— Катя!..
Он шагнул мне навстречу и попытался обнять.
— Не трогай меня! — Я толкнула его в грудь левой рукой и отстранилась. — Если хочешь чем-то помочь, вызови такси, чтобы я поскорее оказалась дома!
Влад несколько мгновений неотрывно смотрел на меня.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Я сам отвезу тебя домой.
— Отлично!
Он пошел к покосившемуся от взрыва дверному проему. Зябко поежившись, я зашагала следом. Меня трясло. Моя бравада медленно таяла. Вместо нее сердце заполняла отчаянная пустота.
Холл заливало водой. Роскошный фонтан, из которого поднималась статуя красивой женщины, был разбит. От статуи не осталось ничего, только гора осколков. Лестницу перекосило, диван разодрало в клочья.
Влад хмуро осмотрел место погрома, но мне ничего не сказал. Просто молча спустился вниз. Подал мне руку, и на этот раз я не стала отказываться от помощи — лестница жалобно заскрежетала, как только я на нее ступила.
Где-то рядом, пытаясь перекрыть воду, чертыхались сантехники.
У окна стоял небольшой фургон с мигалками и надписью: «Ремонтные работы. Устраним любые неполадки».
Мы выбрались на порог, и в лицо пахнуло осенней прохладой.
Во дворе сновали туда-суда сотрудники службы безопасности в форме. Они безжалостно топтали своими армейскими сапогами красивые желтые листья клена и тянули провод через аккуратно подстриженный самшит.
Мой взгляд зацепил белоснежную беседку в углу дома. Ее крыша была усыпана кленовыми листьями, а вокруг все еще зеленела трава. Выглянувшее на миг из-за туч солнце заиграло лучами с травой, по-осеннему прозрачным воздухом и тонкой паутиной. Я никогда не видела пейзажа нежнее этого: пронзительно красивую и печальную осень.
Но Влад торопился. Он подвел меня к гаражу, открыл автоматические ворота, и пейзаж пропал.
В гараже стоял темно-серый спортивный внедорожник от немецкого производителя — дорогой и красивый.
Залесский открыл переднюю дверцу и подтолкнул меня к машине.
— Садись, Катя. Я отвезу тебя домой.
Я вспыхнула недоверчивым взглядом в его сторону и забралась на переднее сиденье. Неужели все так просто? Я больше не пленница? Меня действительно отвезут домой, к дочке? Я смогу забыть происшествие в ресторане «Шик» как страшный сон?
«Не смогу», — отозвалось внутри.
Внутри салона пахло новой кожей и освежителем с миндальным ароматом. Я осторожно пристегнула ремень безопасности и притихла.
Влад включил зажигание. Вскоре машина выехала на улицу и помчалась по пустой дороге, разметая сбившиеся у обочины красные и желтые листья.
Я молчала. Меня вдруг охватила дикая тоска. В горле запершило. Я же так долго его любила! И сейчас люблю. Он здесь, рядом, уверенно ведет свою красивую машину, а между нами — пропасть. У каждого своя жизнь.
Влад тоже молчал. Не знаю, о чем он думал. Но его суровое лицо было сосредоточено на дороге, и на нем не дрогнул ни один мускул.
— Я ведь… разрушила статую твоей любимой женщины, да? Это ее изображала скульптура в фонтане? — сорвался с губ каверзный вопрос. Он сорвался сам собой, я даже не ожидала от себя такой смелости.
Влад нахмурился и на миг поймал мой взгляд.
— Ее.
Мне показалось, что по сердцу полоснули ножом. Глаза опалили невыплаканные за эти годы слезы. Находиться рядом с ним стало невыносимо. Настолько, что мне захотелось на ходу распахнуть дверцу и выпрыгнуть на обочину дороги.
Будто чувствуя мои мысли, Влад потянулся к замку со своей стороны и нажал на кнопку. Тут же замкнулись остальные дверцы, давая понять — выпрыгнуть не получится.
Автомобиль свернул в микрорайон, где мы с Таней снимали квартиру на двоих и плавно притормозил у подъезда.
Влад повернулся ко мне.
— Я провожу тебя.
— Не надо. Сама как-нибудь дойду.
— Катя… — мягко начал он.
— Я дойду сама, Влад! Я не маленькая.
Я потянулась к ручке дверцы, но он перехватил мою руку. Прикосновение его пальцев обожгло кожу, и я задрожала.
