Теперь же в весьма развратном платье, обклеенном крупными пайетками, которое изрядно жало мне в груди, на шпильках, придававших мне рост, но жутко неустойчивых, я шла по узкому коридорчику.
Девочки были рады, что им удалось меня расшевелить. Ника одолжила платье, а Кира — туфли. Они же меня и накрасили. По их мнению, это должно отвлечь меня от проблем.
Да, им все-таки удалось уговорить меня, а два месяца пролетели как мгновение. Я уходила из дома в шесть и возвращалась в девять. Кирилл уже и забыл, как я выгляжу.
Зато нужная сумма была практически собрана. Нина Васильевна, прознав про затею моих подружек, буквально выпихнула меня из дома. Сказала, что мне надо развеяться.
Было приятно, что даже через два года после выпуска девчонки помнят обо мне и пытаются расшевелить. Тем более что тот самый выпуск я пропустила… Но думать о том, что перечеркнуло всю мою жизнь, совсем хотелось.
Правда! Сегодня я веселюсь, ведь я девчонка-зажигалка! И я со всем своим задором шагнула в огромное помещение, где громко играла музыка. Кира тут же завизжала и вскинула вверх руки.
— Уииии! Сегодня же мой любимый диджей! Девочки, быстро по шоту, и танцевать.
Она потащила нас к барной стойке. Я не собиралась пить, но уж очень стало интересно. Кирилл сегодня пристроен, а значит, я могу немного отдохнуть от работы и заботы о нем.
— Машка, давай-ка по Б-52! Ты же нас поддержишь? — Ника смотрела на меня с сомнением.
Я кивнула, и подруга тут же оттаяла. Она больше всех сомневалась в моей способности отрываться. И это несмотря на то, что я всегда была душой компании.
В этот вечер у меня был скромный бюджет, и я рассчитывала, что потрачу не более полутора тысяч с учетом такси. Оно стоило отсюда до дома триста рублей, вход был бесплатный по флаерам. Такси сюда нам обошлось каждой в сотку. Хм… Все же не стоит шиковать, хоть большая часть денег и готова.
Я открыла меню коктейлей и аперитивов. Надо бы перекусить, прежде чем пробовать алкоголь. Но Ника уже двигала ко мне многослойную стопку. Я покачала головой:
— Сначала вкусняшку, я почти ничего не ела после работы.
На что подруга подозвала бармена и, шепнув ему что-то на ушко, хитро мне подмигнула. Передо мной тут же возникла тарелка с орешками.
— Закусишь, не будь такой занудой, это всего лишь один шот!
Я же про себя подумала, что не один, а один из трех, что я могла себе позволить сегодня. С учетом тарелки орешков. Но меня же не развезет от трех стопок?
В итоге я сдалась. Подняв вверх рюмки, мы звонко чокнулись, и девчонки хором завопили:
— За Машкин первый раз!
Я едва не поперхнулась, а они звонко рассмеялись, утаскивая меня в толпу на танцполе.
Внутри стало очень горячо, и этот огонь быстро разлился по телу. Ах, к черту все! К черту Араратова, его клиентов и работу в целом. Я им всем не совесть. Еще этот нарисовался, не сотрешь…
Олег не шел у меня из головы, ежедневно засоряя своей персоной мои мысли. Я скучала по нему, безумно скучала. Выполняет ли он мои назначения? Что делает? Неужели опять задирает юбки направо и налево?
Все! Хватит! Сегодня мой вечер!
Я стала двигаться в такт музыке, чувствуя себя все лучше. Алкоголь разливался по венам, расслабляя затекшие мышцы. Наружу вырывался смех и странная радость. Моя кожа горела, словно с меня не сводили глаз.
Я даже остановилась и оглянулась, но никого не заметила. Точнее, как можно кого-то заметить в огромной толпе народа? Людей вокруг было море, и я вливалась в этот поток, отпуская все свои «нельзя».
Девчонки отплясывали со мной на танцполе среди толпы. Даже туфли жать перестали. Вскоре нашу компанию разбавили молодые мужчины в костюмах.
Ника и Кира им улыбнулись и стали шушукаться. Я же вспоминала, где там мои орешки. Надо бы дойти до бара. Голова немного кружилась, но это, должно быть, от танцев.
Я махнула девчонкам и направилась на поиски еды. Уже возле барной стойки ко мне подлетела Ника.
