подумаем, что делать. Я не могу себе позволить потерять третью перспективную сотрудницу за этот год. Сговорились все, что ли? Душевные драмы молодых девиц мне порядком поднадоели. В таком состоянии вы непременно броситесь с причала или просто втихаря уволитесь и удалитесь в неизвестном направлении. А кто будет работать? Я?
Маргарет невольно фыркнула, представив себе, как тщетно пытается утопиться в море, имея десятилетний опыт спортивного плавания. Если только привязать к ногам кусок свинца, да и то имеется неслабый шанс выплыть… Она улыбнулась и протянула руку за бутербродом. Ветчина пахла просто восхитительно.
Мисс Вандербилт пододвинула второй стул и уселась на него, выжидательно глядя на свою подопечную, с аппетитом поглощающую нежданный завтрак. Ее проницательные, хотя и поблекшие немного, но все равно еще очень выразительные глаза не отрывались от молодой англичанки, словно желая рассмотреть что-то очень важное.
Съев три бутерброда и запив их внушительной порцией кофе с молоком, Маргарет почувствовала, что жизнь потихоньку, но ощутимо налаживается. Она вообще-то всегда любила поесть и теперь ощутила значительный прилив бодрости.
— Ну, — решительно произнесла мисс Вандербилт, — и что там у вас приключилось? Душевная драма? Трагедия? Катастрофа?
— Да, душевная. Легко вам говорить… Но я возьму себя в руки и буду работать лучше, — пообещала англичанка, внезапно смутившись. Интересно, что она напортачила в докладе?
— Как же!
— Хотите сказать, что я не способна к анализу? Не доверяете мне?
— Я хочу сказать, что у вас какая-то проблема, которая сильно мешает работать. И могу также предположить, что вам не с кем поговорить, потому что вы совсем недавно приехали и к тому же боитесь, что здешние молодые вертихвостки все растреплют остальным своим подругам, — безапелляционно заявила мисс Вандербилт. — Так вот, можете поговорить со мной. Не стесняйтесь и не ждите никакого подвоха. Я не болтлива, а для вас будет полезно выговориться. Ну и что? Опять слезы? Вот, держите.
Маргарет с благодарностью вцепилась в протянутую доброй самаритянкой бумажную салфетку и, хлюпая носом и поминутно сморкаясь, неожиданно выложила всю свою незатейливую историю. Она так устала носить все в себе, что, как неожиданно выяснилось, рада была любому слушателю.
Надо отдать должное отважной мисс Вандербилт. Она терпеливо выслушала горестное повествование о темноволосом красавце и негодяе, подло переметнувшемся к другой, и даже не позволила себе ни единого саркастического комментария.
Пожилая дама стоически кивала, ахала в особенно трагические моменты и исправно протягивала зареванной молодой женщине все новые и новые порции бумажных салфеток…
Все когда-нибудь кончается, закончилась и грустная история незадачливой сотрудницы «Аквариума». Мисс Вандербилт на всякий случай подождала еще немного, потом, убедившись, что поток слов и слез окончательно иссяк, поинтересовалась:
— И это все?
— Да-а… все… — прогнусавила Маргарет, горестно всхлипывая.
— А девушка что, была тоненькая, красивая и темноволосая?
— Была… Ну какая в конце концов разница! — Бедняжка уже начала жалеть, что разоткровенничалась перед этой, в сущности, совершенно незнакомой ей женщиной. — Красивая, да. Темноволосая. Испанка.
— Так-так-так, очень хорошо. — За этими словами последовал удовлетворенный кивок. — А он ее, значит, за руку держал? С нежностью?
— Ну держал! И что теперь? Я его все равно ненавижу-у-у! Никогда не прощу-у-у! — И горькие злые слезы снова предательски подступили к глазам.
— Ну что же, все ясно, — заключила мисс Вандербилт. — Диагноз абсолютно понятен. Абсолютно.
— Что?
— Диагноз понятен, говорю, — терпеливо пояснила собеседница. В ее блекло-голубых глазах не наблюдалось ни тени сочувствия.
— Какой тут диагноз, — пробормотала Маргарет, внезапно смутившись и откладывая салфетку. — Просто он мной воспользовался и подло бросил. Все мужчины совершенно одинаковы: так и норовят поживиться за твой счет. Просто животные какие-то! Гнусные свиньи! Все как один! Тираннозавры и осьминоги в одном лице!
— А диагноз такой, что вы, моя милочка, самая обыкновенная дура, — безжалостно припечатала мисс Вандербилт. — Но ничего страшного, сознаюсь сразу, что я в ваши годы была не умнее. Даже, пожалуй, глупее, значительно глупее…
— Что? Да что вы себе позволяете! — немедленно взвилась молодая англичанка, решив, что над ней просто-напросто издеваются. — С какой это стати вы наносите мне подобные оскорбления?
— А с такой, что я прекрасно знаю вашего красавчика Микаэля, — самым что ни на есть медовым голосом пропела ехидная пожилая дама. — Считаю своим долгом довести до вашего сведения, моя дорогая, что у Микаэля Торреса есть младшая сестра, и не только она. Имеются также и старшие сестры, и престарелая мать, моя близкая подруга. Судя по описанию, вы видели в том злосчастном кафе именно одну из его сестер. Они все красавицы и, как нетрудно догадаться, испанки. Потому и темноволосые.