— Почему ты не хочешь со мной поговорить?!
— Потому что ты никогда не станешь отцом нашей дочке! Только зря разбередишь душу. Сначала познакомишься с ней поближе из праздного любопытства, а потом построишь своей Оле новый фонтан и будешь отписываться бездушными чеками и подарками на праздники! А Владюше нужна семья. Ей нужен настоящий папа! И когда-нибудь я его найду. Я ей обещала…
— Найдешь?! У нее есть отец!
— Ты ошибаешься! Его нет!
В горле снова запершило, и рука сама собой потянулась к дверце — мне хотелось на свежий воздух.
Влад сжал мое запястье, тем самым не позволяя уйти.
— Катя… тогда, пять лет назад, я получил серьезные увечья! Врачи даже не давали гарантии, что я выживу! Полгода как в аду! Мир перестал быть прежним! Неужели ты думаешь, что я бы отказался от своего ребенка, если бы знал о нем?!
— Ты от меня отказался! — резко выкрикнула я, и почувствовала, как задрожали губы.
Нет, я не желала, чтобы он видел, как я плачу. Мне была ни к чему его жалость.
Я с силой толкнула дверцу, в два счета оказалась на улице и быстро зашагала к подъезду. Сердце колотилось, как будто сошло с ума. В глазах пекло. Набрала код от двери подъезда и на миг обернулась. Влад все также сидел за рулем своего спортивного внедорожника и смотрел мне вслед.
Я зажмурилась и зашла в подъезд. С силой хлопнула массивной дверью и зашагала к лифту.
«Лучше бы ты тогда умер…» — пронеслась нехорошая мысль.
Глава 14. Катерина
Таня распахнула дверь и прикрыла рот рукой.
— Катя! Живая, Господи… — вскрикнула она и прижала меня к себе.
Из-за ее спины высунулась Влада.
— Мама!
И тоже повисла на мне.
Я прислонилась к стене и зажмурилась. Стресс отпускал, а я плакала. Влад… он живой. Живой и далекий. Он никогда не станет моим. Мы с дочкой так и останемся одни, потому что у него есть другая. Та, которой он строит фонтаны, и красотой которой восхищаются все вокруг, а я… даже пять лет спустя я — беженка с ребенком на руках.
— Катя… Все прошло, Кать… С Владой все в порядке. Ну, же, успокаивайся… Давай, я тебе раздеться помогу… — испуганно суетилась Татьяна. — Воды принести?
Влада повисла на моей левой руке, впилась в нее намертво и молчала.
— Водки лучше налей… — растирая слезы по лицу, прошептала я.
— Водки нет… Абсент есть, и коньяк. Давай коньяку налью?.. Да что я спрашиваю?!
Она кинулась на кухню.
Владюша, будто обезумела. Полезла ко мне на руки. Повисла на шее, обхватила своими ручками и ножками мое тело, раскачивалась из стороны в сторону и по-прежнему молчала. Не выдержав тяжести, я опустилась с ней на пол и продолжала плакать. Слышала, как звонит у Тани телефон, как она разговаривает с Артуром, но не было сил попросить ее положить трубку. Не знаю, кого я ненавидела в тот момент больше — своего прилипчивого босса за то, что втянул меня в грязные игры, или Влада за то, что выжил?
Я прижимала дочку к себе и плакала. Потоки слез никак не заканчивались, я даже не могла говорить.
Таня пыталась меня поднять, но Влада шипела, брыкалась и не подпускала ее к нам обеим.
Через пятнадцать минут приехал Артур с охапкой красных роз и большим тортом в коробке.
— Катя, Катенька! Живая… — радовался он. — Что же вы на полу в прихожей сидите?
Положил цветы и коробку на кухонный стол, вернулся к нам с Владой. Понял обеих на руки и кое-как донес до комнаты.
Усадил меня на диван, и Владюша наконец отлипла.
— Таня, налей ей чего-нибудь! Не видишь, у нее истерика?! — прикрикнул он, и подруга бросилась выполнять приказ.
— Так… Куртку аккуратно снимай…
Он суетился: расстегивал подаренную Владом куртку, осторожно стягивал ее с поврежденной руки, а я сидела на диване и не шевелилась, только тихо всхлипывала.
Артур вдруг замер. В серых глазах полыхнул нехороший огонь.
—Катя, они же… тебя не трогали?
Я отрицательно покачала головой.
