Только этим он заставил Ренату грезить о себе. А с годами достоинств у него только прибавлялось: завораживающие карие глаза, остроумие, невероятная точность плевка…
Перед выпускным вечером в школе только и говорили о том, что девушка Джейка, Кортни Роджерс, бросила его ради Рэнса Думарса. Джейк был свободен, открыт для общения, и на вечеринке после торжественной церемонии Рената решилась. Дождалась медленной мелодии и (решительно, храбро, безоглядно) пригласила его на танец.
Элемент внезапности сыграл ей на руку. Джейк несколько раз моргнул, прежде чем ответить: «Конечно, почему нет?»
А еще через два танца, долгой поездки и пяти банок «Олд Милуоки» они устроились на заднем сиденье мини-вэна «крайслер», на котором обычно разъезжал Кэдделл-старший. Сиденье, даже после выпитого пива, не показалось Ренате удобным. А к тому времени, когда платье из тафты задралось до самого подбородка, у нее возникли сомнения.
Сомнения перешли в тревогу, когда она ощутила прижимающийся к ней набухший кол.
— Что такое? — выдохнул он. В голосе чувствовалось раздражение, и она могла его понять. Они достигли критической развилки. И она чувствовала его пот, катившийся по ее шее.
— Для меня это первый раз.
— И что?
Она прикусила губу… не было уверенности, что пришла пора.
— Ну… будет же больно.
— Да нет… и потом, через пять секунд все закончится.
— Правда?
В кино сексуальные сцены тянулись и тянулись.
Он вновь прижался к ней, и бедрами она почувствовала, как пульсирует кровь в его члене.
— Доверься мне, — прошептал он.
Она доверилась.
Джейк оказался лжецом! Когда вошел в нее, Рената ощутила, будто внутрь загнали мясницкий тесак. И, чтобы не закричать, до крови прикусила губу.
Но в одном он не соврал. Попрыгал на ней секунд пять, быстро, как совокупляющийся кролик, потом замер, застонал и придавил всем телом.
— Черт побери! — пробормотал он.
Рената поморщилась. По ноге что-то текло, к бежевой обивке сиденья под ними. Она надеялась, что не кровь.
Джейк сел, подтянул брюки с лодыжек, принялся застегивать «молнию» и ремень. Рената тоже попыталась привести себя в порядок. Платье сильно измялось, но ее это не волновало. Несмотря на боль и такую странную краткость процесса, настроение у нее было прекрасное.
«Теперь я женщина», — думала она, не без толики юмора.
Когда они перебрались на переднее сиденье — Джейк решил допить остатки пива, прежде чем заводить двигатель, — Рената решила поговорить о ближайшем будущем. Она знала, что Джейк без женского внимания не останется, но посмотрите, какие результаты дала проявленная ею инициатива.
— Вроде бы обещают хорошее лето.
— Да. — Он, похоже, думал о другом. — И что?
— Ну… Дел у меня особых нет. Если захочешь, мы могли бы иногда встречаться.
Она уже представляла себе, как время от времени приезжает в загородный клуб. Они пьют колу. Может, он даже поучит ее играть в гольф…
— Ага.
— Пообедаем, сходим в кино или…
— Знаешь что? — перебил он ее. — По правде говоря, этим летом меня здесь не будет.
Она решилась коротко глянуть на него.
— Но… — И прикусила губу.
— Нет, видишь ли… я… э… этим летом я собираюсь поработать на ферме моего дяди. В Пенсильвании. Иногда буду приезжать сюда, в гости. Поэтому если ты и наткнешься на меня, то случайно, потому что…
Она смотрела прямо перед собой.
— Понимаю. — «Он думает, я слишком толстая, чтобы показываться со мной на людях». Ее лицо горело.
Но может, он не лгал. Может, отказался от работы в загородном клубе…
За лето ее брат несколько раз мимоходом упомянул Джейка. Тот все лето проработал на поле для гольфа в загородном клубе.
Рената дала себе слово, что парень, который переспит с ней в следующий раз, не захочет отшвырнуть ее как использованную бумажную салфетку. И поклялась, что поразит Джейка при их следующей встрече.
Она ждала, пока не сбросила тридцать фунтов, а потом втиснулась в шорты и поехала в загородный клуб, чтобы повидаться с братом. Джейк, проходя мимо, не узнал ее, но дважды оглянулся на аппетитную попку Ренаты. Она же отметила обожженный солнцем поросячий нос. Вспомнила, что и умом он не блистал.
Кроме того, в июне она провела много времени в библиотеке, и, проштудировав несколько номеров «Космополитен», уже не сомневалась в том, что половой акт должен длиться дольше пяти секунд.
Урок первый: осторожнее с телефонными звонками.
Я никогда не работала в офисе, мои отношения с окружающими, как и финансы, не таили подводных камней. Поэтому я радовалась практически любому телефонному звонку. Видит Бог, когда сидишь в кабинете и смотришь на книжную полку с грудой рукописей, которая каким-то образом умудряется расти, любой разговор предпочтительнее безмолвных страданий.
— Алло?
— Я получила обложку. — Судя по голосу, женщина на другом конце провода то ли сильно простудилась, то ли долго плакала. — Извините… Так расстроилась… Не могла не позвонить вам.
— Я рада, что позвонили. Но… э…
На линии что-то стукнуло, потом вдалеке высморкались. Секундой позже моя собеседница вновь взяла трубку.
— Вы ее видели? Я понимаю, наверняка видели, но мне показалось странным, что вы не прислали сопроводительную записку…
Урок второй: по телефону всегда первым делом нужно представиться.
— Извините, вы, должно быть, что-то напутали. Видите ли… э… я не Джулия.
Пауза. Втягивание соплей в нос.
— Вы не… Я назвала внутренний номер Джулии, и Мюриэль соединила меня с вами.
— Я знаю, но…
— Вы кто?
— Меня зовут Ребекка Эббот.
— Так вот, Ребекка, я — Лу-Энн Селигсон. Пишу под псевдонимом Шанна Форрестер. Я из Вениты, штат Оклахома, и хотела бы поговорить со своим редактором.
Я, как могла, постаралась объяснить: «Джулия родила… и это прекрасно… странно, что вы не слышали… и теперь с ее авторами работать буду я».
— И я рада, что нам удалось познакомиться, пусть и по телефону.
Услышанное Лу-Энн определенно не понравилось.
— Никто меня не предупредил! — ледяным тоном отчеканила она. — И давно она не работает?
