Слёзы текли по моему лицу, когда я слушала откровение Ольги Леонидовны, хотя выглядела она спокойной. И лишь пульсирующая на виске жилка, говорила о том, как тяжело даются ей эти воспоминания.
— Знаете, Анна, какое самое страшное слово? Никогда. Ты никогда не сможешь больше коснуться, ощутить, почувствовать любимого человека… Я тоже умерла, тогда с ним, на той проклятой войне. Только умирала я медленно, от горя. Моя психика уничтожала меня физически, и лишь во снах, я снова могла быть рядом с ним… Я выпила большую дозу снотворных таблеток. Меня спас Сергей, мой брат, который, в тот день, решил зайти ко мне домой. Меня откачали. Брат смог вытащить меня из жутчайшей депрессии: нашёл грамотного врача — психиатра, отправил в лучший крымский санаторий, заставил снова выйти на работу — уже в обычную школу. А когда родился Олежка — я снова ощутила вкус к жизни.
— Анна, девочка моя, — Ольга Леонидовна сжала мои руки. — Вы молоды, красивы, вы ещё найдёте своё счастье — я не сомневаюсь в этом! Но это будет взрослый состоявшийся мужчина, а не мальчишка, который сам себя до конца не понимает. Время изменилось. Сейчас подростки совсем другие, нежели во времена моей молодости — они не знают, что такое брать на себя ответственность. Отпустите Олега, если вы его действительно любите!
Она замолчала. Я убрала руки, встала и, смахнув остатки слёз тыльной стороной ладони, кивнула.
В дверях, Ольга Леонидовна снова остановила меня:
— Я вам так и не назвала имя своего возлюбленного.
Но я уже знала ответ.
Его звали Олег.
Глава 21
Суббота. День X. С самого утра я металась по квартире как зверь в клетке, потому что знала, чувствовала — сегодня придёт ОН. Всё валилось из рук. Я даже подумывала сбежать к родителям и отсидеться у них до понедельника, но это бы только отсрочило нашу казнь. Казнить, нельзя помиловать — эта фраза заезженной пластинкой крутилась в моей голове. Я дала обещание Ольге Леонидовне и сдержу слово.
Не выдержав напряжения, я позвонила подруге, чтобы отвлечься её бесконечной болтовнёй. Поговорив со мной около десяти минут, Лена спросила:
— Ань, Что-то случилось? У тебя голос какой-то странный.
— Да простыла немного, мороженое на ночь съела — и вот результат, — соврала я.
— Везёт же некоторым! А мне на эту чёртову японскую диету сесть придётся. Семь кэгэ — кровь из носу надо сбросить!
— Что ты, Лен, у тебя отличная фигура!
— Отличная фигура это у тебя, ведьма! — засмеялась подруга, — а я не хочу на собственной свадьбе выглядеть как тот огромный жуткий торт, который мы видели с тобой в журнале для невест.
Свадьба Лены и Вадима была назначена на конец мая.
— Кстати, дорогая, когда ты приедешь на примерку к моей портнихе? Она тебя ждёт.
Я не успела ответить, как от неожиданного (хотя ожидаемого) звонка в дверь, у меня так затряслись руки, что я выронила телефон.
— Лен, слушай, не могу больше говорить, ко мне… эээ… коллега в гости пришла. Завтра заеду к твоей портнихе, обещаю! Пока!
Я отключила звонок. Посмотрела на часы. 18: 50.
Тяжело вздохнув и собравшись с духом, пошла открывать дверь.
— Любимая моя, как же я скучал!!
Олег влетел в квартиру и с порога схватил меня в охапку. Он неистово целовал моё лицо, волосы, шею, руки.
— Ты даже не представляешь, как сильно я скучал по тебе!
Вряд ли я смогу описать ту боль, которая уничтожала меня изнутри при виде дорогого и любимого человека, зная, что через каких-то несколько минут, я вынуждена буду резать наши сердца без наркоза.
— Пойдём на кухню. — Сказала я, с невероятным, просто нечеловеческим усилием отстраняясь от него. — Не снимай обувь, я не делала сегодня уборку.
Голос не дрогнул. Молодец.
Олег отпустил меня и нахмурился.
Он фантастически выглядел, ему очень шёл загар. Я сразу вспомнила как впервые его увидела: загорелый счастливый мальчишка гоняет по полю мяч… Как же давно это было.