— Маш, ну пойдем! Там такие ребята классные, за столик нас зовут. Пошли! Они угощают.
Я снова лишь кивнула, чувствуя, что язык странно заплетается, да и тело стало какое-то ватное. Ника действительно притащила меня за столик к пяти мужчинам. Многовато как-то для нас троих, но моих подруг это не смущало.
Смущало только меня, особенно их явно нетрезвые, похотливые взгляды в сторону моего декольте. Но в остальном все было вроде как прилично.
— А Маша у нас эмбриолог!
Твою ж… Начинается! Кира с гордостью кивнула в мою сторону. Я замялась. Обсуждать работу не хотелось от слова «совсем». Да и что там было обсуждать-то.
Девочки очень завидовали тому, как я якобы устроилась. Они не знали, что творится с моей жизнью и особенности моей «невероятно классной работы». Я не рассказывала об этом ни единой душе. И теперь не видела причин менять свое правило.
— Оооо, а эмбриолог это что-то с животными связанное? Ты зоозащитница, что ли?
Пьяный голос послышался из самого угла. А вот тупости я не терплю. Заплетающимся языком пояснила этому кретину:
— Конечно. Это когда у всяких бухающих животных в штанах головастики дохнут от алкоголя, а я их ищу и помогаю использовать по назначению. Могу на приеме местечко забронировать завтра, надо?
На секунду за столом воцарилась тишина. А потом более трезвая часть стола зашлась в хохоте. Один даже выразился по этому поводу:
— Серега, аккуратнее, а то эта кобылка с норовом еще головастиков твоих кому не надо подсадит. А?
И они снова заржали, глядя на зеленеющего друга. Я возмутилась:
— Кобылка у сына подруги твоей мамы! А я — девушка!
И снова взрыв смеха и на одно зеленое лицо больше. Я привстала и, шатаясь, поплелась в сторону уборных. Кажется, меня все-таки немного развезло.
На обратном пути меня отловили подруги.
— Маш, ну ты что так сразу? Не могла загнать свою бурду про высшие ценности и помощь сирым и убогим? Хамить-то зачем! Они нам наливают бесплатно.
— Кир, ну не совсем бесплатно… Надеюсь, сумеем свалить, как всегда, вовремя, но правда, Маш, давай с ними поласковей!
Я смотрела на этих особ и дивилась. Аж обидно стало. Что они нашли в этих идиотах? Там же видно, что ничего не видно. Пфф. Ну да ладно, других подруг как минимум сегодня вечером у меня нет. Буркнула:
— Окей.
Ради спасения тех немногих дружеских отношений, которые имела, прикусила язык и стала спокойнее. Зато натанцевалась вдоволь! Тело приятно ломило от усталости. Подружки же то и дело таскали меня к злосчастному столику и выпивали там с ребятами.
Вечер продолжался. Мы снова сидели в компании этих недоумков. Я неспешно потягивала свой апельсиновый сок, очень горький, к слову. Мне повезло: я даже умудрилась урвать со стола пару креветок из салата.
Надираться и объедаться за счет этих товарищей, в отличие от Киры и Ники, я не планировала.
Сейчас алкоголь меня отпустит, и смоюсь домой по-английски. А то девчонки совсем опьянели и тоже явно собираются сделать ноги. Они мне об этом у туалета сказали. В голове немного прояснилось и снова захотелось танцевать.
На танцполе я поняла, что мир прекрасен, удивителен и вертится. И крутится. И еще раз вертится и крутится. Меня замутило. Странно.
Остановилась. А вот картинка перед глазами — нет. Внезапно я осознала, что очень сильно пьяна. Но я же не прикасалась к алкоголю! Озиралась по сторонам в поисках девочек.
В таком состоянии я их даже не различу среди смазанных лиц. Покачиваясь, побрела в туалет.
Мне становилось все хуже, и я периодически выпадала из реальности. Перед глазами все расплывалось. Мысли куда-то убегали. В туалете я умылась, должно быть размазав весь свой макияж.
На выходе из уборной меня подловили крепкие мужские руки.
— О! А вот и наш эмбриолог нашлась! Пойдем-ка с нами, у нас за столом очень весело!
Голос исходил, кажется, от того самого пьяного Сергея, которого я косвенно обозвала животным. Интуиция подсказывала мне, что с ним идти не стоит.