— Ну пойдём… Малышка, ты обиделась что я не писал тебе?! Прости, любимая! Глупо всё так получилось. Представляешь, утопил свой айфон в день отлёта, и тут мама, вдруг решила остаться ещё на неделю — отец, оказывается, на полмесяца виллу проплатил. Потом я никак не мог вспомнить свой пароль от Facebook, чтобы ответить тебе. Номер телефона твой я тоже забыл… А под конец, простыл, и вовсе пришлось на три дня в Москве зависнуть — валялся у родственников с температурой. Только с учителями по скайпу связывался, больше ни с кем не общался. Сегодня прилетел, часы считал, когда смогу к тебе вырваться! Прости, любимая, что подарок тебе не привёз, но я обязательно…
Олег осёкся, увидев с каким непроницаемым выражением лица я слушала его монолог.
— Понятно. — Как можно равнодушнее ответила я. — Что будешь? Чай? Кофе? — Я отвернулась к плите, чтобы включить чайник и заодно унять нарастающее в геометрической прогрессии волнение.
Но Олег не дал мне этого сделать, схватив за плечо и резко развернув к себе:
— Малышка, что с тобой?! Мы не виделись почти три недели, а ты: чай, кофе… Что случилось? Ты какая-то другая, холодная какая-то…
Я смотрела в его беспокойные, ждущие ответа глаза и молчала.
— Детка, ты меня пугаешь… Ааа, ясно. Мой отец приезжал к тебе, да?! Он говорил с тобой? Поэтому ты такая, такая чужая? Умоляю, не слушай его, любимая, я смогу всё для нас делать, поверь! Да не сразу, но мы…
— Я решила вернуться к мужу и твой отец здесь совершенно не при чём.
Неужели я смогла сказать это вслух?
Да, смогла, потому что лицо Олега сильно исказилось, когда до него дошёл смысл моих слов.
— Я тебе не верю. Ты врёшь. Этого не может быть.
— Это правда. Наш с тобой ро… наша связь была ошибкой. Прости.
— Как, когда?! Когда ты это решила?! Что случилось пока меня не было?! Твой бывший снова приезжал к тебе?!
Я молчала.
— Он приезжал и Что-то наплёл тебе, Что-то такое, на что ты повелась… так?! У вас с ним было?! Было, да?!
Я решила не мешать расцветать буйной фантазии Олега. Мне это было мне только на руку: то, во что бы никогда не поверил взрослый мужчина — с лёгкостью поверит неопытный мальчишка.
— Было?!?
Я опустила глаза.
— Я не верю!! Ты всё врёшь!!! Детка, скажи, что это неправда! — Он сильно сжал мои плечи и встряхнул.
— Правда. — сказала я, сделав выстрел в упор. — Между нами всё кончено. Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
Олег отпустил и отступил назад.
Он в отчаянии обхватил голову руками, отвернулся к стене и со силы всадил в неё кулак:
— Аааааааааа!
Он повернулся, и я увидела разбитые в кровь костяшки пальцев. Он смотрел на меня полными слёз и ненависти глазами.
— Я ненавижу тебя! — Закричал он. — Я никогда тебя не прощу! Будь ты проклята! — И стремглав выскочил из квартиры.
Как в бреду, я закрыла за ним дверь, прошла обратно на кухню и дрожащими руками налила себе полную кружку коньяка, давно оставшийся от Вадима, жениха Лены. Сделав пару глотков, я закашлялась, и выронила её из рук. Осколки с грохотом разлетелись по всей кухне. Я смотрела на них, думая о том, что сейчас моя жизнь, такая же вдребезги разбитая, как и эта несчастная кружка.
Внезапная тошнота подкатила к горлу, я побежала в ванну еле успев наклонить голову над унитазом.
А на утро следующего дня, купив в аптеке тест, я узнала, что беременна.
* * *
Лена затянулась тонкой ментоловой сигаретой, выпустив струйку дыма в приоткрытое окно кухни. Я разрешила ей закурить, хотя не переносила запах табака.
— И когда ты узнала?
— Три дня назад.
— Что делать будешь? Аборт, я так понимаю, исключён?
Я кивнула.
— Родителям сказала?
— Да. И мы всё решили. Уезжаем в Москву. Насовсем. Мама с дядей Валерой давно подумывали о переезде загород, ближе к природе. Мамина двоюродная сестра, тётя Наташа из Подмосковья, давно звала их к себе, а тут ещё с ними по соседству участок с недостроем продаётся по отличной цене. Так что, всё хорошо складывается. А я в самой Москве работу найду. Заявление об уходе я уже написала. Больничный взяла. В эту школу я больше не вернусь! О том, что жду ребёнка — никто и никогда не узнает.
